Обычно я просыпалась раньше всех, но сегодня поняла, что меня опередили.

Возле шатра Тильды сидела Дианта. Сидела, поджав под себя ноги и накинув на плечи теплое одеяло. Да, она не я, которая обучена спать на голой земле и есть то, что поймала.

Дианта не замечала меня. Понаблюдав за ней пару минут, я поняла, что можно бегать вокруг и стучать мечом о шлем. Все равно не заметит. Помощница Тильды с головой ушла в свое занятие.

Она рисовала. Со своего места я видела, как девушка то и дело макает кисть в пузырек с водой, а затем — в краски. Небольшая коробочка самых дешевых красок, которые можно купить где угодно.

Движимая любопытством, тихо подошла поближе. Могла и не красться, на меня не обратили никакого внимания. Надо же, а она довольно симпатичная. Это на фоне яркой танцовщицы девушка выглядит бледной молью.

Правильные, тонкие черты лица наполнены одухотворением. Оживление ей на пользу. Глаза горят, румянец на щеках, рука с изящной кистью порхает над альбомом. Опустив взгляд на лист бумаги, я банально потеряла челюсть, узнав на рисунке себя!!!

— Э-э-м… — не сдержалась я, вытаращившись на альбом. Волосы мне подобрали в небрежный узел с выпущенными прядями вокруг лица. Само платье кораллового цвета было летящего силуэта и красивым до безумия. Насколько я терпеть не могу платья, чувствуя себя в них коровой под седлом, но это бы купила без раздумий.

Было видно, что оно не сковывает движения, без корсета. Красиво льнет к телу, обрисовывая фигуру, и при этом я в нем выгляжу настоящей утонченной аристократкой. Такой, какую лепили из меня гувернантки, нанимаемые отцом. Вот только я сбегала с уроков по этикету и с большим удовольствием лазила по деревьям, сбивая коленки, или дралась до крови с местной малышней, дразнящей меня человеческим отребьем и немощью.

Для меня было важнее доказать, что я чего-то стою, чем запоминать правила поведения за столом. Да и не допускали меня частенько до него из-за разбитых костяшек на руках и фингалов, не сходящих с лица.

От моего возгласа Дианта подпрыгнула на месте, наконец, обнаружив мое присутствие.

— Что это?

— Простите… — Она смущенно постаралась спрятать рисунок, но закрывать не стала, так как краски еще не высохли.

— Почему ты рисуешь меня?!

— Простите, — совсем стушевалась девушка.

Но я продолжала изумленно смотреть на нее, и Дианте пришлось объяснить:

— Это мое увлечение. Я придумываю фасоны одежды. Рисую для Тильды сценические костюмы, бальные платья, но увидела вас, и вот… родилось.

— Подожди, ты хочешь сказать, что гардероб Тильды полностью твоя заслуга?! — удивилась я, вспоминая стильно одетую танцовщицу.

— Ну, не совсем полностью… Почти… Да, — все же признала она.

— Можно? — Я протянула руку и взяла у нее рисунок, рассматривая подробно. — Ты очень талантлива, — произнесла совершенно искренне. Щеки девушки заалели от удовольствия.

— Спасибо.

— Ты не пробовала открыть свое дело?

Как по мне, все лучше, чем терпеть мерзкий характер родственницы. И сомневаюсь, что Тильда платит ей за идеи.

— Тильда обещала помочь с этим, когда устроится на новом месте. В гаремах много женщин, кому могут быть интересны мои услуги.

Ох, что-то я сильно сомневалась, что Дианте позволят наряжать предполагаемых соперниц, но промолчала.

— Ты уже умывалась? — спросила у нее.

— Нет.

— Идем, пока все еще дрыхнут, а то набегут, воды не оставят.

На утренние процедуры поставили в стороне бочку воды. Императорские солдаты обязаны выглядеть опрятно. Еще полчаса — и набегут рожи свои заросшие скрести. Но и без этого пусть лучше под моим присмотром будет, а то мордашка милая, начнут подкатывать бравые молодцы. Это танцовщица — не их полета птица, а вот Дианте еще придется в дороге отбиваться от комплиментов оголодавших без женского внимания самцов.

— Ты не против, если я возьму рисунок себе?

Мне понравилось увиденное, и раз после путешествия мне светит отпуск, закажу платье по эскизу, чтобы подруга лучшая не ехидничала, будто я в моде не разбираюсь и без нее ничего путного выбрать не могу.

