Брантом, которому посчастливилось увидеть этот образчик граффито, служит тому бесспорным свидетелем. Бывший комнатный слуга Франциска I «захотел, рассказывает он, показать мне все, и, приведя меня в комнату короля, указал на надпись рядом с окном. „Вот, сказал он, прочтите это, месье; если вы никогда не видели почерка короля, моего господина, то вот он“. И я прочел написанные крупными буквами такие слова:

«Любая женщина непостоянна».

Только много позже эту фразу превратили в двустишие, добавив: «Безумец тот, кто верит ей», строку из старой песни трубадура Маркабрэна, и еще долго ждали, пока Виктор Гюго, в свою очередь, прибавил к этому сравнение женщины с перышком, летящим куда ветер подует.

В январе 1547 года умер английский король Генрих VIII, чем несказанно обрадовал короля Франции.

Посланник Жан де Сен-Мори, присутствовавший при том моменте, когда Франциску I передали эту новость, сообщает, что «король, услышав об этом, продолжал громко смеяться и развлекаться с дамами, бывшими на балу».

Но потом он вспомнил, что усопший был его ровесником, и, как пишет Мартэн дю Белле, «впал в некоторую задумчивость»…

Несколько дней спустя Франциск I простудился, но это никого не обеспокоило, и только 11 февраля, когда с ним случились «три приступа лихорадки», придворные стали вполголоса поговаривать о какой-то неизлечимой болезни.

Герцогиня Этампская была в отчаянии. Она знала, что смерть короля означала для нее полное крушение. Ей не только придется покинуть дворец, но и стать объектом страшной мести Дианы де Пуатье.

Сам же король совершенно не чувствовал приближения смерти. Он разъезжал верхом, совершал прогулки в лес и даже, если подворачивался случай, мог осчастливить своим вниманием какую-нибудь горничную. 12 марта в Рамбуйе с ним произошел четвертый приступ лихорадки, и на этот раз его так трясло, что посол Сен-Мори написал по этому поводу: «Он был в таком состоянии, что врачи не надеялись на его выздоровление».

29 марта, в то время как Диана де Пуатье едва в силах была скрыть свою радость, король пригласил к постели дофина и сказал ему:

— Сын мой, я надеюсь на ваше благородство в отношении герцогини Этампской. Ведь она дама. Потом прибавил:

— Никогда не подчиняйтесь воле других, как я подчинился ее воле.

Утром Франциск I, почувствовав, что наступает конец, приказал фаворитке покинуть его комнату. Тогда м-м д'Этамп «рухнула на пол» и наделала много шума, крича с несколько комичным пафосом; «Земля, разверзнись подо мной…» После чего поспешно удалилась к себе в Лимур.

Прошло еще два дня. Король тихо угасал, а в это время в соседней комнате Диана и Гизн с нетерпением ждали восхождения на престол Генриха II.

31 марта на рассвете из комнаты умирающего послышались глухие стоны.

— Вот и уходит наш неутомимый волокита, — цинично отозвалась Диана.

И действительно, через несколько минут король Франции отдал Богу душу.

Отчего он умер? Его тело вскрыли, чтобы узнать это, и «обнаружили, как писал Сен-Мори, абсцесс в желудке, поврежденные почки, совершенно распавшийся кишечник, изявленную гортань и уже начавшие разрушаться легкие».

Что касается простого народа Франции, который целых тридцать лет наблюдал любовные шалости Франциска I, то для него вопрос «отчего» вообще не стоял.

— Бог наказал его заболеванием именно того, чем он грешил, — говорили люди, подмигивая друг другу.

Позже неизвестно откуда возникла легенда, по которой Франциск I стал жертвой гнусного злоумышления. Некто Луи Гюйон, врач из Юзерша, написал: «Великий король Франциск I домогался жены одного парижского адвоката, женщины очень красивой и любезной, имя которой не хочу называть, потому что у нее остались дети. Придворные и разные сводники уверяли короля, что он может заполучить ее, используя свою королевскую власть. Долго противившийся муж, наконец, позволил жене подчиниться воле короля, а чтобы не мешать своим присутствием, сделал вид, что дней на восемь-десять уезжает по делам, хотя тайно остался в Париже и стал усердно посещать бордели. Там он намеревался подцепить дурную болезнь, передать ее жене, которая затем наградит ею короля. Очень быстро он нашел, что искал, и передал это жене, а та — королю. Король же одарил болезнью всех женщин, с которыми развлекался, и никогда от нее не избавился. Всю оставшуюся жизнь король был недужным, несчастным, угрюмым и нелюдимым».

