Леопольд покраснел от гнева, глаза его сверкали.

– Клянусь Селдоном, на месте деда я все равно продолжал бы борьбу!

– И зря. Тогда мы приняли мудрое решение: переждать и смыть оскорбление в более удобный для этого момент. До самой своей преждевременной смерти твой отец надеялся, что именно он смоет позор… Ладно, достаточно об этом…

Виенис на минуту отвернулся. Потом, словно бы подавляя нахлынувшие чувства, произнес:

– Ведь он был моим братом. И если его сын…

– Да, дядя, я не посрамлю памяти отца. Я решил. Будет только справедливо, если мы не оставим камня на камне от этого гнезда мятежников, и немедленно!

– Нет, сейчас еще не пришло время для этого. Сначала мы дождемся, пока они отремонтируют крейсер. Сам факт, что они согласились его отремонтировать, говорит о том, что они нас боятся. Дураки! Они пытаются задобрить нас – но ведь мы не свернем с нашего пути, не так ли?

Леопольд звонко ударил себя кулаком по ладони.

– Пока я король Анакреона – нет!

Виенис усмехнулся.

– Кроме того, нам надо дождаться прибытия Сэлвора Хардина.

– Сэлвора Хардина?! – глаза короля округлились, и все жесткие линии сползли с юношеского безбородого лица.

– Да, Леопольд, в день твоего рождения на Анакреон прибывает сам правитель Терминуса – не исключено, что для того, чтобы заговорить нам зубы. Но это ему не удастся!

– Сэлвор Хардин! – повторил Леопольд благоговейным шепотом.

Виенис нахмурился.

– Что, испугался? Это тот самый Сэлвор Хардин, который ткнул носом в грязь твоего деда во время своего первого визита на Анакреон. Не забывай о смертельном оскорблении, которое он нанес нашему королевскому дому! И нанес его простолюдин! Ведь он сам вышел из грязи.

– Нет… я постараюсь не забыть этого. Я не забуду! Мы отомстим ему… но, но… я все же немножко боюсь.

Принц-регент встал.

– Боишься? Чего же? Чего ты боишься, мальчишка… – он задохнулся, не в силах подобрать слов.

– Ведь развязать войну против Фонда – это…. это святотатство! Я имел в виду… – он умолк.

– Продолжай.

– Ну, если бы Дух Галактики на самом деле существовал… – неуверенно начал Леопольд, – …ему бы это, наверное, не понравилось. Вам не кажется?

– Нет, не кажется! – твердо ответил регент.

Он вновь опустился на свое место. Губы его скривились в странной улыбке.

– Значит, ты действительно забиваешь себе голову этими бреднями о Духе Галактики? Вот что значит позволять тебе делать все, что взбредет в голову! По-моему, ты слишком прислушиваешься к Верисову.

– Он многое мне объяснил…

– Насчет Духа Галактики?

– Да.

– Эх ты, сосунок! Да он сам верит во все это мракобесие куда меньше меня! А я в него совсем не верю. Сколько раз я говорил тебе, что все это – сплошная чушь!

– Да, я помню. Но Верисов говорил…

– Черт бы побрал этого Верисова! Это все чушь собачья!

Повисла краткая пауза, полная молчаливого протеста со стороны Леопольда; затем король сказал:

– Все равно, все в это верят. Во все эти истории о пророке Хари Селдоне и о том, что Фонд предназначен для выполнения его заповедей – чтобы в конце концов построить рай земной – а ослушники будут обречены на вечные муки. Люди в это верят. Я ведь председательствовал на многих празднествах и мог сам в этом убедиться.

– Да, они верят – но не мы. И ты должен быть рад, что дело обстоит именно так – потому что благодаря этой человеческой глупости, ты считаешься королем по праву, дарованному тебе богом, более того, ты и сам – полубожество. Это очень выгодно. Исключается сама возможность любых бунтов; абсолютное повиновение во всем обеспечено. И именно поэтому тебе, Леопольд, необходимо лично объявить о войне с Терминусом. Я – всего лишь регент, простой смертный. Ты же король, а значит, – полубог.

– Но мне кажется, что на самом деле все обстоит не совсем так, – задумчиво произнес король.

