Вадима встретили там как родного, только что дорожку выстлали. Его провели в кабинет, где во главе стола восседала брюнетка. Каков был ее возраст, Вита затруднялась сказать, потому что профессионально наложенный макияж не позволял этого разглядеть.

— Вадим, здравствуй, какими судьбами? — женщина поздоровалась с Вадимом и смотрела на него, как на сошедшего с обложки журнала кумира. — Рада видеть тебя, — а Виту будто и не заметила.

Вадим подошел к ней и поздоровался за руку. Пусто, он сейчас источал пустоту, Вита это чувствовала на протяжении всего того времени, как они ехали от Годунова.

— Нужно сделать перевод, — без всяких предисловий сказал он, и только тогда женщина как будто соизволила кинуть взгляд на Виту.

— О, ты со спутницей, — проворковала она таким мягким тоном, что Виту аж передернуло.

«Неужели они любовники?» — не к месту подумала она.

Но это, видимо, была защитная реакция мозга — думать обо всем, но только не о том, что она сейчас лишится пятидесяти миллионов, потому что об этом вообще думать не хотелось.

— Здравствуйте, — выдернул ее голос директора банка из задумчивости.

— Ага, здравствуйте, — с каким-то детским нахальством ответила Вита.

Женщина в изумлении приподняла бровь.

— Алла, мы спешим, так что давай без прелюдий.

Женщина расстроенно надула и без того пухлые губы. Подошла к телефону, нажала вызов.

— Зайди ко мне.

Через минуту в кабинет зашел парень в белой рубашке и серых брюках. По виду это был сотрудник банка, весь лощеный, как аристократ.

— Нужно сделать перевод, проконсультируй девушку.

— Алла, я же говорю, без прелюдий, — грубовато сказал Вадим.

— Тогда проходите за Андреем, он все сделает, — женщина развернулась на каблуках и прошла обратно к своему месту. — До свидания, — сказала она, но ответить ей никто не удосужился, дверь за спиной Виты уже закрылась.

Десять минут. Понадобилось десять минут, и у Виты на счете стало минус пятьдесят миллионов рублей. Она еще этого не осознала, но уже сейчас хотелось выть. Эти деньги — единственное, что у нее было для того, чтобы хоть как-то встать на ноги. Потому что Артем, конечно, для нее надежный тыл, но хотелось и чего-то своего. Вадим, видя ее состояние, просто молчал, ничего не говорил.

Вита в который раз набрала Артема, но оператор повторил то, что она слышала уже не один раз. У девушки на глаза снова навернулись слезы.

— Что происходит, можешь рассказать? — не выдержал парень.

— Артем продал машину вчера, сегодня должны были позвонить по поводу дома, но пока звонков нет, — опустив голову, проговорила Вита. — Так выходит, что Артем должен все-таки прокуратуре?

— Так, а вы что, засомневались в этом? — по взгляду Виты Вадим понял все. — Вы что там, белены объелись? Я же сказал, что нужно деньги отдать чем быстрее, тем лучше! — адвокат до неприличия повысил голос. — Его же прикопают за эту херню под первым кустом!

И будто кто услышал их, Витин телефон издал звонок. Звонили с неопределенного номера.

Вита подняла трубку, а Вадим показал, чтобы она включила громкую связь.

— Алло, — голос предательски дрогнул.

— Слышь, ты, сука!

Голос явно изменили, но Вите было все равно. Ее сердце замерло.

— Твой мудак замерзает в лесу. Он нам задолжал пятьдесят мультов, и если хочешь его увидеть живым, к вечеру должна найти бабки, только тогда скажу, где его искать.

Голос замолчал, и Вита сделал короткий вдох, потому что на большее ее легкие были не способны, все внутри защемило.

— И поторопись, к ночи обещают мороз, как бы не замерз голубчик, — смех в трубке и следом короткие гудки.

— Суки! — выругался Вадим, а у Виты все закружилось перед глазами, и она поняла, что сейчас задохнется.

— Дыши, Вита, дыши, — Вадим потряс ее за плечи, но она с каждой секундой все хуже видела его, и уже через минуту свет погас, и Вита отключилась.

Мужчина сидел, склонив голову на сцепленные в кулак руки, его волосы были пронизаны седыми нитями. Уже на протяжении месяца он каждый день приходил в больницу и вот так сидел радом с кроватью, на которой лежала молодая женщина. Ее волосы скрывала повязка. Бледное лицо было почти одного цвета с простыней, коей она была накрыта. Губы потрескавшиеся и бесцветные, будто ни кровинки нет в них.

