В тот же день поместье замкнулось в себе, точно лесная крепость. Взрослые торопливо заканчивали возводить частокол, не расставались с оружием, то и дело посматривая на мрачную чащобу за речкой. Еще вчера она казалась лучшей защитой от пришлых напастей, сегодня — сама таила угрозу. Дети тоже остепенились... на какое-то время. Пара дней потребовалась для излечения от новых страхов, да и потом смельчаков, отваживавшихся на вылазки, находилось немного. Кое-кого отлавливали дежурившие на стенах, после чего провинившихся ждал суд Иигуира. Не самое страшное, впрочем, наказание — старик всегда ограничивался долгими задушевными беседами. Шалуны искренне каялись и, притихшие, уходили прочь, чтобы вскоре бурлившая внутри энергия опять потащила их за приключениями. «Хорошие розги были бы здесь несравнимо полезнее сотни проповедей», — ворчали слуги, обескураженные царившим кругом хаосом.

Нашлись и серьезные причины, не позволявшие полностью порвать с опасным миром. Запасы Бойда, столь поражавшие путников поначалу, после появления десятков огольцов принялись таять с непозволительной скоростью. Держаться решили до последней возможности, урезали до предела ежедневную кормежку, и тем не менее на горизонте замаячила необходимость выездов за провизией. Перспектива не радовала — уже трижды сборщики детей замечали на подходах к поместью подозрительную возню. При этом именно сборщики оставались главной ниточкой связи со страной, даже мысль о перерыве в их походах была недопустимой.

В середине сентября Тинас в сопровождении двух слуг со всеми предосторожностями отправился в сторону Даурса, крепости, контролировавшей устье Камры. Строгий режим пропуска извечно обеспечивал столпотворение желающих подняться по реке до столицы, а заодно торговцев, пытающихся поживиться от иноземных караванов. Именно там Бойд надеялся нанять судно, которое переправило бы необычный груз в Валесту, по дороге же обратно — закупить продовольствие. На вторую ночь после отъезда Иигуира разбудил перепуганный Ванг.

— Учитель, я выходил сейчас во двор и слышал за стеной... наружной... голоса, — прошептал мальчик, едва сдерживая дрожь.

Бентанор внимательно посмотрел на него. Ванг не был трусишкой или безудержным выдумщиком, значит, опасность становилась вполне реальной.

В несколько минут подняли на ноги всех мужчин поместья. У дверей дома собралась горстка едва одетых и вооруженных чем попало людей. К счастью, накануне вернулись двое сборщиков, иначе силы защищающихся оказались бы вовсе мизерными. Появился Эскобар в накинутом плаще, с обнаженным мечом и Беронбос с факелом в одной руке и большим топором в другой. Рядом с ними семенил Ванг, на ходу объясняя, в каком месте внешнего двора он слышал голоса.

По команде двери распахнули, и все быстро вышли наружу. Глаза еще привыкали к темноте, когда в дальнем углу мелькнули какие-то тени. Эскобар бросился туда, на ходу скидывая плащ, остальные мало что толком разобрали, но поспешили за офицером. У стены никого не было. Громкий шум и плеск из-за тына известили о том, что лиходеям удалось ускользнуть.

Пока все обсуждали происшествие, Эскобар и Беронбос поднялись на стену. Вокруг все выглядело спокойным, лишь пару раз хрустнули ветки на краю леса да вскрикнула потревоженная птица. Беронбос свесился было за тын, пытаясь подальше посветить факелом, однако офицер втянул его обратно.

— Они, конечно, трусливы, приятель, но пустить стрелу на свет могут. Скорее всего, прохвосты не решились проникнуть через незавершенное строительство, где у нас пост, а полезли через частокол. Это их и сгубило. Завязнув между рядами ограждения, они заговорили, что и услышал наш юный страж. Впрочем, думаю, самое большее, на что рассчитывали негодяи, — украсть пару лошадей или стащить что-либо со двора. До штурма пока не доросли.

Внизу незамедлительно вспыхнули прежние споры: Эскобар обвинял во всем поселившихся рядом бродяг, Иигуир в меру сил старался остудить страсти. К огорчению старика, Беронбос, возмущенный вторжением, тоже откровенно склонялся к жесткому разрешению проблемы. Если бы не отчаянная нехватка людей, драчуны, казалось, готовы были отправиться в лес прямо ночью. Кое-как удалось отложить активные действия до утра, однако оно окончательно повернуло ход событий не в пользу милосердия.

Еще не наступил полдень, когда у ворот поместья поднялся неясный шум. Ринувшиеся туда обитатели обнаружили Бахмура — одного из сборщиков — в весьма плачевном виде. Молодой парень оказался сильно избит, темные пятна крови перепачкали растерзанную одежду.

— Разбойники... — хрипло выдавил несчастный, повиснув на руках товарищей.

Его занесли в дом. Иигуир лично осмотрел раненого: жизни ничего не угрожало, хотя к многочисленным ушибам и ссадинам добавился перелом пястной кости. Гораздо больше обеспокоил рассказ Бахмура.

— Вел мальчишку... — с трудом выговаривал слова сборщик, — почти от самого Бертона... Отличный парнишка, крепкий... и смелый... Ночь переждали, утром направились сюда... Мили не дошли... Напали толпой...

— Оборванцы? — сдвинул брови Эскобар.

— Да, сир... отребье какое-то... Но зато человек десять, не меньше... Я парнишке сказал бежать в лес... а сам с ножом... За то и получил... Долго лупили, зло... Ногами пинали... Сумку и куртку забрали... Ну да леший с ними... Мальчонку жаль, ведь почти дошли... Теперь, небось, пропадет... жалко...

Офицер перевел хмурый взгляд на Иигуира:

— Жалко... Жалко, не разогнали сразу эту шатию. Что скажете сейчас, мессир? Кажется, вашу человечность поняли неправильно?

— Это могли быть и другие, — неуверенно ответил старик.

— Здесь не самое людное место, мессир, чтобы соседствовать нескольким воровским ватагам. Убежден, это дело рук именно спасенных вами бродяг. Как и предсказывал Бойд, они быстро учатся лихому промыслу. Сперва следили, затем попытались обокрасть нас, а теперь? Отрежут от мира? Неужели не понимаете, они же перекрывают дорогу для сборщиков! Здесь речь уже не о нашем спокойствии, но об угрозе общему делу!

Эскобар напирал, невзирая на распростертое рядом тело. Тут же сопел Беронбос, уже не делавший попыток защитить старика.