Неизвестный спрятал свои изогнутые клинки в рукава балахона.

— Каин, род Летучей Мыши.

— Вампир! — раздались отовсюду тихие испуганные возгласы наемников.

Но Таира это сообщение, как ни странно, успокоило. Вампиры для Пограничных государств вроде Талона не были чем-то из ряда вон выходящим, они не трогали людей, а люди не задевали их. Теперь ему становилась понятна и скорость движений, и жестокость совершенных убийств — вампиры никогда не страдали излишним человеколюбием, а об их страшной силе знали все. Во многих королевствах существовала договоренность между людьми и Повелителями родов вампиров, с чьими владениями граничили королевства, о том, что вампиры вправе посещать людские города, не питаясь на их территории человеческой кровью. Вампиры же, в свою очередь, не закрывали свои границы и допускали торговцев в свои замки, правда с проводниками.

Я назвался членом рода Летучей Мыши, так как знал, что их земли граничат с землями людей, а также о договоре между Повелителями людей и вампиров об обоюдном ненападении на чужих территориях. У людей хватало проблем внутри собственной расы, а вампиры были вечно заняты междоусобицей с эльфами. Воевать еще и между собой было не резон, тем более что торговля приносила ощутимый доход в казну и тех и других.

Следуя за торговцем, я заметил, как многие охранники бросали на меня опасливые взгляды. Видимо, не все из них встречались с вампирами, да и подтверждение тех ужасных историй про вампиров они только что увидели собственными глазами: один вампир убил более сорока вооруженных человек и не получил ни единой царапины!

Торговец попытался меня разговорить, но я ответил, что мне надо отдохнуть, и попросил предоставить место в караване. Торговец выделил мне одну из повозок с товаром.

Барон Трогвальд начал беспокоиться. Прошло больше суток, а сын все не возвращался. Не было и гонца с сообщением о причинах задержки. Раньше барон не поощрял подобные забавы сына, но, увидев, что дело приносит значительный доход, переменил мнение и даже выделял отряду сына лучших бойцов из собственной сотни. Вестей все не было, поэтому, собрав всех оставшихся людей, он направился к месту засады, где сын должен был ждать богатого торговца, везущего груз самоцветов в Тратон.

— Мой господин! — выбежал из леса солдат авангарда. — Сюда! — показав рукой направление, он согнулся, опорожняя желудок.

Барон забеспокоился. Что могло вызвать такую реакцию у опытного солдата, который не раз участвовал в разбоях и грабежах соседних деревень. Пришпорив лошадь, барон выехал на поляну, и ему тоже стало плохо. Несколько раз судорожно вдохнув, он успокоил желудок и спешился, чтобы посмотреть на то, что осталось от отряда сына.

«Неужели попали в засаду? — подумал барон, глядя на окровавленные ошметки людских и лошадиных тел. На них сидели вороны, а вокруг вились мухи. — Но зачем убивать лошадей? Они же дорогой товар».

К Трогвальду приблизился один из опытнейших разведчиков:

— Эту бойню устроил один человек. Он пришел оттуда, вмешался в бой, убив сначала вот этих четверых, а затем напав на всех остальных. Я понимаю, что это звучит неправдоподобно, но все следы указывают на то, что если бы не его вмешательство, то у каравана не было бы шансов. Отряд молодого господина перебит практически весь, уцелевшие охранники в бойне не участвовали, отступив к каравану.

Барон побледнел.

— Как может один человек убить более сорока воинов? Это просто невозможно!

Сбоку подошел еще один разведчик и сказал:

— Господин, это был не человек. Скорее всего, кто-то из расы вампиров. Я однажды видел, на что они способны в своей боевой форме. Слишком быстро перемещался неизвестный, да и следы разрезов на телах погибших принадлежат неизвестному типу оружия — четыре тонких, близко расположенных клинка.

Барон побагровел и выкрикнул приказ:

— Все за мной! Будь это хоть сам Повелитель вампиров, я заставлю его заплатить за смерть сына!

Я был доволен тем, что решил помочь каравану. Всего несколько минут боя — и теперь я мог спокойно ехать, бесплатно есть и пить, а не тащиться пешком, поедая птиц и грызунов. Караванщики вскоре успокоились, видя, что я ем обычную пищу и никто из них не умер от потери крови.

