Перед отплытием капитан велел повесить нескольких пленных индейцев. Это было сделано, дабы впредь индейцы трепетали пред нами от страха и не вздумали бы на нас нападать.

Едва мы управились с погрузкой и вышли на речной простор, как в селение явилось, чтобы напасть на нас, много индейцев, а на воде показалось в то же время множество каноэ, но мы уже выбрались на середину реки, и индейцы не могли воплотить в дело свои дурные замыслы»

В варианте Овьедо (стр. 559), кроме того, описывается жестокая расправа, которую испанцы учинили в этом селении: «…капитан приказал повесить нескольких индейцев, кои были захвачены в том селении, ибо было несомненно, что именно в результате предупреждения да соглядатайства с их стороны явились те другие, которые вознамерились умертвить нас во время сна. Он приказал также сжечь все дома в том селении, кое мы сразу же по прибытии с превеликим удовольствием назвали селением Тела Господня (el pueblo de Corpus Chripsti)») (Отрывки из варианта Медины приводятся по следующему изданию: P. Gaspar de Carvajal, Relacion del Nuevo Descubrimiento del famoso Ri о Grande que descubrio por muy gran ventura el capitan: Francisco de Orellana. Transcripciones de Fernandez de Oviedo у Dn. Toribio Medina у estudio critico del descubrimiento. Quito, 1942). В то же утро мы нашли в горах место для отдыха и провели на покое весь следующий день.

На третий день мы продолжили наше путешествие и не прошли и четырех лиг, как увидели, что в нашу реку с правой стороны впадает другая, очень большая и мощная река; она была значительно больше той, по которой мы плыли, и из-за ее величины мы дали ей имя Большой реки (Rio Grande) (По всей вероятности, речь идет о реке Мадейра, одном из наиболее длинных (3379 км) и многоводных притоков Амазонки). Миновав устье этой реки, мы увидели по правую руку несколько очень больших поселений, которые расположились на косогоре, обрывавшемся у самой воды. Капитан хотел заглянуть туда, и мы повернули к берегу. Индейцы заметили, что мы направляемся в их сторону, и, по всей видимости, решили притаиться до поры до времени, чтобы заманить нас в ловушку, когда мы станем высаживаться на сушу, и поэтому на дорогах, которые спускались к реке, не показывалось ни души. Но капитан и кое-кто из наших товарищей разгадали их коварный замысел, и мы опять легли на прежний курс. Индейцы, которых было свыше пяти тысяч, поняв, что мы ускользаем у них из-под рук, повыскакивали с оружием [из своих укрытий]. Они принялись улюлюкать и поносить нас, греметь и стучать своим оружием (dar con las armas tmas con otras). От всего этого поднялся невообразимый шум и грохот, и нам показалось, что река проваливается сквозь землю. Когда мы отошли оттуда примерно на пол-лиги, нам попалось еще одно, гораздо большее селение. Но здесь мы и не пытались приближаться к берегу (У Овьедо в этом месте говорится (стр. 552); «По правде говоря, среди нас были люди, столь уставшие от жизни да от бесконечного странствования, до такой крайности дошедшие, что если б совесть им сие могла только позволить, они не остановились бы пред тем, чтобы остаться с индейцами, ибо по их безволию да малодушию можно было догадаться, что силы их уже были на исходе. И дело дошло до того, что мы и впрямь боялись какой-нибудь низости от подобных людей, однако же были меж нами и другие — истые мужи, кои не позволяли оным впасть в сей грех, на веру да на силу коих слабые духом опирались и сносили более того, что смогли бы снести, не найдись среди нас люди, способные на многое.

И в том не было ничего удивительного, если принять во внимание протяженность земли, мимо берегов которой мы проплыли, следуя по руслу сей реки вниз, ибо по верной оценке было ее более тысячи лиг — тех, что мы проделали до селения Тела Господня»).

