Ксения была умна, несмотря на свою молодость. Она сразу поняла, как ей следует вести себя – кротко поговорила с монахиней, принесшей ей обед, а на закате, превозмогая слабость, выбралась из постели, чтобы присутствовать на вечерней молитве. Это не ускользнуло от внимания матушки Варвары, которая благосклонным кивком отметила рвение своей новой подопечной.

Потянулись дни. Ксения была спокойна, любезна, услужлива. Наивные монахини не могли и представить, чего стоит ей это спокойствие. Не раз рыдала она в своей скромной келье, билась о стену головой, вскрикивала и стонала... Успокаивалась только при мысли о младенчике – огорчиться могло дитя от слез своей матери...

А тем временем подходило время родов. Ксения не могла избавиться от страха – свою дочь она родила при помощи опытной повивальной бабки и знатного лекаря. А теперь что будет? Как монахини смогут помочь ей в таком деле, и пригласят ли они хоть плохонькую бабку? Казалось, никто и не думал об этом. Ксения пыталась успокоить себя хотя бы тем, что она здоровая, сильная женщина, что первого ребенка произвела на свет легко и быстро, но тревога не проходила.

И не напрасно тревожилась несчастная узница – монахини, действительно, словно позабыли о том, что ей придется родить. Смотрели на нее, шептались, обсуждая ее тягость, ждали времени родов, но и не думали о том, что женщине нужен будет помощник. Так и дотянули до того утра, когда Ксения проснулась от резкой боли, опоясавшей поясницу. Она сразу поняла, что с ней происходит, и, доковыляв до двери, позвала к себе соседку – ту самую девушку, с которой говорила в первый день своей монастырской жизни – сестру Софью.