От тряской дороги я начал засыпать, как вдруг позади, на самой границе зоны видимости, появилось множество аур людей верхом на лошадях.

«Надо бы проверить, кто это», — решил я, спрыгнул с повозки и сказал погонщику:

— Я отлучусь ненадолго. Потом догоню.

Отойдя в лес, я принял боевую форму и понесся навстречу неизвестным. Вскоре я увидел на дороге группу вооруженных людей. Они ехали, вглядываясь в наши следы.

«Скорее всего, по нашу душу, — понял я. — Наверное, собираются мстить за своих».

От отряда нужно было избавляться, и мне в голову пришла отличная мысль, как это можно сделать, не утруждаясь самому. Я решил опробовать еще одну способность, доставшуюся мне от Поглотителя Сознания, — контроль сознаний живых существ. Раньше я тренировался на не вполне разумных существах, пытаясь контролировать одновременно несколько птиц и зверей, — получалось не очень хорошо, но я хотя бы опытным путем определил, что проще всего держать в подчинении несколько существ одного вида. Правда, и в этом случае количество подчиненных сознаний не превышало пяти, сколько бы я ни тренировался.

Так что отряд оказался отличным вариантом для проверки моих умений. Спрятавшись далеко впереди него, но в зоне ментального контроля, я настроился на пять аур ехавших первыми воинов и начал тянуть к ним мысленный жгут. Подключение к аурам этой пятерки много времени не заняло. Присоединив жгуты, я послал по ним копии своего разума. Они, достигнув цели, заменили собой сознания воинов, оттеснив их собственные в дальние уголки мозга. Вслед за этим мое сознание распалось на шесть частей. Теперь я наблюдал за происходящим как своими глазами, так и глазами захваченных жертв. Приказав им повернуть лошадей навстречу своим товарищам и атаковать их, я вскоре обнаружил, что управлять людьми очень трудно, а контролировать бой — еще труднее. Поэтому своих подконтрольных я потерял быстро. Но все же, прежде чем упасть, будучи пронзенными мечами, они успели убить троих своих собратьев. Отряд остановился, и воины принялись о чем-то ожесточенно спорить. Тем временем я проложил каналы к другим солдатам и также приказал им атаковать ближайших товарищей.

Пока они дрались с не соображающими, что происходит, соратниками, я решил попробовать другой метод:

«А что, если я буду просто прокладывать жгуты к другим аурам, но не задействую их до того, как уже имеющиеся марионетки не будут убиты? А после их гибели сразу переключусь на других, и так далее?»

Пока отряд отражал атаку второй пятерки, я успел прикрепить жгуты ко всем оставшимся.

«Ну что ж, приступим!»

Я вновь взялся за дело и активировал контроль на новых солдатах, как только кого-то из моих убивали.

Мои эксперименты продолжались недолго. Когда пол-отряда перерезали друг друга, оставшиеся солдаты перестали слушать своего вожака и, пришпорив лошадей, кинулись наутек. Вычленив из общего количества жгутов тот, который был прикреплен к главарю, я захватил его сознание и послал в погоню за убегающими. Ему удалось зарубить двоих, прежде чем выпущенные арбалетные болты не погасили жизнь моей марионетки.

Я успел активировать еще пять жгутов, а потом остатки отряда покинули зону моего контроля — жгуты, лопаясь на границе зоны, возвращались ко мне.

«Отличная тренировка, — радостно потирая руки, подумал я, поднимаясь с земли. — Нужно будет почаще тренироваться в захвате сознаний, очень полезное умение».

Выйдя из боевой формы, я подошел к убитым и выпил их всех — им было все равно, а мне следовало восполнить потраченную энергию. На манипуляцию сознанием людей ее ушло просто невероятное количество.

Также пришлось потратить время на избавление от трупов. Ведь если колотые и резаные раны можно было объяснить, то обескровленные люди дали бы пищу для ненужных размышлений. Напоследок я опустошил карманы убитых и, позвякивая кошельком, полным золотых и серебряных монет, отправился к каравану. Проигнорировал взгляды охранников, улегся на свое место и уснул. А перед этим захватил сознание полевой мыши, которую расположил возле себя как сигнальный колокольчик.