— Долго нам еще ехать? — спросил я в ответ. — Тут при всем желании не уснешь, смотри, как холодно у нас.

— К утру будем, — ответила девушка. — Эта лошадка, правда, совсем тихоходная, но доберемся.

Я устроился поудобнее на сиденье.

— Что это за Арзамас такой? — спросил я. — Почему он так ценен?

Некоторое время мы ехали в молчании. Машина медленно раскачивалась на ходу, одна уцелевшая фара выхватывала снег на дороге. Затем Сильвия сказала:

— Это закрытый город. Его не существует на картах, название изъято из всех официальных источников. С населения взята подписка о неразглашении и оно не имеет права рассказывать о местонахождении города.

— Ничего себе, — сказал я. — А что так, можно было? И сколько там населения?

Сильвия пожала плечами.

— Не помню точно, не больше полусотни тысяч человек. А может, и того меньше, тысяч десять-двадцать.

— И как их всех заставить молчать? — поразился я. — Кто-нибудь все равно проболтается.

Сильвия усмехнулась.

— Ты прямо, как маленький. Если проболтается, пойдет под суд. Двадцать лет лагерей, а то и смертная казнь. Чего это тебя так удивляет? Ты как будто иностранец какой.

Я с запозданием вспомнил, что сужу об этих людях с высоты двадцать первого века. А сейчас нравы совсем другие.

— И что там такого сверхценного? — спросил я. — Атомная бомба, украшенная алмазами и бриллиантами?

— Не понимаю твоего сарказма, — заметила Сильвия. — Там проводят испытания промышленных атомных бомб. Перед тем, как отправить их на полигон. Дорабатывают, смотрят, что не так, изучают. Там есть много лабораторий и заводов для производства оружия. Место специально выбрали не слишком далеко от Москвы, чтобы быстро доставлять опытная образцы, но и не слишком близко, чтобы успеть эвакуировать столицу, если что-то пойдет не так. Если Койот взорвет сооружения, мы получим сильную радиационную катастрофу. Слышал, что капиталисты в Японии сотворили? Вот и у нас тоже самое случится. Оно тебе надо?

— Ого, какое исчерпывающее объяснение, профессор Сильвия, — сказал я. — Видно, что ты болеешь душой за страну. Хочешь поймать Койота и подвесить за яйца.

— А ты что думал? — ответила девушка. — И не просто подвесить, а живьем шкуру содрать.

— Слушай, а есть какие-то задумки, что именно он там хочет сделать? И вообще, у него, наверное, в Арзамасе агентура. Одному ему такое не провернуть.

— Конечно, есть, — Сильвия недовольно взглянула на меня, видимо, ей не понравилось, что среди жителей города могут быть предатели. — Сволочей всяких хватает. А вот где он сможет устроить диверсию, это нам и предстоит выяснить. И всем соответствующим органам в Арзамасе приказано оказывать нам всяческое содействие.

— Ох и повеселимся мы там, как я вижу, — вздохнул я.

Несмотря на просьбу девушки развлекать ее анекдотами и песнями, я вскоре снова уснул. Через пару часов она растолкал меня и возмущенно сказала:

— Какого черта ты дрыхнешь, а я, твоя непосредственная начальница, веду машину? Давай, быстро за руль, мальчик.

В итоге остаток ночи мне пришлось сидеть, скрючившись от холода за рулем. Моя кураторша с удовольствием улеглась на заднем сидении и уснула, несмотря на холодный ветер, гулявший по салону. Я тоже зверски устал, но держался и остановил машину только утром, когда заметил придорожную забегаловку для шоферов грузовиков на перекрестке.

— Что, уже доехали? — спросила Сильвия, зевая, протирая заспанные глаза и озираясь. — Где это мы?

— Я хочу какао и сладкие ватрушки, — заявил я, поток что просьбу дать круассаны и свежесваренный кофе здесь, скорее всего, не выполнили бы. — Вон забегаловка.

Я вышел из машины и от души потянулся, а все мои суставы захрустели. Раненая рука тоже заболела, как и участок головы, задетый вчера вражеской пулей.

— Мы могли бы остановиться для завтрака в Арзамасе, — недовольно скривилась моя начальница. — Обязательно надо было останавливаться именно здесь? Нам остались один-два часа езды.

