- Очень по-мужски нападать вдвоем на девушку, - я отскочила вглубь комнаты, повинуясь предыдущему приказу темной, выпустила Ночную, не сводя взгляда с ощетинившегося Льяра, с теней Алистера, скользящих вдоль стен, подбирающихся ко мне. С Основной теневого оставшейся защищать «меня», в то время как он сам поднялся на ноги, снова вскидывая сумеречный клинок.

- Можешь не стараться, - выплюнул Стэр, бросаясь ко мне, Ночная вцепилась в его Сумеречную, а я спустила с поводков остальных теней. Искажение Шайнилы изменило их, по крайней мере, визуально. Рваные связи, дыры и рябь.

Дерьмо-дерьмо-дерьмо!

Надо добраться до Шайнилы, прикончить ее…

Ага, и постараться не сдохнуть самой.

Я попробовала пробиться к Альяру в сознание, отступая еще глубже, но натолкнулась на такой отпор, что из глаз брызнули слезы. Видимо, он укрепил щиты с момента последней нашей встречи.

Я не справлюсь с ними двумя, не смогу… Я вообще не хочу с ними драться.

«Амир» - позвала я стража мысленно, - «Сними искажение»!

Дух не появился, не отозвался, ничего не произошло.

А Алистер с Альяром продолжали наступать, теснить меня все дальше и дальше.

В моей левой руке выросла плеть, в правой – сумеречный клинок. И несмотря на водную магию, плеть казалась сотканной из хаоса. Мать его, да она даже пахла как хаос.

Гребаное искажение, гребаная Шайнила.

«Может, нападешь первой, Катарин?» - спросила Шайнила. Прямым приказом это не было, поэтому я продолжила отступать, стараясь следить сразу за всем: за Льяром, Стэром, сцепившимися тенями и Шайнилой.

Но тени тянули силы. Много. Сильно.

Я старалась сдерживать их гнев и желание атаковать, сконцентрировавшись на обороне, только получалось хреново. Мелькали в воздухе когти, сплетенные несуразные тела метались по стенам, первый порез проступил на левом бедре, заставив зашипеть, пусть и был неглубоким.

И Альяр, будто уловив, распробовав запах моей крови, бросился вперед. Рассекли воздух над головой водяные иглы.

Мать твою!

Я бросила взгляд за спину, присела и через миг метнулась в сторону лабиринта из стеллажей сзади, зажигая над ладонью светляка. И снова вниз. Проскользнула в узкий проход между каменными шкафами, потом еще раз и еще. Снова толкнулась к Альяру в мозг. Усилила давление на сознание, пытаясь понять, чего мне будет стоить уничтожение его щитов.

Мираш учил, что любую защиту можно вскрыть, к тому же я сильнее повелителя Шхассада, надо просто сосредоточиться.

Я слилась с Основной и двигаться стало проще. Скользила между полками, игнорируя новые следы от когтей теней на теле, и давила на сознание Альяра. Слышала, как где-то совсем рядом он шипит и сыплет проклятьями, как крошится камень, рвется бумага под ударами чужих пересмешников, плетей, игл и дух грани знает чего еще, видела отблески заклинаний, стараясь двигаться максимально тихо.

Алистер остался у входа, очевидно, опасаясь оставлять «меня» одну, возможно, его в достаточной степени отвлекали тени, возможно, он решил, что Альяр справится. Я не хотела думать о том, что будет, если сумеречный клинок все-таки достанет кого-то из моих теней. Просто дала им полную свободу.

Остановилась только тогда, когда поняла, что дальше отступать некуда, когда уперлась в стену. Доползла до дальнего угла, вжалась в него спиной, села, гася светляка и тут же выскальзывая из Основной. Нет света – нет тени. Закон всемирного свинства.

Правую руку обожгло от локтя до плеча, невидимый удар выбил из легких воздух – Утренняя подставилась.

Я только зубы сцепила.

Несколько вдохов, мне надо несколько вдохов.

Защита Альяра начала пружинить, выгибаться от моих ударов. Как тонкое стекло, как плотная ткань. Еще немного и пойдут трещины, еще немного и она рассыпится от моих бросков. Просто нужно еще несколько вдохов.

- Они громят архивы, Амир! – прошипела я зло. – Где ты и остальные стражи?!

И снова никакой реакции. По крайней мере ничего, что я бы услышала. И я снова сосредоточилась на повелителе Шхассада, отбросив бесполезные попытки достучаться до скорпионов.