– Да, не совсем, – последовал иронический ответ, – но ты являешься полубогом для всех, кроме жителей Терминуса. Ясно? Для всех, кроме них. И как только мы разделаемся с ними, уже никто не посмеет отрицать, что ты – наместник бога. Подумай об этом.

– И после этого мы сможем сами управлять энергоустановками в храмах и кораблями, которые летят без людей; в нашем распоряжении будет и святая пища, которая излечивает рак, и многое другое?.. Но Верисов говорил, что пользоваться этим могут только те, на кого снизошло благословение Духа Галактики…

– Да, так говорит Верисов. Верисов – это главный твой враг после Сэлвора Хардина! Так что лучше слушай меня, Леопольд, а о них не беспокойся. Мы вместе возродим Империю – не только Королевство Анакреон – а Империю, в которую будут входить миллиарды Солнц Галактики. Разве это не лучше, чем пресловутый «земной рай»?

– Лучше.

– Может ли Верисов пообещать что-либо большее?

– Нет.

– Отлично, – в голосе регента появились повелительные нотки. – Ну что ж, в таком случае вопрос можно считать решенным. – Он даже и не ждал ответа короля. – Иди. Я приду позже. Да, еще одно, Леопольд.

Молодой король обернулся в дверях.

По лицу Виениса блуждала широкая улыбка, но глаза регента оставались холодными.

– Будь поосторожнее, когда охотишься на ниаков, мальчик мой. После того прискорбного несчастного случая с твоим отцом меня часто начинает одолевать беспокойство за тебя. В азарте охоты иглы из ружей так и носятся в воздухе – всякое может случиться. Так что будь поосторожнее. А что касается Терминуса, то этот вопрос мы с тобой решили, не так ли?

Глаза Леопольда расширились, и он поспешил отвести взгляд в сторону.

– Да… конечно.

– Вот и хорошо.

Проводив племянника равнодушным взглядом, Виенис вернулся к своему письменному столу.

Леопольд вышел из покоев дяди, обуреваемый мрачными, не лишенными страха мыслями. Конечно, было бы совсем неплохо захватить Фонд и получить власть, о которой говорил Виенис. Но потом, когда они одержат победу, и он будет прочно сидеть на троне… Неожиданно его стало очень беспокоить то, что Виенис и два его нахальных сынка в настоящее время являются прямыми наследниками трона в случае его смерти.

Но он – король. А король может отдать приказ, чтобы кого-то убили.

Даже если эти «кто-то» – его дядя и двоюродные братья…

Луис Борт был вторым после Сермака наиболее активным деятелем в объединении инакомыслящих, которые теперь составили весьма горластую Партию действия. Однако его не было в составе делегации, посетившей Сэлвора Хардина почти полгода тому назад. Это произошло отнюдь не потому, что его деятельность не получила признания – как раз наоборот. Дело в том, что в это время он находился в столице Анакреона.

Находился он там в качестве частного лица, не вступал ни в какие официальные контакты, ничего существенного не предпринимал, а только заглядывал в самые укромные уголки этой шумной планеты и совал курносый нос во все пыльные щели.

Домой он возвратился к концу короткого зимнего дня. С утра ветер пригнал тучи, и к вечеру повалил снег. Однако через час после прибытия он уже сидел за восьмиугольным столом в доме Сермака.

Первые же его слова отнюдь не подняли настроение собравшимся, которые и без того находились в унынии из-за сгущавшихся за окнами сумерек и усиливающегося снегопада.

– Боюсь, – заявил он, – что положение наше, если выражаться языком мелодрамы, следует назвать «поражением».

– Вы так думаете? – мрачно осведомился Сермак.

– Думать поздно, Сермак. Другого мнения уже быть не может.

– Вооружение… – начал, было, Докор Вальто чуть ли не официальным тоном, но Борт тут же перебил его.

– Забудьте об этом. Это старая песня, – он оглядел всех присутствующих.

– Будем говорить о людях. Признаться, поначалу я считал, что следует инспирировать дворцовый переворот, чтобы на троне оказался человек, более подходящий для Терминуса. Это была неплохая мысль. Она хороша и сейчас. Правда, у нее есть один маленький недостаток – она абсолютно неосуществима. Великий Сэлвор Хардин позаботился и об этом.