Дама, имя которой Гюйон не хотел называть, была женой адвоката Жана Ферона, и все звали ее Прекрасной Фероньеркой. Она была изящна, соблазнительна, элегантна. У нее были длинные черные волосы, выразительные синие глаза, красивейшие в мире ноги. В центре лба у нее красовалось украшение, прикрепленное шелковым шнурком, и эта необычная деталь лишь добавляла ей привлекательности <У этой новой моды, введенной ею, была своя предыстория, связанная с ее первой встречей с королем: когда Франциск приказал привести ее во дворец к как-то слишком уж быстро потащил в постель, дама была так возмущена, что одна из жил у нее на лбу лопнула. Впрочем, женский пол слаб… Через час она уже стала любовницей короля, а на другой день очень ловко спрятала, кровавый подтек с помощью указанного украшения на шнурке… (см. журнал Revue des Deux Mondes, 1883)>.

Заразила ли она короля Франции?

Нет. Неаполитанскую болезнь Франциск I подцепил очень давно. Луиза Савойская, как внимательная мать, сделала в своем дневнике запись, датированную 7 сентября 1512 года; «Мой сын побывал в Амбуазе по пути в Гюйень…, а за три дня до этого у него обнаружилась болезнь в интимной части тела…»

Так что не было никакой необходимости ни в Прекрасной Фероньерке, ни в ее муже, чтобы подцепить эту крайне неприятную болезнь <Легенда, однако, быстро утвердилась в сознании людей, и вот уже историк Мезере с полной серьезностью пишет; «Доведенный до отчаяния оскорблением, которое на языке придворных именуется обычным ухаживанием, он (Жан Ферон), поддавшись злому чувству, вознамерился отправиться в злачное место, чтобы сначала самому заразиться, потом испортить жену и тем самым отомстить тому, кто лишил его чести».>.

Но умер ли он от этой болезни, как обычно все утверждают?

Нет. Все исследования, проведенные современными историками, это опровергают. А доктор Кабанес даже установил, что Франциска I «унес в могилу туберкулез».

И пусть августейший «волокита» скончался, преждевременно состарившись и лишившись сил из-за чрезмерного увлечения женщинами, по крайней мере, он не был отправлен на тот свет пинком Венеры…

После смерти Франциска I герцогиня Этампская, укрывшись в Лимурском замке, проводила дни в страшной тревоге. Она постоянно ждала ареста по приказу Дианы де Пуатье, публичного суда, жестокого обращения и заточения в тюрьму.

Но она плохо знала вдову Великого сенешаля. Женщина в высшей степени осторожная, Диана не желала создавать опасный прецедент, жертвой которого она сама могла стать в один прекрасный день.

Ее снисходительность, смысл которой разгадали лишь немногие близкие ей люди, удивляла простой народ, надеявшийся, что после смерти короля фаворитка лишится всех своих владений, а, возможно, будет осуждена за ересь и сожжена на площади.

— После того как дофин взойдет на трон, — часто перешептывались люди, — мадам д'Этамп долго не протянет.

Но народ, как всегда, ошибался. Все дело в том, что Диана де Пуатье очень радовалась, видя свою соперницу поверженной, считала, что за нее отомстила судьба, и потому отказалась от мысли преследовать ее еще и за ересь.

Вот ничему, сидя в Лимурском замке, м-м д'Этамп имела возможность совершенно безбоязненно исповедовать избранную ею религию.

Но очень скоро из-за болтливости слуг стало известно, что король Генрих II завладел драгоценностями бывшей фаворитки с тем, чтобы подарить их Диане де Пуатье, и это немного обнадежило простой люд, которому немало пришлось претерпеть от капризов прекрасной Анны.