– Значит, речь идет об установлении добрососедских отношений с гидрянами раньше, чем придут эти гости?

– Вот именно.

– Теперь выпьем, – сказал Мюллер.

Он внезапно понял, что многое надо осмыслить, отвернулся от Бордмена и осторожно взял со стола видеокубик, как будто это была какая-то реликвия.

Уже два века человечество осваивало и исследовало звезды, не находя следов деятельности возможных конкурентов. Среди планет, которые оно изучало, большинство было пригодно к заселению и удивительно много было похожих на Землю! Это, однако, можно было предвидеть, ведь на небе столько систем со звездами типов F и G, благодаря которым может поддерживаться жизнь! Процесс планетогенеза обычен, и многие системы насчитывают пять-десять планет, причем обязательно встречаются планеты с той же плотностью, массой и размерами, что и Земля. У некоторых планет есть орбиты, позволяющие избегать крайних температур, поэтому они обильно населены живыми созданиями. Зоологи считают их раем.

Однако в быстрой хаотической экспансии за пределы своей Солнечной системы люди наталкивались только на следы деятельности древних разумных цивилизаций. В руинах невообразимо древних строений теперь обитали лишь звери. Наиболее живописным реликтом прошлого был город-лабиринт на Лемносе, но и на других планетах находили города, почти полностью уничтоженные временем, кладбища, черепки сосудов. Космос оказался кладом для археологов. У искателей неизвестных животных и искателей неизвестных костей было много работы. Возникали новые разновидности знаний, делались попытки реконструировать жизнь тех цивилизаций, которые исчезли еще до тех времен, когда в первом человеческом разуме родилась концепция пирамиды.

Однако, как показали исследования, какое-то жуткое нашествие уничтожило все разумные существа в этой Галактике. По-видимому, они жили столь давно, что даже их деградировавшие потомки не смогли уцелеть. Так Виневия и Тир исчезли с лица Земли. Ученые доказали, что даже самая младшая цивилизация погибла восемьдесят тысяч лет тому назад.

Эта Галактика обширна, и человек не перестает искать космических братьев, ведомый какой-то непонятной смесью любопытства и тревоги. Хотя использование эффекта подпространственных прыжков позволило совершать быстрые перелеты в любые точки Вселенной, но все же для исследования и контроля звездных пространств не хватало кораблей и обученных людей. И даже несколько веков после своего вторжения в глубины Галактики люди продолжали делать открытия совсем недалеко от своей планеты.

Бета Гидры IV – это система из семи планет. Было установлено, что на четвертой из них обитает какой-то вид разумных существ. Никто там, однако, не высаживался. Все возможные способы исследования были рассмотрены, прежде чем появились планы, как избежать необратимых последствий слишком поспешного контакта с гидрянами. Наблюдения проводились из-за слоя облаков, окружающих планету. С помощью хитроумной аппаратуры стало известно, что энергия, которую используют на Гидре, доходит до нескольких миллионов киловатт в час. Составлена карта расположения городов на планете. Приблизительно высчитана плотность населения. По тепловому излучению определен уровень развития промышленности. Было совершенно очевидно, что там растет агрессивная, могучая цивилизация, которую вероятно, можно сравнить по техническому уровню с цивилизацией Земли XX века. Была только одна явная разница – гидряне еще никогда не выходили в космическое пространство. Вероятно, в этом был повинен плотный слой облаков вокруг планеты: трудно ожидать, что существа, которые никогда не видели звезд, захотят их познать.

Мюллер был посвящен в содержание конференции, созванной в срочном порядке после открытия цивилизации гидрян. Он знал, почему их планета была объявлена карантинной зоной, и отдавал себе отчет в том, что если решили нарушить этот карантин, то по очень важной причине. Человечество, не имея твердой уверенности, что оно сможет достичь согласия с совершено чуждыми им существами с иным разумом, совершенно правильно старалось держаться от них подальше. Но теперь ситуация изменилась.

– Что это будет? – спросил Мюллер. – Какая-нибудь экспедиция?

– Да.

– Когда?

– Наверное, в будущем году.

Мюллер внутренне напрягся.