Мужчина тяжело вздохнул. После того, как от него ушла Виолетта, все в его жизни пошло наперекосяк. Одна любовница сменяла другую, не проходило и недели. Не мог он видеть этих алчущих денег девок. Всем подавай шубы да брюлики, а его это раздражало и бесило. После Виолетты все бабы для него превратились в ходячих давалок на одну ночь, не больше. Не хотелось Славе и разочаровываться в женщинах. А какие там женщины, когда им было-то не больше двадцати пяти. Ни детей, ни ума, ищут только богатого папеньку, шамотры.

Он поднял голову, взглянул на девушку. Она все также лежала неподвижно, лишь под белой простыней еле заметно поднималась от вздоха грудь. Он погладил ее по руке, в вену которой была вставлена игла капельницы.

— Бедная моя девочка, — проговорил вслух мужчина.

Еще эти проблемы, всплывшие недавно. Какой-то умняга захотел влезть в давно настроенный рынок грузоперевозок. Слава там с напарником уже давно пригрелись, считай одновременно открыли и банк, и транспортную сетку. И все шло неплохо, но в связи с кризисом в стране, да и со всеми санкциями, обороты стали падать, и денег поубавилось, а тут еще и конкурент нарисовался. И откуда денег столько набрал? Слава сначала хотел по-тихому разобраться с этим кренделем. Но вот случай сам определил, как с кем нужно разбираться. Мужчина после встречи понял, что с Виолеттой он совсем и не хочет рвать полностью отношения, решил, пусть жена помучается еще пару месяцев одна, поживет без полного его обеспечения, а потом он, как обычно, подарит ей букет роз, какую-нибудь дорогую безделушку и романтический вечер, и она сто процентов его простит, и все будет так, как прежде.

Он поставил своих ребят следить за ней, чтобы никаких мужиков рядом не было. Но однажды сам застал ее с этим оладухом, с ее бывшим, от которого она и ушла к Славе. А потом еще оказалось, что это и есть тот конкурент, который захотел подвинуть его кормушку и лишить хорошего заработка. Тогда-то про него его ребята и пробили все. Артем Белов. Это тот Артем Белый, который гонял на Ауди SR. Слава любил гонки и не раз лично смотрел показательные заезды. И конечно же он знал и Артема, но вот никак не мог предполагать, что с его подачи этого парня придется подставить. Конечно, сажать бы его никто не стал. Смысла в этом Слава просто не видел.

Он стукнул себя по колену и встал, начал ходить из стороны в сторону по больничной палате.

Ему сказали, что Белов живет с дочерью его покойного друга Виталией, а та ко всему прочему еще от него и беременна. Слава, конечно же, мог многое, но так поступить с Виталией не мог, да и предать таким образом память друга тоже было не по совести.

Мужчина опять задумался, а правильно ли он поступает сейчас, когда его ребята вывезли парня в лес и хорошенько отделали.

Конечно же, совесть совестью, но карманы-то у всех разные. А у Славы были на свои карманы планы, и большие. Не мог Слава понять, зачем гонщик вообще полез сюда, ведь у него неплохо шли дела с детскими площадками, и денег он там зарабатывал немало. Мужчина хмыкнул. Да уж, все жадность человеческая. Но в грузоперевозки его бы все равно не пустили, независимо от того, есть Слава или нет. В этом бизнесе одни менты, и то, что Слава оказался в нем, это только благодаря другу, теперь уже много лет компаньону. И если бы Слава один решал судьбу Артема, он скорее всего его просто припугнул бы и отпустил подобру-поздорову, но вот Валера не хотел отпускать просто так. Особенно, когда Артема взяли под следствие. Тогда Валера про него много нового разузнал и загорелся проучить парня за то, что ему в жизни все легко досталось, позавидовал. Слава помнил, как у друга горели завистью глаза из-за того, что этот парень в свои тридцать достиг таких высот, его тогда просто перекосило от названных сумм. А тут на тебе, все бабки вложил в новый проект, и все это разом ухнет, и пацан останется на бобах, и все, что есть, продаст, да еще и отдаст прокуратуре, чтобы откупиться от срока. Вот здесь-то Слава и умыл руки, не хотел участвовать во всем этом. Хотя и сам поначалу загорелся, когда думал, что Виолетта трахается с ним.