– Какие башни?

– Все те прекрасные Шпили Древних, которые так украшают город.

– Ох. Эти башни. И что же?

– В башнях размещены противостоящие времени устройства. Их приводит в действие соответствующее заклинание, частично сработавшее, когда Зеркало Душ исторгло души из тел калимекканцев и наделило Драконов освободившейся плотью. – Кейт отвернулась, но Дугхалл успел заметить в ее взгляде еще не исчезнувший след леденящего кровь видения.

– Мы уничтожили Зеркало Душ. Уничтожили Драконов, – сказал он. – Конечно, Луэркас не сможет восстановить все, что такими усилиями сооружали сотни Драконов.

Кейт подняла руку, и Дугхалл понял, что именно она хочет ему сказать, еще до того, как племянница его успела открыть рот.

– Ему это не нужно. Он знает до мельчайших подробностей устройство Цветка Душ. Драконы трудились столь усердно, потому что не знали заклятия, которое приводит в действие Цветок Душ. То, что они рассчитывали сделать при помощи своих механизмов, Луэркас может сотворить словом.

– Каким?

Кейт пожала плечами:

– Дафриль не знал его, не знаю и я. Но когда Луэркас окажется в самом сердце Калимекки, он произнесет это слово, башни услышат его, и все, кто будет в это время в городе, умрут, чтобы стать топливом для башенных чар. И пять с половиной миллиардов душ, томящихся в заточении, тоже погибнут, окончательно. И тогда Луэркас станет воплощенным богом.

– И все живое в мире попадет к нему в рабство?

– До тех пор, пока само время не рассыплется пылью.

– Понимаю. И где нам искать Луэркаса, чтобы попытаться остановить его?

– Он уже приближается к нам со стороны Веральных территорий во главе несчетного войска Шрамоносных. Он завладел телом Возрожденного, когда Даня убила своего сына. Алви говорила, что с юга к нам приближается беда, идущая на несчетных ногах. Эта беда и есть Луэркас с его полчищами. Располагая Зеркалом Душ, мы могли бы использовать его против Луэркаса, исторгнув из плоти мерзкую душу чародея. Мы могли бы сделать это, рискуя жизнью и собственными душами, но по крайней мере у нас было бы тогда оружие против него. Но теперь… Луэркас сейчас законный обладатель своей плоти, и заклинания, которыми мы пользовались, чтобы изгнать Драконов из не принадлежащих им тел, не могут воздействовать на него.

Дугхалл с горечью усмехнулся:

– Не ломай того, чего не сможешь починить.

– Что? – Кейт нахмурилась.

– Этот практический совет я не столь уж давно получил от Говорящей. Я потребовал у нее практического совета, и она так и сказала: не ломай того, чего не сможешь починить.

– Но мы были вынуждены уничтожить Зеркало Душ. Прищелкнув языком, Дугхалл приподнял бровь.

– В тот миг это, безусловно, казалось нам необходимым. Но, откровенно говоря, в нынешней ситуации Зеркало могло бы послужить нам.

– А теперь, учитывая то, что у нас нет оружия, которым можно было бы сразить чудовище… – Кейт не закончила свою мысль, задумавшись.

В этот момент Дугхалл вдруг заметил, что они все еще стоят посреди дороги, а Ян, солдаты, Элси и Алви тесно окружили их и слушают затаив дыхание.

– Что ж, – сказал он негромко. – Я до сих пор не знаю, какой выбор мне предстоит сделать, но теперь по крайней мере можно догадываться о том, что случится, если я ошибусь.

Мрачно усмехнувшись, он обратился ко всем:

– Говорят, что усилия полезны для духа. А теперь вперед. Быть может, в Костан-Сельвире нас ждут более приятные новости.

Войско Тысячи Народов потекло из ущелья вниз по горной дороге, ведущей к Ибере и к цивилизации. Перед Даней, Луэркасом и их полчищами лежал открытый путь, а первые три деревни, встреченные авангардом, имели вполне призрачный облик: дома были брошены со всеми пожитками.