– И кто возглавит ее?

– Может быть, ты, Дик?

– Почему «может быть»?

– Потому что ты можешь и не захотеть.

– Когда мне было восемнадцать лет, – сказал Мюллер, – я был с одной девушкой в лесу на Земле, в Калифорнийской резервации. Мы любили друг друга, это было не в первый раз, но впервые у меня все вышло так, как надо. Потом мы лежали навзничь, смотрели на звезды, и я сказал ей, что хочу побывать на всех этих звездах, и она воскликнула: «О, Дик, как это восхитительно!», хотя я не сказал ничего необычного. Каждый парень говорит так, когда смотрит на звезды, и я добавил, что собираюсь сделать великое открытие в космосе, остаться в памяти человечества, как Колумб и Магеллан, как первые космонавты. И что знаю: всегда буду в числе лидеров, что бы ни случилось, что буду летать, как какой-нибудь бог от звезды к звезде. Я был очень красноречив и говорил так минут десять, и мы оба были этим увлечены. Я повернулся к ней, и она притянула меня к себе, и тогда я уже не видел звезд, когда прижал ее к земле. Собственно говоря, в ту ночь во мне родилась гордость и эта идея овладела мной. Есть слова, которые мы можем говорить только в восемнадцать. – Он рассмеялся.

– Да, как и поступки, которые мы можем совершать только, когда нам восемнадцать, – ответил Бордмен. – Ну что, Дик? Тебе сейчас пятьдесят, правда? И ты ходишь по звездам, и тебе кажется, что ты чувствуешь себя Богом?

– Иногда.

– Хочешь полететь на Бету Гидры?

– Ты же знаешь, что хочу.

– Один?

Мюллер онемел и внезапно почувствовал себя так, как будто ему снова предстоял первый полет в космос, когда перед ним была открыта вся Вселенная.

– Один? – снова спросил Бордмен. – Мы обсудили этот вопрос и пришли к выводу, что посылать туда несколько исследователей было бы большой ошибкой. Гидряне не очень хорошо реагируют на наши видеозонды. Ты сам видел, как они подняли зонд и разбили его. Мы не обладаем глубокими знаниями их психологии, потому что никогда не имели дела с чуждым разумом, но мы считаем, что безопаснее всего, учитывая как потенциальные людские потери, так и потрясение, которое мы можем нанести неизвестному нам обществу… В общем, мы решили послать одного представителя Земли с мирными намерениями, сообразительного, крепкого человека, который прошел уже много огненных троп и который может на месте сориентироваться, как лучше войти в контакт. Возможно, этот человек будет разрезан на куски через полминуты после контакта. Но, с другой стороны, если все пройдет гладко, он будет героем ЧЕЛОВЕЧЕСТВА! Можешь выбирать.

Это был непреодолимый соблазн. Быть представителем человечества на планете гидрян! Отправиться туда в одиночку, передать первые поздравления и приветы от землян космическим соседям. Да, это будет означать бессмертие. Его имя будет вписано в звездную историю на веки веков.

– А какова надежда на успех? – спросил Мюллер.

– Из расчетов следует, что есть один шанс против шестидесяти пяти, что можно выйти из этой переделки живым, Дик. Во-первых, это планета неземного типа, и там тебе понадобится система жизнеобеспечения. Кроме того, тебя может ожидать более чем холодный прием. Один шанс из шестидесяти пяти.

– Не так уж и плохо.

– Я бы, во всяком случае, не пошел на такой риск, – улыбаясь сказал Бордмен.

– Ты – нет, а я пойду.

Мюллер допил свой стакан до дна. «Совершить нечто подобное – обрести бессмертную славу. Неудача означает смерть от рук гидрян, но даже смерть не будет так страшна, и моя жизнь прошла не напрасно, – подумал он. – Бывают и худшие приговоры судьбы, чем кончина в тот момент, когда ты несешь знамя человечества в другие миры». Гордость, честолюбие, детские мечты о бессмертной славе, без которых он до сих пор не представлял своей жизни – все подсказывало ему принять это предложение. Он считал, что у него есть шанс, пусть небольшой, но не ничтожный.