— Если я проеду еще хоть километр, то развалюсь на части, — непреклонно ответил я.

Не ожидая ответа Сильвии, я направился к забегаловке, представляющей из себя длинное одноэтажное добротное здание из кирпича и с жестяной крышей, выстроенное всего пару лет назад. Стоянка перед ним была заставлена уставшими, ехавшими всю ночь грузовиками. Наверняка это место, где их шоферы набивают желудки перед дальней поездкой.

Мы вошли внутрь и в нос мне сразу ударили запахи жареных пирожков и вареного лука. Сильвия зажала ноздри платочком. За столиками возле окон сидели мужчины в замасленных комбинезонах и клетчатых рубахах, пили компоты и кушали омлеты. На меня они не обратили особого внимания, а вот Сильвия подверглась тщательному осмотру и немедленному обсуждению.

— Фу, здесь воняет, как в сарае, — сказала девушка, с возмущением озираясь. — Неужели нельзя проветрить помещение, товарищи?

Она уселась за крайним столиком, подальше от ароматов, обильно плывущих из кухни и с крайним неодобрением глядя на меня.

— Тебе заказать каре ягненка в сладком соусе? — спросил я. — Бутылку кьянти?

Девушка фыркнула, а шоферы с удивлением прислушались к незнакомым терминам.

— Я девушка простая, хоть и отвыкла уже от столовой пищи. Ладно, раз уж привел сюда, давай яичницу и бутерброды. И чайку есть у них, интересно?

Я отправился заказывать завтрак, а когда вернулся с подносами, то обнаружил троих мужиков, усевшихся рядом с Сильвией за столик.

— Ты чего это, франт городской, явился, не запылился, — сказал один, с кудрявым чубом, смуглый, а изо рта у него посверкивал золотой зуб. Сразу видно, заводила из местной водительской братии. — Нашу рабоче-крестьянскую пищу занять вздумал? Если не нравится, тогда чего сюда приперся? Иди давай, пока взашей не выгнали.

Я поставил подносы на стол и навис над ним.

— Эх, товарищ, если бы я не был таким уставшим, я бы тебя угостил рабоче-крестьянским пинком, чтобы ты мне аппетит не портил.

— Чего? — сразу вскинулся чубатый и вскочил было со стула, но я положил ему руку на плечо и вдавил обратно.

Его дружки, гораздо больше него габаритами и ростом, тут же рванулись ко мне, но я поднял руки:

— Эй, товарищи, давайте не будем устраивать драки и просто позавтракаем мирно и тихо.

— Тамбовский волк тебе товарищ, франт ты луженый, — проворчал чубатый. — Ты сейчас вместо омлета грязь перед столовой отведаешь.

Судя по всему, ребята были не прочь подраться, а потом и уединиться с Сильвией. Но тут в конфликт вмешались другие шоферы. Им тоже не нужны были драки. В общем, наша ссора чуть было не закончилась всеобщим мордобоем, когда вдруг Сильвия заявила:

— А давайте вы просто померяетесь силой, господа хорошие. Кто выиграет, с тем я и поеду дальше.

И поглядела на меня, хитро поблескивая глазками. Провоцировала мужиков, ей это нравилось, сразу видно.

— А что, почему бы и нет? — загалдели мужики. — Вон, пусть Антоха с ним силой померяется.

И они указали на огромного богатыря, до сих пор мирно завтракавшего в уголке. Я поглядел на него, наверняка по росту выше меня на две головы и вздохнул. Сильвия насмешливо глядела на меня.

— Ты, кажется, хотел позавтракать в дорожной забегаловке? — спросила она. — Ну вот, давай, завтракай, посмотрим, как у тебя получится.

Еще раз вздохнув, я с тоской посмотрел на мой поднос, заставленный тарелками с ароматно пахнущей яичницей, бутербродами и даже кружкой кофе, которую мне налила сердитая продавщица.

— Давай, давай, наслаждайся. Иди, посоревнуйся в силе с местными ребятами, — сказала Сильвия, придвинув тарелки к себе и приступая к завтраку. — Ну, а я пока что позавтракаю.

Делать было нечего, вокруг богатыря Антохи собрались все остальные посетители столовой и криками подзывали меня.

— Эй, городской, иди сюда.

— Мы щас тебя научим, как по нашим дорогам ездить.