Солдаты принялись разыскивать местных жителей, но так и не нашли никого. Лишившись возможности пролить чужую кровь, они разграбили дома и лавки, погрузив на свои возы и телеги захваченный провиант, бочонки с вином и пивом, мешочки с серебром и куда меньшие по размеру мешочки с золотом. Они были довольны. Лишь качество домашней утвари разочаровало Шрамоносцев. То, что изготовлялось людьми, лишь немногим отличалось от вещей, которые делали они сами, а непривычные формы и росписи не могли изменить тот факт, что на сокровища, о которых мечтал каждый в Увечном войске, рассчитывать не приходилось.

Зеленые земли – иначе Небесные Поля – оказались блеклыми и скалистыми, как и любая гористая местность, и в отрядах уже начинали перешептываться, особенно когда рядом не было ни их родной Ка Ики, ни драгоценного Иксахши.

– Они потеряли детей и близких и начинают терять веру, – сказала Даня Луэркасу.

– Ерунда. Естественная жадность еще не удовлетворена. Они приободрятся, когда мы доберемся до первого богатого города. Крепкая драка, насилие, убийство и внушительная добыча – как и богатые Зеленые земли и уютные городские дома, – заставят их стремиться к большему.

– Ты мерзавец.

– Возможно. Но я прав. Мы дойдем до Калимекки и легко захватим город. Запомни мои слова.

– Скорее я посмеюсь, когда окажется, что ты ошибся.

– В самом деле? Но если я ошибусь, ты останешься без своей мести, – ухмыльнулся Луэркас и отъехал от нее, ударив в ребра лоррага.

Войско двинулось дальше.

Гласверри-Хала пал менее чем за одну стоянку, и все люди, оказавшиеся в стенах города, были перебиты Шрамоносными захватчиками. Брельст выстоял всего лишь две стоянки, а люди, защищавшие его стены, погибли в результате воздушной атаки летучих Шрамоносцев. Увечные, наделенные способностью рыть лапами землю, проложили ходы под стенами, и уродливое воинство, проникшее в самый центр города, бросилось убивать его жителей.

Люди с еще не опустошенных войском территорий бежали на север, в страхе перед катившей по их пятам несокрушимой смертоносной волной. Деревни и города, расположенные у Великой морской дороги, не сопротивлялись нашествию. Их население, более дорожившее жизнью, чем своими пожитками, бежало под защиту великого города Калимекки, стены которого были возведены Древними, а солдаты считались самыми свирепыми и искусными во всем Матрине. Если уж Калимекка не выстоит против этой орды, то какой же город на свете сможет оказаться не по зубам Шрамоносцам?

Кейт и все остальные узнали о происходящем от первых беженцев неделю спустя после падения Гласверри-Хала, и услышанные ими новости были весьма скверными. Разрозненные остатки крохотного войска, которое Дугхалл оставил возле ущелья, все еще боролись и совершали партизанские наскоки на армию Шрамоносных, но ущерб они могли нанести минимальный, и нападения их скорее походили на комариные укусы.

– Когда же они будут здесь? – спросил Дугхалл у одного из беженцев, зашедшего в небольшую гостиницу возле гавани, где они поселились.

– Наше войско – точнее, то, что от него осталось, – через день. Передовые отряды врага придут через несколько стоянок после него. Все войско Проклятых станет здесь через два дня. Самое большее через три. Но когда они придут, меня здесь уже не будет. Пленников они не берут и в живых никого не оставляют.

Дугхалл опустил голову на руки и закрыл глаза.

– Что с ним? – спросил мужчина у Кейт. Та не стала вдаваться в детали:

– Его сыновья возглавляют нашу армию.

– Да? Хорошие, значит, люди, но если они хотят остаться в живых, им лучше идти в Калимекку, под защиту ее стен. Сейчас нам остается надеяться только на Семьи – может, они сумеют изгнать из страны этих чудовищ.

Кейт не стала объяснять ему, что Калимекка погублена смертоносными чарами и что если кто-нибудь из членов Семей и смог уцелеть, этой горстке людей не хватит сил, чтобы остановить подступающего врага. Мужчина ушел из гостиницы, не сомневаясь, что направляется в безопасное место, где позаботятся о нем и его детях и защитят их жизни.