Ну да ладно. Сам факт сбора информации неудивителен. Но это такое дело, которое принято держать в секрете. Мне же сейчас прямо показали, что они многое знают. Ещё и заявили, что догадываются: Гвоздева выросла в силе не просто так.

Если бы так поступили враги — это было бы открытой угрозой. Если бы так поступили… Ну, просто посторонние люди, то тоже выглядело бы как угроза. Но, как я и сказал, решает контекст. Хофманы не были совсем уж посторонними. Нас напрямую не связывали личные отношения, но, если подумать… Косвенно мы являемся родней. Я породнился с Медведевым. А София с Хофманами. Плюс у нас логистический проект намечается, в котором моя роль крайне важна. Я им ещё броню поставил. Вот и получается, что ещё не союзники, но уже и не посторонние люди.

Можно сказать, что их род дружественен по отношению ко мне. А раз так, то это досье… Подарок. Подарок, а не угроза.

Мне только что дали взглянуть на то, что известно всем моим врагам, которые будут копать с ещё большим усердием, чем Хофманы. Они скорее для галочки сначала данные собирали. А потом какой-нибудь аналитический отдел просчитал вероятности, сделал доклад главе клана, тот прикинул расклады и перспективы и… И решил, что можно со мной укрепить связь ещё в одном направлении. Для чего Рудольф и позвал меня поговорить, раз уж я сам заглянул к нему в дом.

То, что он не захотел пояснить свой ход, как раз можно списать на обычную блажь. Не зря же он про старика вставил. Хочет посмотреть, как я буду реагировать. Если разозлюсь, значит, глупый. А если увижу скрытые, не совсем очевидные смыслы — значит, немного умный. Совсем уж умным опасно себя считать в таких делах. Потому что тот же Рудольф эту науку с младенчества впитывал, а я только в сознательном возрасте начал изучать.

— Интересно вы завернули, — раз уж он сам выбрал такой формат, то и буду с ним прямо говорить, — Двояко, конечно, но я оценил.

— Тогда уверен, дальнейшее обсуждение пройдет куда плодотворнее, — довольно сказал он. — У нас в клиниках работает чуть больше сотни целителей. Звезд нету. К сожалению, они работают у конкурентов. Мы бы хотели это исправить. Насколько это возможно, Эдгард?

— А сколько целителей у главных игроков на рынке? — спросил я ради интереса.

— Больше тысячи. Всего у нас в стране тысячи две-три. Тех, кто способен творить что-то выдающееся, человек пятьдесят от силы.

Ого. Я постарался не подать виду, но удивился. Европа снова изумила. У них и ходоков в разы больше, а теперь оказывается, ещё и одаренных.

Хм… А если подумать. Как они их находят? Ведь по любому есть те, кто не осознает свой дар, не развивает его, но предрасположенность у него есть. Потом надо будет обязательно разузнать, как этот вопрос решается.

— На ваш вопрос я пока не могу дать ответа.

— Я не тороплю. Пока предлагаю подумать, насколько это возможно.

— В теории многое возможно, — ответил я аккуратно, не желая окончательно признавать, что у меня есть технология развития целителей. — А на практике не всегда так получается. Если навскидку, то можно подумать над тем, чтобы организовать стажировку. Ваши целители заглянут к нам, а наши — к вам.

В лучших аристократических традициях ответ дал. Прямо ничего не сказал, но намекнул, как именно к усилению приобщиться можно. Рудольф задумался и, кажется, догадался.

— Тогда предлагаю сегодня конкретику не обсуждать. Как-никак, особенный день и все мысли о другом, — улыбнулся он. — Как насчёт договориться о более официальной встрече? Скажем, через пару недель?

— Да, это было бы оптимально.

Как раз с Ольгой обсужу детали.

Мы ещё немного пообщались, а потом я вернулся к жене. А там через пару часов и случилось то, ради чего мы собрались.

София родила. Мальчика.

***

— Кать, — отвёл я супругу в сторону. — А почему не в доме роды?

— Потому что традиции отличаются, — ответила она.

Мы переместились во двор родильного дома.