Эта страна не жаркая и не холодная (esta tierra es templada) (В конце мая — начале июня экспедиция Орельяны находилась между притоками Амазонки — Пурусом и Мадейрой. В это междуречье в мае — июне внедряются с юга холодные волны (friagems), которые увеличивают годовые и особенно зимние амплитуды температуры; порой температура снижается до 15°. Благотворное влияние на амазонский климат оказывают также восточные пассаты. Этими обстоятельствами и объясняется подмеченная Карвахалем относительная умеренность климата в этой части Амазонии), расположена она весьма удобно, однако мы не знаем, что за люди ее населяют, ибо у нас не было возможности выяснить это. Здесь кончились края, населенные племенами, о которых я рассказывал, и в дальнейшем нам попадались уже совсем иные [племена], доставившие нам, однако, не меньше хлопот.

Мы плыли все дальше и неизменно вдоль берегов обитаемых и однажды поутру, часов около восьми, увидели селение, живописно раскинувшееся на одном из холмов; это было, судя по его виду, главное селение какого-то большого владения (debia ser cabeza de algun gran senorio), и, чтобы заглянуть туда, мы попытались было с риском для себя подойти к берегу, но это было невозможно, ибо напротив селения находился остров, и, когда мы захотели войти [в пролив, отделяющий его от суши], вход в него уже остался выше по течению; и по этой причине мы проплыли мимо селения и смогли лишь на него полюбоваться. В нем стояло семь позорных столбов и на каждом из них были нанизаны отсеченные человеческие головы, поэтому сию провинцию мы назвали Провинцией Позорных Столбов; она протянулась вниз по реке на двадцать лиг. От этого селения к реке спускались дороги, сделанные руками здешних жителей, и по обе стороны они были обсажены фруктовыми деревьями; по всей вероятности, там жил самолично владыка той земли.

Мы плыли по течению и на следующий день увидели другое селение, подобное только что описанному; запасы пищи у нас были на исходе, и нам не оставалось иного выхода, как только напасть на него; все индейцы спрятались, ожидая, видимо, момента, когда мы высадимся на сушу; наши товарищи спрыгнули на берег, индейцы же, видя, что нам податься некуда, выскочили из своих засад [и налетели на нас] с превеликой свирепостью. Во главе туземцев был их капитан или сеньор, который воодушевлял их своими истошными криками, и один из наших арбалетчиков прицелился, выстрелил и сразил его наповал. Индейцы, видя, [что он испустил дух], не захотели разделить с ним его участь и повернули вспять; кое-кто из них засел в своих домах, как в крепости, давая нам отпор и не прекращая борьбы, но в конце концов и они бежали (В варианте Медины (стр. 44) говорится: «Когда капитан увидел, что они [индейцы] отнюдь не намерены сдаваться да к тому же причинили нам вред и ранили кое-кого из наших товарищей, он приказал поджечь дома, в коих они засели, и лишь после этого индейцы их покинули и бросились наутек…»

У Овьедо этот эпизод описан более подробно и служит наглядной иллюстрацией жестоких нравов испанских конкистадоров: «…но на следующий день, в среду, мы добрались до другого селения, в коем внутри бухио (buhios) было много всякого люда и женщин. Однако из этого отнюдь не следует, что было недостаточно людей, чтобы оборонять от нас со своими луками да стрелами побережье, и что оные будто бы выказали менее упорства в том сопротивлении, которое вознамерились нам оказать. Тем не менее, едва несколько из наших солдат спрыгнуло на сушу, как индейцы, ранив одного из наших, обратились в бегство. Ранение сие оказалось неопасным, ибо у тех стрелков не было отравы. И благодаря ловкости одного из аркебузников по приказу капитана был подожжен большой бухио; сделано так было для того, чтобы дать острастку индейцам, а христианам — возможность без риску запастись кое-какой провизией для продолжения своего плавания. И так как в том бухио засело несколько индейцев, кои не пожелали его покинуть и продолжали обороняться, выпуская оттуда множество стрел, они из-за своего упрямства все там и сгорели вместе со своими женами и чадами, но так и не захотели покориться и избежать своей страшной участи. И посему было прозвано то поселение селением Спаленных (el pueblo de los Quemados). Были там найдены утки, куры, попугаи и кое-какая рыба.