– Работал.

– Никогда больше так не делай.

– Как?

– Не уезжай туда, где я не могу с тобой связаться.

– Я был занят и не хотел, чтобы со мной связывались. Что случилось?

– Здесь начался сущий ад, и я не знаю, как это остановить. Что с твоим носом? Он распух.

– Его сильно придавил один парень.

– Я разговаривала с Мариан, – сказала Берта.

– Ну?

– Она каждый день подолгу беседует с помощником областного прокурора.

– В газетах ее имя пока не упоминалось?

– Нет. К этому они еще не готовы, но очень похоже, что готовятся.

– Что у нее нового?

– Они столько разговаривали с ней, что она теперь абсолютно убеждена, что видела, как тот человек выходил из квартиры Эвелин Харрис.

– Но он же действительно из нее выходил, разве не так?

– Ты должен на нее повлиять. Ты знаешь не хуже меня, Дональд, что она не видела, как он выходил из этой квартиры. Она его встретила в коридоре и не знает, из какой квартиры он вышел. А теперь...

– А теперь она уже знает?

– Да, – невесело усмехнулась Берта Кул. – Теперь она думает, что знает.

– Это все? – спросил я.

– Нет. Когда Мариан разговаривала с помощником прокурора, ему позвонили из полицейского управления Санта-Карлотты. Очевидно, они сказали, что это дело имеет отношение к их городу. Помощник прокурора договорился с ними о встрече.

Я закурил сигарету, а Берта Кул села на стол, глядя на меня:

– Ты понимаешь, что это значит, Дональд? Они собираются подставить нашего человека. Мариан его опознает, и тогда мы погорели. Сейчас некогда копаться. Мы должны действовать быстро.

– Я действовал быстро, – ответил я.

– А что ты узнал?

– Немногое. Приходили на мое имя какие-нибудь письма или телеграммы?

– Да. Была телеграмма от кого-то из Сан-Франциско. В ней говорится, что ни один врач-глазник и ни одна оптическая мастерская в Сан-Франциско за время расследования не получала заказа на отправку очков в Оуквью. Я надеюсь, ты знаешь, о чем идет речь?

– Знаю.

– Ну, что это?

– Еще одна цифра в таблице, которую я стараюсь составить. Но таблица еще не готова.

– О чем это ты?

– Миссис Линтиг разбила свои очки, вернее, их разбил мальчик-посыльный. Она устроила скандал в гостинице и позвонила, чтобы ей прислали новые стекла за их счет.

– Ну?

– Она неожиданно уехала до того, как прибыли стекла. Я сказал администратору, чтобы, когда придет посылка, они переслали очки мне. Пообещал, что мы оплатим счет.

– Оплатим счет?

– Да.

– Зачем ты это сделал, милый?

– Чтобы узнать адрес окулиста. А у него узнать ее фамилию и адрес. Ведь у нее не было рецепта. Она просто сказала, чтобы окулист прислал ей новые стекла.

Берта Кул пристально посмотрела на меня. Ее глаза сузились.

– Интересно, Дональд, ты сейчас подумал о том же, о чем и я?

– О чем?

– Что эта телеграмма, может быть, была отправлена не в Сан-Франциско, а в Санта-Карлотту, доктору Альфмонту.

– Я давно уже об этом думаю. Это одна из причин, почему я так хотел получить эти очки вместе с упаковкой.

– А ты головастый парень, Дональд, – восхищенно заметила Берта Кул. – Не упускаешь ни одной мелочи. Но очки еще не появились?

– Нет.

– Это может означать только одно, милый. Человек, который должен был выслать очки, узнал, что она не собирается оставаться в Оуквью, и не отправил посылку.

– А где Мариан? – спросил я.

– Мы нашли для нее чудесную маленькую квартирку. По делу об убийстве почти ничего нет, и показания Мариан – их главная улика. Она помнит, что, когда заходила в комнату в первый раз, на полу валялась утренняя газета, которую просунули под дверь. Когда пришла полиция, газета лежала там же. Это значит, что Эвелин еще не вставала, когда пришел убийца.

– Что еще? – спросил я.

– Ее убил мужчина. В пепельнице у кровати лежат два окурка. Следы помады только на одном из них, так что полиция считает, что этот мужчина сел на край кровати и немного поговорил с Эвелин, а потом убил ее. Они думают, что мужчина обсуждал с ней какое-то дело, но не смог с ней договориться и прикончил девушку.