Его сознание, его щиты…

Такие знакомые. Все такое знакомое. Мы проходили через это много раз. Проходили, когда я его чуть не убила впервые войдя в силу, проходили, когда я заставила его видеть пустую комнату и пустынную лисицу в ее центре вместо меня спустя два года, проходили снова и снова, когда Мираш заставлял меня копаться у него в голове.

Ну же. Давай!

Поддавайся!

И невидимая стена прогнулась сильнее, я почти ощущала пульсацию сознания за ней, ощущала знакомое тепло, силу, упрямство и гордыню размером с Шхассад.

Давай же!

Еще немного, совсем чуть-чуть. Я надавила сильнее, сразу со всех сторон, услышала шипение, какой-то грохот, увидела новый сноп искр совсем рядом.

Еще сильнее! Пусти меня!

Когтистая лапа сомкнулась на моем горле, чужое дыхание хлестнуло плетью, я открыла глаза, чтобы увидеть изменившееся, искаженное ненавистью лицо повелителя.

- Ты убила Энору, сука, - прошипел Льяр, золотые глаза сверкали такой яростью, какой я никогда у него не видела, хватка на моем горле усилилась, когти прошили кожу, яд с клыков капал на рубашку, превращая плотную ткань в обрывки и ошметки. Он дышал тяжело и шумно, как зверь, загнанный в угол.

Я ничего не ответила, только надавила сильнее на сознание повелителя и чуть не вскрикнула, когда невидимая преграда пала, и я оказалась внутри шума из чужих мыслей и чувств.

Ненависть василиска вцепилась в меня раздразненным, взбешенным псом, вырвав из горла задушенный всхлип. Горло сжало еще сильнее. Вторая когтистая лапа вошла в раненное бедро, молниеносно.

Боль.

Невероятная. Огненная и шипящая чуть все не испортила, не заставила потерять концентрацию. Она прокатилась кислотой от ноги, к животу, сжала грудь и выдрала из горла жалкий скулеж. Яд с когтей змея проник в кровь, ошпарил. Так хотелось сбросить его руки, вырваться, сжаться в тугой комок, так хотелось, чтобы все это прекратилось. Хотелось просто проснуться в конце концов, но…

Это не сон.

«Сдаешься, Катарин? Хочешь, чтобы я вмешалась?» - спросила Шайнила. И этот вопрос вернул способность мыслить, позволил оставить глаза открытыми, позволил смотреть на Льяра.

И не оставалось ничего другого кроме как ударить.

Как сквозь туман я видела, как тянется к лицу василиска моя рука, как ложится на его щеку, как пальцы касаются виска.

Сила потекла из меня ровным потоком, обволакивая сознание повелителя. Я больше не обращала внимания на острые уколы чужой ненависти, на попытки сопротивления, на шипение, на боль. Закрывала, запутывала и заворачивала мысли Льяра, брала под контроль.

- Отпусти меня, - прохрипела. – Отпусти, Альяр. По праву сильнейшей приказываю тебе! – голос звучал хрипло, грубо, казался чужим. Да он и был чужим – Шайнилы.

И василиск разжал пальцы, вытащил когти из моего бедра с мерзким хлюпающим звуком. Я тут же отозвала теней от Алистера, чтобы у него не было возможности достать меня, пока я разбираюсь с дядей.

Я все держала руку на покрытой чешуей щеке, продолжала давить и подчинять, продолжала запирать его волю. Льяр становился все слабее и слабее, уже не пытался давить в ответ, не пробовал бороться со мной, почти сдался.

- Вот так, - прохрипела снова. – Замри, - и змей действительно застыл. А я копалась и копалась в его сознании, погружалась все глубже и глубже, чтобы найти нужные линии.

- Сейчас ты уснешь. Уснешь и не будешь обращать внимания на звуки, крики, шорохи. Уснешь так, как спал только в детстве, Альяр. Закрывай глаза, - повелитель смежил веки. Снова открыл, чтобы обжечь своей ненавистью и отчаяньем. Опять закрыл, не в силах со мной бороться. – Чувствуешь, как засыпаешь? Тебе хорошо, Альяр. Спокойно. Ты очень хочешь спать. – продолжала я давить, продолжала дергать за нити. – Спи.

Вдох и василиск свалился к моим ногам. Тут же зашипела взбешенно в голове Шайнила.