У Севера, глупого служителя Лорда, замышляющего дурное, будут сильные нарушения дыхания, я уверен, и, возможно, он будет таким обезумевшим, что я смогу, наконец, его победить (в противном случае у меня нет никаких шансов против него в шахматах).

Джеймс кажется счастливым за нас… Бедный Джеймс! Он такой великодушный!

Мы договорились не говорить его друзьям. Я не верю им. Один из них передает информацию Волдеморту, я получил несколько подсказок от Северуса во время наших ежедневных шахматных матчей. Я уверен, что это Питер, но Джеймс и Сириус подозревают Ремуса. Питер – последний человек, на которого ты бы подумал. Но поверь мне, хорошие шпионы всегда такие. Если ты ищешь шпиона в своем окружении, подозревай наиболее невинно выглядящего человека – и ты его найдешь!

И… есть еще одно. Вчера Лили показала мне книгу о пророчествах. Она с сентября искала значение моего пророчества, и теперь я делюсь ее результатами с тобой.

Сначала я повторю здесь пророчество:

«Через смерть ты дашь жизнь; любовью твоя любимая победит врага. Но Темный Лорд вернется, когда придет его время, и твоему потомку придется встретить смерть, чтобы уничтожить его и остаться.»

Она объяснила, что я умру. Ну, я всегда это подозревал. Она сказала, что моя смерть, возможно, вызовет чью-то еще жизнь, однако это объяснение было довольно туманно даже для нее. Это Лили победит Волдеморта, но только временно, как это видно из второй части. У нас будет ребенок, ты, но твоя судьба не так точна, как наша. Ты можешь выбрать, хочешь ли ты победить его или нет. Если ты выберешь первое, чтобы спасти мир от хватки монстра, ты должен умереть. Я не знаю, знаешь ли ты, что единственная возможность избегнуть Убийственного проклятия – это самопожертвование. Но это относится не только к Убийственному проклятию, но и к любому убийственному намерению. Только самопожертвование по собственной воле способно спасти и защитить наш мир. Очевидно, это ТВОЕ добровольное самопожертвование.

Часть про «остаться» в конце пророчества – еще одна интересная тема.

Я думаю, ты можешь начинать писать свой собственный дневник… если ты понимаешь, о чем я говорю…

Когда наступили Пасхальные каникулы, Гарри смог проводить с крайне измученным Северусом немного больше времени. Малфой, не желая быть отстраненным, не рисковал открыто нападать на них; зато он сделал их жизнь настолько подобной аду, насколько смог. Северус проводил почти все свободное время, отработки и часы занятий, готовя зелья для лазарета и объясняя свое прошлое и свои действия, как Пожирателя Смерти, разным министерским чиновникам.

К концу весны стало очевидно, что в конце учебного года Малфой от него избавится. Это была ужасная возможность, но они старались об этом не думать. Главным образом потому, что Гарри все лучше и лучше ладил с однокурсниками со своего факультета, даже в общей спальне и ванной. Он приходил для утешения только два раза, после двух крайне неприятных видений, и в эти ночи они не спали ни минуты: они разговаривали или сидели в уютной тишине, царившей между ними.

Увольняли не только Северуса. За исключением профессоров Синистры, Вектор, Спраут и Биннса всем в штате сказали уехать после окончания семестра.

Гарри думал о том, чтобы смененить школу, и на сей раз Северус не возражал. Школа еще не слишком сильно изменилась, но Гарри был уверен, что без уволенных профессоров она никогда не будет прежней. Она перестала быть его домом скорее, чем если бы была разрушена. Она была осквернена, ее игнорировали.

Однако кое-что изменилось. Впервые обычное посещение авроров не было сосредоточено на слизеринцах, но, когда Гарри вошел в кабинет, используемый для допросов, он заметил в глазах Перси явную ненависть и презрение.

Перси знал, что Малфой так или иначе был Пожирателем Смерти, Гарри был уверен. Это разрушило для него веселость всего процесса: он не мог больше притворяться, что поддерживает светлую сторону с ее зверством. С другой стороны, он узнал кое-что о Северусе и Гальвани, их весьма похожих судьбах (Пожиратель Смерти-превратившийся-в-шпиона), о поведении Рона и реакции на это «Квайетуса». Так что он наложил на Гарри Ревело, сделал несколько грубых комментариев о его исчезающих шрамах, а затем позволил мальчику идти.