– Что-нибудь еще? – спросил я.

– Не оказалось на месте фотографии, стоявшей возле ее зеркала. Полицейские думают, что это была фотография высокого длинноволосого молодого человека с черными усами. Горничная, как смогла, описала эту фотографию.

– Почему ее забрали?

– Наверное, она зачем-то понадобилась убийце. Я попыталась через Мариан осторожно подсунуть им версию, что это была фотография самого убийцы. Это заставит их искать высокого темноволосого парня.

– А помощник прокурора знает, где живет Мариан?

– Ну конечно. Он же установил за ней наблюдение. Он доволен, что она все больше верит в свои показания.

– Она часто к нему ходит?

– Каждый день.

– Мне нужно с ней поговорить.

– Она тоже хочет с тобой поговорить. Бог знает, что ты делаешь с женщинами, Дональд, но они в тебя влюбляются – и ты влюбляешься в них. Только будь осторожен с этой девушкой, Дональд. Она динамит.

– Что вы имеете в виду?

– Она сейчас часто встречается с помощником окружного прокурора. И если он завоюет ее сердце, то она заговорит.

– Вы имеете в виду – о нас?

– Конечно.

– Я думаю, она нас не подведет.

– Не нас, милый, а тебя. А ты уж постарайся, чтобы она не влюбилась в этого молодого прокурора.

– Я хочу поговорить с Мариан. Где она?

Берта Кул протянула мне листок бумаги с адресом.

– Наш клиент ужасно волнуется, Дональд, но он очень тебе доверяет. Я рада, что тогда ты с ним поговорил.

– Я тоже рад. А сейчас я поеду к Мариан.

– Хочешь, чтобы я поехала с тобой?

– Этого как раз я не хочу. Лучше купите новые покрышки для нашей машины, а еще лучше – новую машину.

– Хорошо, Дональд, я это сделаю. Только никогда больше не уезжай так, чтобы Берта не знала, где ты. Наш клиент, кажется, доверяет тебе больше, чем мне.

Я встал и положил сигарету в пепельницу.

– Пока меня не будет, постарайтесь выяснить, работала ли Фло Мортинсон метрдотелем в «Голубой пещере». Узнайте, где она остановилась, и снимите комнату рядом с ее номером. Посмотрите ее чемоданы, если они есть.

– Хорошо, Дональд, позвони мне после того, как поговоришь с Мариан.

– Смотря по обстоятельствам. Я делаю все, что могу.

– Я знаю, милый, но у нас очень мало времени. Катастрофа может случиться в любую минуту, и тогда Смит обречен.

– Это вы мне говорите? – спросил я, выходя из кабинета.

Элси Бранд посмотрела на меня поверх машинки:

– Что с твоим носом, Дональд?

– Мне сделали пластическую операцию, – ответил я. – Неудачно.

Перед тем как зайти к Мариан, я пятнадцать минут прогуливался вокруг ее дома и убедился, что наблюдения нет.

Дверь открыла Мариан. Увидев, кто пришел, она обняла меня и закричала:

– О, Дональд, как я рада тебя видеть!

Я закрыл дверь и спросил:

– Как дела?

– Прекрасно. Все так хорошо ко мне относятся. Иногда мне так хочется им рассказать... ну, ты знаешь, о...

– Забудь об этом. Ты же хочешь, чтобы убийца предстал перед судом?

– Да.

– А если ты расскажешь правду, какой-нибудь шустрый юрист запутает тебя вопросами и заставит судей поверить, что ты убийца.

– Они не смогут этого сделать. Ведь у меня не было причин ее убивать.

– Я знаю, – ответил я. – Они не смогут обвинить тебя в убийстве, но настоящий убийца успеет скрыться. Садись. Я хочу с тобой поговорить.

– Где ты был? – спросила Мариан. – Я очень скучала, а миссис Кул была просто напугана. Ты же знаешь, она во многом зависит от тебя. Мне кажется, что без тебя она ничего не сможет сделать.

– Как идет следствие, Мариан? Они показывали тебе какие-нибудь фотографии?

– Нет. Они пытались найти ее приятелей. Мистер Эллис, помощник окружного прокурора, сказал мне, что завтра он официально откроет дело.