Однако, к Зете то относилось скорее косвенно. Хотя… В любом случае, к середине нынешнего века немалая часть княжества оказалась подвластна Венеции. Верхняя же часть, преимущественно горная, сохранила независимость и более того, опиралась как раз на Венецию в противостоянии туркам. Господарь Зеты, Стефан Черноевич, приходившийся нынешнему родным дедом, довольно успешно противостоял тогдашнему султану, сохраняя власть над землями и порой даже пытаясь продвинуться на прежние рубежи. Хороший тогда был правитель у княжества… Был, но умер.

Пришедший же ему на смену сын, Иван Черноевич, начал правление с того, что попытался напасть на… Венецию. На того из двух соперников, который был при любом рассмотрении менее опасен, на землях которого новых подданных уж точно не продавали в рабство, девочек не насиловали и не продавали в гаремы «любимой пятнадцатой женой» и не отрезали яйца мальчикам, готовя из тех евнухов. Ума у князя Ивана было гораздо меньше, чем у его отца. Потом, правда, не то советников послушался, не то сам начал немного использовать разум… Примирился с Венецией и даже воевал в союзе с республикой против османов. Воевал… и в результате этих совместных действий освободил от османов земли Герцеговины. А затем вновь рассорился, теперь уже с родственниками жены из-за того, кто какой частью освобождённых земель будет править. Опять здравый смысл уступил иным чувствам. Снова это привело к бедам, теперь уже более серьёзным. Султанские войска, воспользовавшись кровавой сварой, хлынули сперва в Герцеговину, а затем и в саму Зету, опрокидывая ослабевшие после междоусобиц войска защитников. Незадачливый господарь… бежал в Венецию.

Казалось, это должно было хотя бы частично прибавить ума человеку. Так? К сожалению для самого Черноевича, его семьи и всего княжества Зета такового не произошло. И это несмотря на то, что фортуна Ивану благоприятствовала.

Как именно? Смерть султана Мехмеда II и последовавшая за ней по сути междоусобная война между возможными наследниками престола. Османам было не до Зеты, и Черноевич, не без помощи венецианцев собравший войско и поддержанный венецианским же золотом, вновь сумел не просто войти на земли княжества, но и занять прежнее положение. Население, что и неудивительно после пары лет хозяйничанья в Зете турок, встретило старого-нового правителя как освободителя, всячески помогая и поддерживая. Казалось бы, укрепляйся, пользуясь поддержкой венецианцев, пытайся опереться и на других, кому турки были совсем не друзьями… Но нет, Черноевич и тут показал себя не самым умным человеком и малосостоятельным правителем. Он начал лебезить перед султаном Баязидом II, признав свой частичный вассалитет и не только это.

Поганец стал торговать своей семьёй, чем уже показал слабость и готовность предать и продать кого угодно. Отправил своего младшего сына к султану в качестве заложника, а дальнейшая судьба Станиша – так звали младшего сына господаря – была весьма печальной. Османы с давних времён славились тем. что посланных слабовольными правителями заложников превращали в лишённые воли и гордости создания. Там, в Османской империи, Станиша быстро заставили принять ислам под именем Скендербека. По слухам, принял он не только ислам, но и кое-что со стороны своей задницы, но тут свидетельств не было. Зато и подозрений хватало, особенно учитывая почти повсеместное распространение среди османов и прочих мавров того самого содомского греха.

Это случилось более десятка лет тому назад, но совершенно не забылось среди жителей княжества – как знати, так и простого народа. Да и попытки Черноевича заискивать одновременно перед Османской империей и Венецией не могли остаться незамеченными. Слишком были открыты, очевидны для любого наблюдателя, умеющего немного думать. Слуг двух господ никто не любит, а если они ещё и слабы, то… их рано или поздно готовятся поменять. Правда поменять просто не успели, ибо Иван Черноевич умер. Вот ему то на смену и пришёл старший сын по имени Георгий, который до сих пор сидел на престоле в Цетинье, едва-едва удерживаясь на нём.

