— Можно более простыми словами?

— Язык тела противоречил содержанию речи.

— Это ты про всякие: почесал мочку уха и посмотрел в левый верхний угол?

— Нет, это про сочетание мышечных зажимов, тембра голоса, зрительного контакта, физиологических признаков, таких как: обильное потоотделение, изменения цветовой гаммы кожных покровов, частота дыхания, подергивание мышц лица или конечностей.

— И что же из этого бросилось тебе в глаза? — иронично полюбопытствовал он с однобокой улыбкой, отчего ей захотелось поцеловать его в приподнятый уголок рта.

— Детальность ответов. Многие вруны неосознанно стараются максимально заполнить тишину описаниями вымышленных или пусть и реальных, но незначительных деталей, рассчитывая сместить на них внимание со лжи. Придать своим словам таким образом большей убедительности. Ещё Уилсон отслеживал твою реакцию, повторял вопросы, оправдывался без острой необходимости, не заканчивал мысль, перескакивая с темы на тему. Из области невербалки: пристальный взгляд, жестикуляция одной рукой, в то время как вторая, словно приросла к кружке, микромимические выражения насмешки, страха, злости в несвоевременных для подобных эмоциях отрывках времени. Например, когда он уточнял про оборотня, в выражении его лица отчётливо читался страх, а не уместный для ситуации гнев. Тембр голоса у него не дрожал, но сильно поднимался в высоте. И за всё время, он ни разу не улыбнулся, как бы ты не старался разрядить обстановку, потому что это сложное мимическое движение, в котором задействовано до пятидесяти трёх мышц. А поскольку лжец пребывает в стрессе из-за необходимости быстро и эффективно выстраивать логическую цепочку из фальшивых фактов, то физически не способен расслабиться до такой степени, чтобы изобразить на своём лице более или менее искреннюю улыбку.

— Ладно-ладно, убедила, — поспешил капитулировать Рикард. — Считаешь, что за ним стоит установить круглосуточное наблюдение?

— Да, а Фабиану продолжить общение в чате. Я уверена, что Уилсон захочет перенести их знакомство в реальную жизнь и предложит встретиться лично. Не факт, что он наш убийца, но что-то в нём есть… неправильное.

Валери

День не задался с самого утра. Сначала брат занял горшок чуть ли не на полчаса, вынуждая дышать её через рот, дабы не отравиться миазмами, просачивающимися сквозь щель у пола. Чуть позже один нетерпеливый олух попытался войти в дверь, не удосужившись пару секунд подождать, пока она не выйдет на улицу. Они столкнулись в плечах, в результате чего олух уселся жопой на асфальт.

Поскольку Вел все ещё было не желательно бегать до работы, она вышла пораньше и теперь резво шагала в сторону участка, с негодованием подмечая, сколько вокруг раздражающих придурков. От группы гогочущих подростков, слушающих музыку через переносную колонку, до обнаглевших велосипедистов, считающих, что тротуар — их пространство. Мало того, что ехали посередине дорожки, так ещё и нетерпеливо бренькали звонками. Так бы и засунула им все пищалки и тренькалки-бренькалки в задницу.

Завернув за угол, она снова столкнулась с Мациком, переходящим дорогу — в пятый раз на этой недели. Сегодня этот модник вырядился в допотопное мешковатое тряпье, зачем-то нацепив поверх водолазки цвета детской неожиданности клетчатую рубашку. Ещё и штаны до пупка подтянул, как какой-то затюканный ботан.

— Привет, — сухо произнёс он, чуть скривившись от брошенного взгляда на её одежду. Можно было подумать, то именно Вел из них двоих вырядилась, как клоун из прошлого столетия. — Никого ещё не пришибла?

— Хочешь быть первым?!

Мацик уже приоткрыл рот, собираясь что-то ей ответить, но в последний момент передумал и предусмотрительно захлопнул пасть. И своим нежеланием отвечать, лишь сильнее выбесил Вел. Решил значит, что умнее её, поэтому не поведётся на провокацию и тем самым задушит конфликт в зародыше?

Противно запищал сигнал светофора и они зашагали по пешеходному переходу в общей толпе. Почти добрались до середины четырехполосной дороги, когда вблизи взвизгнул мотор, больно резанув по барабанным перепонкам. Она тотчас обернулась и уставилась на мотоциклиста, стоявшего в паре метров от неё. Совершенно очевидно, что придурок наслаждался произведённым эффектом.

