— Это хорошо. Друзья всегда приходят на похороны. — Мерфи очаровательно улыбнулся и поднялся с пола. — Отнесу гробики в песочницу. — Малыш попытался поднять коробку и устремил на Бекетта жалобный взгляд. — Слишком тяжелая.

— Я помогу.

— Гарри, я взял всех! — Лиам едва не кубарем скатился по лестнице, держа в руках красную пластиковую корзинку, доверху набитую фигурками героев.

— Наденьте куртки, — велела Алва. — На улице похолодало.

— Бекетт принесет гробы! — крикнул Мерфи и понесся вслед за братьями. — Я хочу копать! Чур, я копаю!

Бекетт поднял коробку.

— Вы, наверное, слышали, — вздохнул он, глядя на Алву.

— Понимаю, тебе больно.

— Когда мы делали гробы, мне и в голову не пришло, что мальчикам это может напомнить о гибели отца. Я поступил необдуманно.

— Ерунда. Мальчики проявляют нормальный интерес к войне, смерти и злодеяниям. Они знают, что это понарошку. У Клэр совершенно нормальные сыновья, здоровые, развитые и воспитанные. Она прекрасная мать.

— Так и есть.

— Будучи хорошей матерью, она позаботилась о том, чтобы дети знали, что папа был порядочным человеком, любящим отцом и отдал жизнь за свою страну. А теперь Мерфи знает и то, что ты был на похоронах и отдал его отцу дань уважения. В этом нет ничего плохого, Бекетт.

— Я не хотел бы совершить ошибку…

— Даже супергерои иногда ошибаются, иначе их не хоронили бы в песочнице в самодельных гробах. Хочешь дождаться Клэр?

— Да, раз уж приехал.

— Хорошо. В таком случае я могу идти домой, а организацию похорон возложу на тебя.

По пути к выходу Алва ласково потрепала Бекетта по щеке.

— На столе размораживается цыпленок. Полагаю, на твою долю тоже хватит.

— Спасибо, миссис Риденур.

— Можешь называть меня Алвой, я уже давно не твоя учительница.

Эйвери весь день прокручивала в голове инцидент с Сэмом Фримонтом и чем больше об этом думала, тем сильнее тревожилась.

— Он всегда был заносчив, — заметила она в разговоре с Хоуп, — с самого детства.

Хоуп протянула руку за гвоздем для картины.

— Надо было заявить в полицию. — Приставив гвоздь к размеченному месту на стене, она забила его молотком.

— Может, и надо было. Да, я все больше склоняюсь к этой мысли. Хотя и понимаю, почему Клэр против. — Обеспокоенная, Эйвери подошла к окну как раз в тот момент, когда Хоуп опять вытянула руку — теперь уже за той самой картиной, которую собиралась повесить. — Как-то странно звонить в полицию, когда рядом с тобой человек, знакомый практически всю жизнь, пусть даже и конченый придурок.

Хоуп спрыгнула с табуретки, взяла картину, залезла обратно и повесила ее.

— Судя по твоим рассказам, этот Сэм не из тех, кто легко отступается.

— Хотела бы я ошибаться, — пожала плечами Эйвери, но тревога в ее сердце, выпустившая острые когти, начала царапаться еще сильнее.

Хоуп взяла в руки небольшой ватерпас. Установив его над рамой, выровняла правый край картины так, что пузырьки в стеклянном цилиндрике ватерпаса переместились ровно на середину.

— Стало быть, Сэм то и дело пристает к Клэр с предложениями поужинать, оказывается рядом с ее домом или возле книжного аккурат перед закрытием и… что еще? Ах да: цветы в день рождения, ну и пару раз «случайно» проезжал мимо, когда Клэр несла пакеты с продуктами.

— Ага, «дай-ка я помогу тебе, пташечка», — кивнула Эйвери. — Это все так, однако не похоже, что Сэм устроил у себя в спальне алтарь с фотографиями Клэр и поклоняется ей.

— Откуда тебе знать?

— Если он кого и боготворит, то исключительно себя, будь уверена. При всем том сегодня он напугал Клэр, и то, что я видела, явно выходит за всякие рамки. — Эйвери принялась мерить шагами комнату, растирая себе предплечья. — Ты действительно считаешь, Сэм способен выкинуть фокус? Я имею в виду, причинить серьезный вред Клэр?

— Не пойму, зачем она рискует. Если не хочет заявлять в полицию, то пусть хотя бы расскажет обо всем Бекетту.