Особенно печальным было понимание того, что из трёх сыновей Ивана Черноевича – Георгия, Стефана и Станиша – лишь первый хоть как-то подходил как господарь Зеты. Судьба младшего, так и продолжавшего находиться заложником у турок, была известна всему княжеству. Средний же, Стефан, не слишком старательно скрывал, что желает занять трон брата, опираясь исключительно на милость султана Баязида II.

Что же старший? Продолжал кланяться и улыбаться сразу всем сильным мира сего, кто был заинтересован в Зете: султану, венецианскому дожу… теперь и королю Италии вкупе с понтификом, поскольку почуял их серьёзный интерес к делам княжества. Потому и посольство Раталли было принято со всем почётом, и встреча с господарем состоялась быстро, и насчёт торгового договора между Италией и Зетой стоило только упомянуть. Зато касаемо договора иного, оборонительного, понятно против кого направленного…

Винченцо, тем более руководствуясь полученными от Чезаре указаниями и советами от помощников-сербов, понимал, что главная причина колебаний Черноевича – страх. Страх первым делом перед султаном Баязидом, который уже готовился напасть на Венецию, а по дороге войско без особых сложностей могло раздавить и войска Зеты. С ними, войсками, дела обстояли неважно. Хватало – для маленького княжества, конечно – желающих сражаться, но вот качество оружия и доспехов, количество боевых коней и крепость замков да городских стен… Про артиллерию вообще вспоминать не стоило из-за почти полного её отсутствия, равно как и обычного огнестрельного оружия. И предательство, которое цвело пышным цветом, подкармливаемое османским золотом, обещаниями и османскими же угрозами.Раталли знал, что тут нужно было делать, что бы сделал его король и великий магистр. Но этот… Георгий – совсем другое дело. Он даже явного доброжелателя османов, своего родного брата никак не ограничивал ни в свободе перемещения, ни даже в возможности встречаться с самыми разными людьми, многие из которых были открыто враждебны нынешнему правителю княжества. Такой глупости Раталли понять до конца так и не мог, хотя искренне пытался. Ведь поняв, как думает господарь Зеты, легче добиться желаемого на переговорах.

И вот оно, случившееся нападение. С одной стороны, удайся оно, и вряд ли Чезаре Борджиа послал бы второе посольство вслед за первым, не будучи уверен в том, что его вновь не перебьют. С другой – теперь ему, Винченцо, будет куда легче навязать господарю Зеты если и не оборонительный союз, то нечто на него похожее. Не зря Чезаре снабдил его в дорогу добрым десятком разных договоров, от наиболее желаемого до едва-едва приемлемого. Сейчас же имелись шансы воплотить в жизнь что-то из верхней их половины. Для начала хватит и этого, а потом… Потом всё будет зависеть от разумности Георгия IV Черноевича. Хорошо, если сын окажется разумнее отца и братьев. Иначе… Но тут уж дело не его, а Чезаре. Король он, ему и решать, что делать с другим государем.

Сейчас же Винченцо ждал, что скажут люди, кого он послал разузнать о том, что говорят в крепости по поводу попытки янычаров убить посла Италии со всеми сопровождающими. Это также было важным. Порой из слухов и случайных обмолвок можно очень многое понять. Понять, а затем действовать. Кто знает, может быть кому-то в княжестве придётся и умереть. Не сразу, не напоказ, а от тех «естественных причин», в которых так хорошо разбирается «аптекарь ада», как втихомолку называли Чезаре Борджиа его враги. И наиболее вероятным «гостем в рай», по выражению всё того же Борджиа, мог стать Стефан Черноевич, брат господаря Зеты…

Глава 3

Неаполь, май 1495 года

Неаполь… Древний и славный город с богатой историей, в недавнем прошлом столица самого крупного итальянского государства. Теперь же всего лишь одно из звеньев «золотой цепи», подвластной Изабелле Католичке. Вот в этот город извилистая линия жизни привела и меня, поскольку воплощаемые планы не то чтобы требовали, но намекали на желательность присутствия там.