Здание не такое уж и большое. Не гигантский комплекс, а скорее миниатюрное строение на фоне большинства больниц.

— Это место только для аристократов?

— Конкретно это, скорее всего, да.

Вот и ещё одна точка соприкосновения. Можно изучить, какие подходы практикуются в других странах и что из этого стоит к нам перевезти.

— Может, тогда ты знаешь, что дальше будет?

— Конечно, знаю. Я же в Германии жила, и у меня сестра младшая есть.

Я отвлекся на шум. Постепенно во дворе целая толпа людей собиралась. Елизавета Сергеевна с Августом вместе с нами прибыли, одними из первых, а следом и другие стали подтягиваться. Явился князь, Хофманы. Я не всех родственников в лицо знал. Всего человек двадцать набралось.

— После рождения малыша проверяют по всем показателям. Артур сейчас там, держит ребенка на руках или просто рядом с женой стоит. Какое-то время София будет отходить, недолго, как заверила меня мама, обычно минут десять-двадцать занимает. Включится регенерация, и она быстро восстановится.

— Погоди, регенерация при беременности отключается?

— Скорее переключается, — уточнила Катя. — На то, чтобы роды прошли благополучно.

— Волноваться не о чем?

— Да вроде нет.

Век живи, век учись. Как-то до этого тема беременности обходила меня стороной.

Софию мы ждали недолго. Уже минут через двадцать она вышла к нам с ребенком на руках. Начались поздравления, обнимания и все прочие радости, присущие празднику.

— Надеюсь, вы от меня не сильно отстанете, — шепнула нам София, когда и до нас очередь дошла.

— Сделаем всё возможное, — усмехнулся я.

Девушка задержала на мне взгляд, на Катю тоже посмотрела, но тему развивать не стала. Сейчас она выглядела бледнее, чем обычно. Да и черты лица чуть заострились. Словно она на пару лет разом повзрослела.

Мальчика назвали Руперт. Подержать на руках не дали. Гостям показали, а дальше унесли обратно в здание. Поздравили мы и Артура. Он рядом с женой стоял всё это время. Надолго мероприятие не затянулось.

Молодые родители ушли вслед за ребенком, а остальные стали расходиться.

— Думаю, они устроят официальный вечер в честь наследника, — сказала Катя, когда мы домой переместились. — Но позже, сначала дадут малышу окрепнуть. Да и родителям тоже надо к новой роли привыкнуть.

— Я подарок не успел вручить.

— Поверь, Софии сейчас не до подарков, — рассмеялась Катя. — Её совсем другое интересует.

— И то верно. А мы будем устраивать званый ужин?

— Позже решим. Я пока ещё не осмысливала, что у нас сразу трое будет, — Катя погладила живот.

Как и я. Но ничего, разберемся.

О том, что София рожает, узнали в середине дня. А родила она ближе к вечеру. Вернулись мы домой поздно, поэтому я с чистой совестью отправился отдыхать. Вместе с Катей, разумеется.

А на следующий день первым делом наведался к Гвоздевой в центр.

— Привет, Эдгард, — поздоровалась она, когда я прошёл через портальную арку. — Что у тебя за дело?

— Привет. Да хочу тебе хорошие новости рассказывать. Но сначала хочу узнать, как ты оцениваешь европейскую медицину?

— Никак не оцениваю. Знаю, что в некоторых вещах у них дела обстоят куда лучше, чем у нас, но в чём именно — никогда не интересовалась. А что такое?

— Да мне тут передали, что заинтересовались твоими достижениями. Молва и до Европы дошла.

— Ты про восстановление конечностей? — приподняла она бровь. — А, поняла. Заинтересовались тобой, а меня случайно заметили. Так точнее будет?

— Не придирайся к словам, — хмыкнул я. — Может, и так. А может, и нет. Не суть.

— Так что за дело-то? Не томи.

— Немецкий род Хофман, точнее, его глава, предложил мне обсудить возможное сотрудничество и обмен опытом в области медицины. У них есть своя сеть клиник. Но что там и как, я пока не знаю.

— Зачем им это? Если только подружиться с тобой.

— Они догадались, что у нас есть технология развития целителей.