Не на тех наткнулись! У наших парней – прежде всего именно итальянцев, воюющих под знамёнами Борджиа и Ордена Храма – была собственная идеологическая накачка, а также за них играл факт, что никто не был «чистым», все уже успели и убить как минимум одного врага, и посмотреть прямо в глаза своей возможной смерти. Подобный опыт прочищает разум, даёт нехилый иммунитет от различных методик запугивания. Уж точно не видами трупов пугать, да и надвигающаяся вроде как угроза смерти вызывала не желание развернуться и бежать, а стремление поскорее перебить источники угрозы. Вот они, преимущества родом из грядущего, тех, куда более хитрых и совершенных методов тренировки разума.
А янычары приближались. Несли потери, обливались кровью, но сокращали дистанцию. И вот уже ударились о стены укреплений. Слабенькие стены, которые вполне можно было преодолеть. Поправка! Орта нуждались в их преодолении хотя бы для того, чтобы заткнуть огонь из орудий, наносящих их янычарской братии немалый урон. Устранив же угрозу со стороны артиллерии, перейти наконец к тому, чего добивались изначально – к бою на близкой дистанции, по возможности вне крупных построений. Бою в тех условиях, в которых именно они могли выложить на стол все имеющиеся козыри.
Обойдётесь! Птица обломинго да махнёт на вас розовым хвостом и уронит то, что обычно из-под этого самого хвоста вываливается. Центральный редут, этакий опорный узел, который сперва обложили янычары, а потом, теряя множество своих, хлынули внутрь, не был столь уж важным. Выбита большая часть защитников? Печально, но некоторые сумели отойти, вовсе не собираясь держаться до последнего там, где это делать не было крайней необходимости. Замолчали орудия этого редута и некоторые соседние? Плевать! Самим пушкам ничего не сделается. Даже чтобы развернуть их и попытаться выстрелить в нашу сторону янычарам потребовалось бы какое-то время, уж не говоря о том, что в этом историческом промежутке бытия мало кто из простой, пусть и элитной, османской пехоты, вообще понимал, как обращаться с орудиями.
Мог быть реально опасен прорыв вглубь, рассечение центра на две реально разделённые части. Однако такой расклад был изначально предусмотрен. Ставить исключительно на то, что противник будет сдержан наспех возведёнными полевыми укреплениями… Я не оптимист-идеалист, чтобы безоговорочно верить в подобные расклады. Перестраховка и здоровая паранойя наше всё!
Отсюда и готовность устроить «карман» на любом участке обороны. Что это есть такое? Справа и слева от прорыва почти мгновенно формировался прикрытый щитами и ощетинившейся сталью строй бойцов, да и сам прорыв затыкался «пробкой» - сперва временной, а затем усиленной отрядом, выделенным из резерва. Именно к такому варианту в войсках были готовы заранее, а значит знали, что и как следует делать. Вот и сделали, превратив вроде как наметившийся успех почти что в ловушку. Занявшие редут и хлынувшие было вперёд и в стороны волны янычар столкнулись с очередной преградой, ударившись о которую, откатились обратно, к редуту. А заминка на этой стадии боя в их положении была весьма опасной. На других то участках атаки особых успехов у османов не было.
Значит что? Правильно, очередное подкрепление, брошенное во вроде как наметившийся прорыв. Естественный ход, разумный ход… ожидаемый и нами в такой ситуации.
Навесная стрельба. Та самая, к которой османы ещё явно не привыкли, не поняли всей её продуктивности в подобных ситуациях. Вот и сейчас часть орудий справа и слева от захваченного редута, перенацеленные, изрыгнули начинённые пироксилином бомбы аккурат внутрь захваченного укрепления. А по тем янычарам и не только кто находился не внутри, а снаружи, били залп за залпом аркебузиры.
Мясорубка! Я видел, как новые и новые части османской армии подтягивались к месту «прорыва» в надежде развить успех, втягивались внутрь в эту «воронку», а затем перемалывались сконцентрированным огнём орудий и прочими средствами уничтожения противника.