Время для еды также сократилось, а к их расписанию были добавлены дополнительные и обязательные часы занятий. Это не были настоящие занятия, поскольку они не изучали ничего нового. Эти часы были посвящены выполнению домашнего задания и подготовке к следующим урокам, в кабинете под наблюдением преподавателя (которому, вообще говоря, было так же скучно, как и им). Раз или два в неделю Гарри приходилось просить разрешения пойти в библиотеку, чтобы провести необходимое исследование, но даже в библиотеке преподаватель следил за движениями студентов тоскливыми глазами.

У квиддичных команд были тренировки два раза в неделю, и даже выходные были так распланированы, что Гарри едва находил время для друзей. Единственным местом, где они могли поговорить, была спальня, потому что на общие комнаты были наложены охранные заклинания, которые сообщали преподавателям, если после отбоя там находились студенты.

Даже спальни время от времени проверялись, но профессора не сообщали директору ни о каких нарушениях, по крайней мере, так сказал Гарри Северус. Жизнь студентов была достаточно тоскливой и без потери небольшой свободы ночных бесед.

– Мы должны что-то делать, – сказал однажды Невилл субботним вечером. – Это… ужасно! А Малфой даже отменил походы в Хогсмид в выходные!

– Он не отменил их полностью, – внезапно сказал Рон. Гарри повернул голову и посмотрел на него. Рон вообще не принимал участия в их обычных полуночных беседах. В компании с Гарри его слишком сильно беспокоила совесть, и он старался в любой ситуации держаться от него в стороне. – Я видел младшего мерзавца и его друзей, шедших туда с его отцом, – он посмотрел на Гарри. – И твоим, – тихо добавил он.

Гарри был потрясен.

– Что? – испуганно спросил он. – Но…

– По-видимому, к слизеринцам относятся лучше, чем к нам… – лицо Рон потемнело от отвращения.

– Ты уверен, что с ними был Северус? – прервал его Рон.

– Да. Почему он не мог идти? Я всегда думал, что слизеринцы…

– ЗАМОЛЧИ! – крикнул Гарри. Лицо Рона побледнело от понимания.

– Квайетус, я имел в виду, что…

– Заткнись, – прошипел Гарри тише, но не спокойнее.

– Нет. Я не хотел оскорбить его. Я просто… я не подумал, что ты… он…

– Ты все еще предубежден против него, – процедил Гарри сквозь сжатые зубы. – Однако если бы ты хотя бы немного подумал, то знал бы, – он соскочил с кровати и подошел к Рону, угрожающе склонившись над ним. – Этим я привлекаю твое внимание к тому факту, что летом он ПРЕДАЛ босса мистера Малфоя, и его много дней пытали вышеупомянутые господа, – теперь его голос сочился сарказмом.

– Но я… – только и смог прошептать Рон.

– Оставь его, Квайетус, – услышал Гарри голос Невилла. – Нет необходимости еще больше его пугать.

Гари выпрямился и повернулся к Невиллу.

– Ты так думаешь? Хорошо, не буду. После всего, что он сделал мне и Северусу, он не имеет никакого права так о нем говорить!

– Я ничего не сделал твоему драгоценному отцу! – огрызнулся Рон, но у его голоса был намек на боль.

– Нет? – сузил Гарри глаза. – А как насчет твоей ссоры с Гермионой, когда ты орал перед всем гриффиндорским факультетом, что он только грязный Пожиратель Смерти? Ты не считаешь, что это несколько оскорбительно? Болезненно? После лета…

– Он там был не один! Гарри тоже был там, и Гарри был нисколько не похож на него, но он умер! – прокричал в ответ Рон.

– В этом не было вины Северуса, – холодно прозвучал голос Гарри.

Рон опустил голову.

– Да, я знаю. Но это все еще… слишком трудно принять. Мне жаль, что это не его… – Рон внезапно остановился. Гарри почувствовал, что его сердце болезненно сжалось.