— Добрый вечер, леди Блэр. Как видите, я снова здесь.

Они говорили в том же зале, что и в прошлый раз. Со стен смотрели картины предков и пейзажи величественного моря, пылали факела, камин. Леди вновь стояла на том же месте, коротко улыбалась и приветствовала Сандора, затем они садились каждый в своё кресло и начинали разговаривать. По началу совсем закрытая, Лили всё же начала раскрываться подобно цветку — исчезли холод и отстранённость, звучавшая в каждом слове в прошлый раз. Она чаще вздыхала перед тем, как заговорить и священник решил, что это хороший знак. Нужно всего лишь не сдаваться. Может, её душой и вправду овладели бесы, а он своим присутствием осторожно очищал, слушая и отвечая на редкие вопросы.

— Леди Блэр, почему вы верите в Бога? — решился спросить Сандор.

Лилиан нахмурилась, думала около минуты, а потом посмотрела на него как-то очень проникновенно, серьёзно. Совсем не так, как до этого. 

— Он вернул моего отца с войны, отче. Дарит нам каждый день крышу над головой и еду к столу. Мы можем рассказать всё-всё Ему перед сном и будем знать, что Он обязательно услышит и утешит, даже если мы этого не узнаем. 

Она цеплялась за причины. Вместо того, чтобы просто и искренне верить в Него, юная леди была благодарна за определённые дары в своей Судьбе, но благодарности мало. Она даёт лишь знание и уважение, а Вера — великая, святая и прекрасная Вера совершенно иное чувство. Сандор прикрыл глаза, перебирая чётки пальцами правой руки.

Либо юная леди лгала, либо не понимала, что верит неправильно.

— Вы будто бы оказываете Ему честь, когда говорите такие слова, леди Блэр. Верить нужно без причин. Верит нищий, просящий милостыню, и верит он не в руки людей, высыпающий в его чеплашку монеты, а в самих людей и их сострадание. Верит воин, оголяющий меч, и верит в то, что Господь уготовил ему судьбы вернуться живым из ярой битвы. Вера сродни умению видеть суть, истинность всего существующего на земле по воле Господа.

Лилиан долго молчала, переваривая услышанное. Потом протянула:

— Не знала, что у веры есть какая-то чёткая стратегия. Я думала, что вера — это искренний порыв. Вы спросили, меня почему я верю в Бога, и я ответила так, как считаю. Если бы ответила "просто так" вы бы поверили мне? Разве не нужно всегда искать основания для своих поступков и всего существующего вокруг? Может быть, люди, подающие милостыню, лишь пытаются таким образом наивно загладить... добрым поступком свои недобрые дела? А для воина, уже лишившегося всего, вера — единственный смысл идти в бой? Я верю, святой отец. Верю Богу и людям, но никогда не думала, что верить нужно без причин. Даже милостивость и всепрощение — это причины. Люди идут за Господом и любят его потому, что он таков, а не потому, что он существует и наблюдает за нами с небес.

Теперь уже задумался Сандор. Он и не заметил, как вдруг начал прислушиваться к её речи и отмечать, как многогранен может быть человеческий голос. Запоздало священник понял — вот как слышат его люди. Вот как он заставляет их думать и что простой монолог может стать мощнейшим оружием из всех существующих ныне.

И Сандор был действительно поражён этим, не привыкший слышать такие речи. В словах юной леди было что-то... особенное. Бунтарское, совершенно не простительное, но по-детски наивное. Она ещё ребёнок, а дети, как известно, мало что понимают в жизни. Но всё же Сандор вынужден был признать — ровно на мгновение что-то опасно кольнуло в самое сердце и тут же оказалось отвергнуто. Кто станет слушать глупую, даже ещё не повзрослевшую женщину? Только глупец.

А может Сандор и был глупцом.

Они потом говорили ещё, он пытался понять, как живёт Лили и что происходит внутри дома, но девушка упорно молчала, рассказывая совершенно общие вещи. Слушается родителей. Мечтает о муже и детях. Ведёт светскую жизнь и любит танцевать. Лгала, в общем. Сандор помнил, что Мария говорила ровно противоположные вещи. 