— Берите, — не стала жадничать Дианта, поднимаясь и закручивая краски. Отставив их, пошла за мной.

— Скажи, а ты только одежду рисуешь? — спросила у нее.

— А что вы хотите?

— Можешь нарисовать моего сокола? Понимаешь, подруга очень хочет увидеть, но живет у моря, а это неподходящий климат для аханов.

Если быть точнее, то живут там хищники и позубастее, чем моя девочка, и я не хотела ею рисковать. А Ильсира уже плешь проела: покажи да покажи.

— Да, хорошо, — сразу согласилась Дианта.

— Я могу заплатить.

— Что вы, не надо!

—Ладно. Тогда если будут проблемы или кто-то начнет язык распускать или руки, тут же говори мне. Я быстро приструню.

Оу, судя по тому, как заалели щеки и она быстро кивнула, кто-то уже успел отличиться. Вот же нарровы дети!

— Узнаю, что руки распускают, — оторву все лишнее.

Мы подошли к бочке, которая стояла за шатрами, на самом краю поляны. Часовые провожали нас взглядами, но стоило пристально посмотреть — отвернулись, создавая видимость уединения.

Я сняла жилет, положив его на закрытую вторую бочку, приготовленную для высшего командного состава. Эскиз примостила поверх, краска еще не совсем высохла.

Расстегнула ворот рубашки на груди и закатала рукава. Достала из кармана платок, зачерпнула ковшом воды из бочки. Намочив ткань, обтерлась, освежаясь, а потом Дианта мне полила, и я умылась. Хорошо! Ледяная вода приятно бодрила. Жаль, поблизости речки нет или озера. Вот там можно наплаваться от души.

— Давай тебе полью. — Я забрала у нее ковш и зачерпнула еще воды.

Дианта подставила ладони, испачканные в краске. Сначала оттерла пальцы, а потом умылась. Я же, заслышав какое-то движение сзади, не глядя, плеснула через плечо воды, отгоняя не вовремя подошедшего.

Судорожный испуганный вздох Дианты заставил оглянуться. Эльф, нарры его подери! По его лицу и рубашке ручейками стекала вода, а сам он сверкал глазами.

— Утро доброе, — ляпнула я.

— Вы так считаете? — проскрежетал он.

Вообще-то да, но об этом я сообщать не стала. Даже неловко стало. Не каждый день прославленных дипломатов водой окатываю. Он стоял возле второй бочки и в руках держал эскиз Дианты. Наверное, тоже пришел за водой и хотел открыть, когда ему прилетело.

— Вы умываться? — Я постаралась принять вид, как будто ничего не случилось, и поддержать светский разговор.

— Благодарю. Умыли! — едва сдерживаясь, сквозь зубы ответил он и резко развернулся, ушел, чеканя шаг. Так и унося в руках рисунок Дианты. Но бежать за ним и требовать вернуть я как-то не решилась.

Вместе с заболевшими я еще отправила в город письмо с четкими указаниями сопровождающим, деньгами для почтового портала и угрозой, что будет, если они ошибутся. Угрозы я умела, любила, практиковала. Главное — правильно чередовать их с пряниками.

Крупный город Чори лежал в трех днях пути от нашего лагеря. Проблема — так как грудь сильно мешала при верховой езде. Перетягиваться я боялась, нынешнее мое белье ее не слишком хорошо сдерживало, так что, подумав, я решила поговорить с Диантой.

Правда, на полпути меня перехватила Тильда. Танцовщица изволила выползти из шатра только к окончанию завтрака. Сначала я слышала, как она ворчит на холодную воду, заставляет Дианту подогреть. Затем Тильда страдала по поводу еды. Теперь же поймала меня у входа в шатер.

— Капрал, это возмутительно! Я боюсь за свою репутацию!

Я внимательно осмотрела Тильду от рыжеволосой макушки до кончиков ступней, обутых в бледно-розовые сапожки, после чего решила уточнить:

— За что, прости?

Какой у нее милый дорожный костюм, весь в кружевах, расшитый золотой нитью. Радость и мечта разбойников.

— Эти мужики! — Тильда обвела рукой лагерь и возмущенно продолжила: — Они пялятся, понимаешь? Хотя ты не понимаешь, что такое быть желанной и красивой. Прохода не дают! Я не хочу, чтобы на меня пялилась солдатня!