— Что, самовыражалка выросла только до пуков на мотиках?! Жалкий неудачник! — разъярённо рявкнула Вел на ирашском. То, почти нестерпимое желание накостылять Мацику, переключилось на незнакомого легкомысленного типа, но она в который раз за сегодня сдержала себя и гораздо быстрее зашагала вперёд, продолжая бубнить под нос: — Когда уже введут нормальные штрафы за нарушение шумовых норм? Чтобы эти укушенные в голову хотя бы глушители перестали снимать.

Стоило замигать зелёному цвету, как неадекват на своей тарахтелке сорвался с места с диким визгом стираемых шин об асфальт. Он стремительной вспышкой пролетел метров двести и на следующем перекрёстке, не подразумевающем поворот на сто восемьдесят градусов, круто развернулся, нахально влезая в поток машин и едва не создавая аварийную ситуацию. И всё для того, чтобы промчаться в обратную сторону и, в конец охамев, вспорхнуть на тротуар.

Впереди идущая бабушка с тростью, испугавшись, что сумасшедший наедет на её малолетнего внука, дёрнулась в сторону, потянув мальчишку за собой. Запнулась о бордюр и едва не рухнула на проезжую часть — всё тот же внук сумел обеспечить ей надежную опору, несмотря на свой юный возраст. Для десятилетнего, или около того, мальчишки человеческой расы в нём оказалось достаточно силы и желания, чтобы не дать случиться трагедии.

Оставляя на чистенькой плитке свежие полосы, байк затормозил совсем рядом с Вел. Из-за резкости манёвра на мгновение поднялся на переднее колесо. Чёрный шлем с тонированным стеклом завис в воздухе напротив так близко, что она смогла во всех подробностях разглядеть собственное отражение — в выражении её лица отчётливо читались: страх и злость.

Как только мотоцикл рухнул обратно на заднее колесо, беспечный самоубийца стянул шлем с коротко стриженной головы с модным хохолком у лба, окинул Вел с ног до головы оценивающим взглядом и самодовольно выплюнул на ирашском языке:

— Ты что-то сказала, кисуня? Кажется, что хочешь прокатиться на моём жеребце?

Она сжала кулаки и улыбнулась, чувствуя, как подёргивается нижнее веко. Шеф точно пришибёт, если на неё поступит ещё одна жалоба. В первые дни ей особенно тяжело контролировать свои эмоции, благодаря чему некоторые из её решений отличались небольшим радикализмом. Но с другой стороны эта в край охамевшая тумбочка с начёсом нарушила с десяток правил всего за несколько минут. Наверняка на его счету есть что-нибудь по серьёзнее. А следовательно, Вел просто обязана сопроводить злостного нарушителя порядка на дорогах до участка. Возможно, она даже сделает одолжение соседнему отделу.

— Я — лиса! — свирепо выдохнула она, чувствуя, что нормально поговорить с ним не удастся. Её уже переполняло желание порвать придурка в клочья. — И ты пойдешь со мной!

— Лисичек у меня ещё не было, — хохотнул он. — Да ещё и таких напористых!

— Ты кажется не понял, — Вел шагнула к слабо пахнущему полукровке, максимально приблизившись к его лицу. — Мы сейчас пойдем ко мне на работу — в полицейский участок, — последовал кивок головы, указывающий направление, — во-о-н в то, кирпичное пятиэтажное здание.

— Знаешь, кисуня, — пробормотало дорожное хамло после драматичной паузы, — думаю, я не заинтересован в настолько близком знакомстве.

Стоявший до этого в стороне, ни слова не понимающий по ирашски Марсель, вдруг подскочил к байку, чтобы оторвать двухстороннюю экшен камеру и засунуть ту себе в карман. Вел даже сказать ничего не успела ссыкуну, внезапно давшему заднюю в своих скользких подкатах. Но наблюдательность и смекалку напарника оценила.

— Отдай обратно, кровосос, пока это дерьмово для тебя не закончилось! — зарычал полукровка уже на саларунском и потянулся к Марселю свободной рукой, которую Вел перехватила и грубо выкрутила.