— Нет, она не станет рассказывать. Клэр опасается, как бы Бекетт чего не натворил. У него, конечно, не такая горячая голова, как у Райдера, но все-таки он тоже Монтгомери.

— Тогда ты ему расскажи.

— Предлагаешь мне подставить Клэр?

— Она просила тебя молчать?

— Нет, но это подразумевалось само собой.

— Эйвери, задайся вопросом: каково тебе будет, если что-то случится? Если этот тип нападет на Клэр или удумает еще чего похуже?

Эйвери приложила руку к животу.

— От твоих слов мне прямо нехорошо.

— Ты беспокоишься. Не просто злишься, а сильно нервничаешь. Доверяй своей интуиции. И моей, — прибавила Хоуп, — потому что твои новости очень тревожат и меня.

— Я должна поговорить с Бекеттом. Пойдешь со мной?

— Конечно.

— Не давай мне отвлекаться, когда пойдем через пиццерию, — сказала Эйвери, надевая куртку.

— Можем войти с черного хода.

— Нет, я должна убедиться, что все в порядке. Я точно чокнулась бы, если бы жила здесь: постоянно смотрела бы в окно и проверяла, сколько народу входит и выходит из ресторана.

— Когда ты будешь приходить ко мне в гости, я буду опускать жалюзи, — успокоила подругу Хоуп.

На улице Эйвери взяла Хоуп под руку.

— Как хорошо, что ты рядом. Я сегодня так перенервничала из-за Клэр и этого ублюдка Фримонта, что даже не спросила, как твои дела.

— Все прошло более-менее организованно.

— И только в душе у Хоуп по-прежнему творится беспорядок.

— Порядок я скоро наведу, — улыбнулась Хоуп. — Я почти все время провела в той части гостиницы, где будет склад. Дело потихоньку движется. Кстати, и плитку тоже кладут довольно быстро. Я заходила взглянуть. — Она обернулась и порадовалась яркому свету недавно установленных фонарей. — Сейчас основные работы ведутся в пент-хаусе. Если бы ты видела плитку на «плавающей» стене! Они уже почти закончили, осталось только выложить «фартук» на кухне. На следующей неделе начнут собирать шкафы. С этим, правда, вышла небольшая заминка по времени.

— Надо же, наша управляющая знает все в подробностях!

— Оуэн держит меня в курсе. Из Райдера информацию клещами не вытянешь.

— Да, он немногословен.

— Так, никуда не сворачиваем, — скомандовала Хоуп в дверях «Весты». — Если тебе нужно решить какие-то вопросы, займешься этим после разговора с Бекеттом.

— Хорошо, идем прямиком к нему.

Довольно много посетителей, удовлетворенно заметила Эйвери и взмахнула рукой менеджеру ночной смены — дескать, скоро вернусь. Ее голова непроизвольно повернулась в сторону кухни, однако Хоуп решительно повела подругу к боковому выходу на лестницу:

— Потом, все потом.

— Стоит мне появиться в своем ресторане, и тут же автоматически тянет проверить, все ли нормально. — Эйвери и Хоуп начали подниматься на второй этаж. — Это что-то внутри меня, даже не могу объяснить что. Надо, наверное, как-то переключаться…

— Эйвери, ради всего… — Хоуп решительно постучала в дверь.

— Клэр меня убьет; нет, не меня, а нас — я скажу ей, что это ты настояла.

— Мы делаем это, потому что волнуемся за нее. Клэр не будет злиться.

— Скорее всего, Бекетта нет дома. Наверное, он у матери или столярничает в мастерской. Черт, или у Клэр. Может, она сама расколется и нам не нужно будет ничего рассказывать. Тогда я… — Эйвери умолкла, заслышав шаги на лестнице.

— Как видишь, вернулся, — заметила Хоуп, после чего ей неожиданно пришлось перестроить мысли и план разговора: к ним приблизился Райдер. Непонятно отчего, но этот человек явно ее недолюбливал.

— Надо же, Бек позвал девчонок на вечеринку, а меня пригласить забыл, — хмыкнул Райдер.

— Да нет, дело не в этом. — Эйвери попыталась рассмеяться и сама поняла, что смех прозвучал делано и фальшиво. — Я просто хотела, то есть Хоуп хотела спросить кое-что про… мы все равно были внизу… — Как же она ненавидит врать, подумала Эйвери, ненавидит и не умеет. — Впрочем, неважно. Раз Бекетта нет…