Неужели она боится его и той участи, под которую может подвести правда? Глупая девочка, для этого священник и явился сюда! Научить правильной правде и убедить в том, что бояться Лилиан вовсе нечего, только если своих суждений, грозящих подвести душу под катастрофу. 

О, она не еретик. Она всего лишь ребёнок.

— Я слышал, вы в последнее время частый гость в доме Блэров.

Отец Итан подошёл к Сандору не заметно, остановился рядом и поднял голову, глядя на алтарь. Мужчины замерли спиной к скамьям.

— Да, это так. Я обеспокоен состоянием леди Лилиан Блэр и взял ответственность вернуть девочку на путь истинный.  Она запуталась — это нормально для её возраста. 

— Похвально, что леди желает распутаться, — улыбнулся отец Итан, вдыхая воздух полной грудью. — Желаю вам удачи в этом, но позвольте дать совет — приведите её сюда. Юным девушкам свойственно бояться остаться белыми воронами и если леди Блэр увидит таких же людей, что приходят сюда, то, возможно, ей может это помочь. 

Сандор кивнул. Он и без того это знал, но не хотел говорить старому другу — Лилиан совершенно не желает лишний раз являться в храм. Она исправно посещает нужные для её статуса мероприятия и службы, но не более. Считает, что молитвы можно воздавать где угодно — они всё равно будут услышаны. Ведь какая разница что над головой — фрески, обыкновенная крыша или небо, Господь слышит и видит всё, что происходит вокруг. Глупая. Но отцу Итану знать об этом не стоит.

— Непременно. Я хочу, что бы она сама пришла к такому желанию. Однажды душа потянется к близкому по духу, а моя задача заставить её вспомнить об этом. Вы знали, что леди даже крестили в этом храме? 

— Знал, — подтвердил священник. — Я вижу, Вы знаете, что делать. Да благословит Вас Господь, отец Сандор.  

Этот священник бесил её до глубины души. Задевал самые тонкие струны, пытался играть на них, настроить нужную ему мелодию и вряд ли понимал, что это бесполезно.

Лилит только злорадствовала — вот она, матушка, твоя вера! Ты веришь неправильно! Она в точности до слова повторила Сандору слова женщины, которые Мария твердила ей постоянно. «Будь благодарна» — да к чертям эту благодарность! Нищий уж явно разочарован в Боге, коль тот допустил такую жизнь и не помог несчастному человеку, лишившегося всего по воле случая, а отца с войны вернули его навыки и умения. Вкусная еда и крыша над головой существует исключительно за достижения предков Блэров. И ничего больше! Может там, на небесах, и правда сидел Некто, наблюдающий за человеческим абсурдом, вот только ему не было никакого дела до копаний людей друг в дружке.

После каждой такой «проповеди» Лили была вымотана до предела. Больших усилий девушке стоило держать в узде своё мнение, и она постоянно себе напоминала — скажешь что-то не так и возникнут подозрения. Там вовсе недалеко до обвинения во всех смертных грехах, отлучения от церкви, или, того хуже, её примут за чародейку. Лучше бы священнику не слышать, как ласково называет свою дочь Виктор наедине и не знать, как нравится это самой Лили. Маркиза ненавидела «настоящее» своё имя. Слишком нежное и покладистое, слишком... воздыхательное, как выразилась как-то леди Литтон.

Лилит была первой женой Адама. Своенравная, она совсем не захотела подчиняться мужу и последовала за самым прекрасным из ангелов — Люцифером, в Ад, а Бог создал Еву. Удобную Еву, которая всё равно согрешила и теперь за это страдают все женщины поголовно. Бог создал чёртову Еву, а Лилит нарекли Матерью всех монстров, а ведь она всего лишь хотела свободы и права на своё мнение.

Метафора девушку устраивала. Главное, что бы про неё никто не узнал.

Поэтому она так стремилась научиться у отца всему, чему только можно. Меч или кинжалы, Лили даже вполне сносно стреляла из лука! Всё ради того, чтобы однажды доказать, что себе, что другим — она имеет полное право на то, чтобы говорить открыто и свободно. Чем Лилит хуже мужчин?! Почему должна, когда совсем не хочет? Почему у неё есть хоть какая-то власть над своей жизнью лишь от того, что повезло с отцом?