Была ли игра исключительно «в одни ворота»? Вовсе нет. Элита на то и элита, чтобы на деле показывать своё мастерство. Вот и янычарские орта изо всех сил пытались выполнить полученный от командования приказ: прорваться, разорвать центр нашего войска на две части, добраться до соседних укреплений, тем самым вырвав таки стремительно ускользающую от империи победу в этой битве. Построение наших войск то и дело ухитрялись пробить, оттеснить на какое-то время. Потери… всё увеличивались. Испанские части страдали несколько больше уже потому. что они так и не приняли как часть брони те самые стальные щиты-павезы – пусть громоздкие, тяжелые, но столь хорошо защищающие строй от клинков, стрел, а порой и пуль из аркебуз. Неудобные они, понимаешь! Да, неудобные. Более того, щитоносец по факту исключался из активного боя, занимаясь исключительно защитой себя любимого и других. Но в этом то и был главный смысл – предельно сократить потери «высококачественного материала», потому как для воспитания и последующей огранки действительно хорошего бойца нужно ой как много времени. Впрочем… у каждого свои тараканы в голове, а я в испанские дела лезть сверх необходимого не подписывался.
- Они втянулись. Совсем, - констатировала очевидный факт Бьянка. – Но скоро могут и одуматься, подать сигнал янычарам отступить.
- Тогда пора захлопнуть ловушку. Левому и правому «крыльям» – движение вперёд. Батареям – усилить стрельбу, бомб не жалеть. Резерв… к Раталли. Правый фланг кажется более перспективным, да и Винченцо посильнее Калоджеро и тем паче д’Обюссона. Сумеет правильно распорядиться.
- Конница?
- Побережём для преследования. Да и «чеснок» этот, всюду разбросанный. Не хочется, чтобы в пылу сражения кто-то из наших на собственных ловушках оказался. Лучше обождём.
Совмещённая, звуковая и посредством флагов, сигнализация в очередной раз доказала свою состоятельность. Получив приказ, зашевелился резерв, да и оба «крыла» оживились. Под прикрытием корректируемой стрельбы батарей они, сперва медленно, а затем набирая скорость, двинулись вперёд, отжимая османские части. Те, явно привыкнув, что «неверные» удобно устроились в обороне, да ещё под прикрытием полевых укреплений, сперва совсем опешили. Что и стало очередной их ошибкой.
Численное преимущество? О да, оно всё ещё сохранялось, но было куда менее заметным. Попавшая в ловушку и немалой частью истреблённая конница. Опасения использовать уцелевших, ведь что великий визирь, что остальные османские полководцы просто не знали, где ещё могут оказаться «чесночные поля». Притяжение большей части янычар и просто хорошей пехоты в центр, к предполагаемому и вроде как вот-вот готовому окончательно состояться «прорыву». В результате… Ну да. Давуд-паша был вынужден использовать немалое число иррегуляров, вспомогательных войск на тех самых флангах. Спорное такое решение, оказавшееся ахиллесовой пятой. Той самой, которую мы сейчас и намеревались поразить. Только не «отравленной стрелой», а топором палача, грубым и прорубающим даже самые прочные кости.
Покатилось. Довольно распространённая ошибка – стянуть все действительно хорошие части на один участок, оставив другие под присмотр заметно уступающих войск – и на сей раз себя показала. Вспомогательные, набранные Давуд-пашой «с бору по сосенке», не бог весть как хорошо вооружённые и слабо обученные отряды не выдержали сперва разрывающихся в их строю бомб, затем ливня пуль, а напоследок ещё столкновения в ближнем бою, когда пикинёры, прикрываемые щитоносцами, проверили пробивную силу своего оружия на османском мясе.
Успешно проверили! Османы даже не отступили, а реально побежали сразу на обоих флангах. Что д’Обюссон, что Раталли – последний и вовсе при поддержке резерва – выполняли уже заранее известный им замысел – одновременно отталкивали непосредственных противников и замыкали «мешок» вокруг войск великого визиря, задействованных в атаке на наш центр.
Видел ли это сам Давуш-паша? Не сразу, но до него – или кого-то из подчинённых, тут я пока ничего не мог сказать – дошла вся опасность ситуации. Только вот понимание ситуации и действия, направленные на выпутывание из большой и глубокой жопы – явления, скажем так, несколько разного порядка. Османская орда была отнюдь не столь хорошо управляемой, как того хотелось бы самим османам даже в лучшие моменты времени. Сейчас же, в самый разгар битвы, от и так не самой лучшей системы управления оставались лишь жалкие огрызки. Единственным шансом хоть как-то достучаться до янычарских чорбаджи - этих полковых командиров, то бишь командиров орта – было отправить курьеров с посланиями. Но во всей этой неразберихе, сумятице, к тому же при имеющемся у наших солдат приказе по возможности выбивать всех, кто хоть немного похож на «средство передачи приказов командования»… Может никто не добрался, может добрались, но чорбаджи банально не успели или не захотели реагировать. Янычары, они были весьма своеобразными, не всегда исполняя приказы, исходящие от тех, кто не относился к их своего рода касте.
