- Как ты оказался здесь? Это мой сон или твой?

- Наш общий, - казалось, что в голосе слышалась теперь легкая насмешка.

Но… много ли можно понять по шепоту? Что вообще можно понять по шепоту?

- Ты не веришь мне…

- Нет.

- Кому ты веришь?

- Только себе, и то не всегда, - хмыкнула в ответ. – Как тебя зовут? Ты мужчина или женщина? Почему я?

- Слишком много вопросов, ясноглазая, - и от этого последнего слова у меня вдруг все сжалось и скрутилось внутри в тугой, колючий узел, будто кто-то невидимый намотал на кулак мои кишки и потянул в разные стороны. – Ты еще не готова услышать на них ответ. Мое имя тебе ничего не скажет, мой пол не имеет значения.

- Не понимаю…

- Просто поговори со мной, - настойчиво и твердо, шипением, царапающим нервы и режущим слух, осколками чужой воли. – Расскажи о том, где ты, с кем ты?

Ну, это ведь не серьезно, правда? Не может быть серьезно…

- Нет. Ты не отвечаешь на мои вопросы, почему я должна отвечать на твои?

- Ты можешь считать меня духом, собственной фантазией. Тут у меня нет тела, и я не могу ничего тебе сделать, - он или она уговаривали так сладко, так тягуче, очень мягко. Пожалуй, даже слишком мягко. Это-то и настораживало и… начинало раздражать. Потому что, сколько я ни пыталась, ничего почувствовать не могла. Никакого отголоска силы, никаких намеков, ничего.

- А в реальности? Откуда мне знать, к кому еще ты приходишь и кому еще так сладко поешь?

- Если я скажу, что ты такая одна?

- Ты считаешь, это на что-то повлияет? Брось, хоть раз сработало?

- Ты упрямая. Кое-кого мне напоминаешь, - неизвестный говорил теперь так, как будто рассуждал вслух, как будто в его распоряжении было все время мира, как будто до своего вопроса он не прокручивал его до этого в голове, как будто тот только-только пришел ему в голову. - Скажи, ты счастлива сейчас? Довольна тем, что имеешь, и тем, как живешь? Не хочешь ничего изменить?

- Что такое счастье? Разве можно быть постоянно довольной чем-то?

- И все же, - настаивал шепот, не желая отступать.

- Мне спокойно.

Было, по крайней мере, до недавних событий. Возможно, даже слишком. А незнакомец словно мысли мои прочитал:

- Думаешь, - снова раздалось у самого уха, - в спокойствии счастье? Это твой предел? И ты больше никогда и ничего не захочешь? Страсти и чувства правят живыми существами, подчиняют их себе, заставляют действовать и двигаться. Получается, ты бесстрастна, пуста и мертва внутри?

- Спокойствие — не значит отсутствие желаний и смерть. Это всего лишь спокойствие.

- Обманывайся и дальше, если хочешь, - прошептал нежданный визитер в ответ почти зло и… исчез… Я четко уловила момент, когда он или она ушла. Темнота перестала казаться непроглядной, а тишина такой громкой. Удалось различить собственное дыхание и шорох одежды, слышалось биение сердца.

Я закрыла глаза и позволила себе опуститься на пол, растянувшись во весь рост. Кажется, мне все-таки пора попробовать проснуться, надо разбудить себя.

Утро наступило внезапно и совершенно не вовремя. Мне казалось, что я только-только рухнула в кровать, как мерзкое дребезжание зеркала связи вырвало из блаженной неги. А стоило протянуть к дурацкой вещице руку, я тут же скривилась и застонала.

Голова трещала страшно. Так, будто я вчера снова копалась в мозгах у кого-то из советников Альяра или у его змеи. Солнце, бьющее в глаза, вызывало слезы, мерзкое жужжание – приступ тошноты. А еще отчего-то казалось, что мне что-то снилось. И это что-то было важным, но вспомнить сон, хотя бы какой-то его отдельный кусок я не могла. Просто темнота.

- Да, - прошипела я, все-таки пересиливая себя и открывая зеркало.

- Госпожа Равен, - голос Зайнаша ввинтился в сознание и заставил сцепить зубы, - вы опаздываете.

- Куда, позвольте поинтересоваться, господин Зайнаш? Не припомню, чтобы назначала вам встречу.

- Что ж… я могу освежить вашу память, - отчего-то слишком довольно протянул змей. – Вы обещали быть в Магистрате, когда вчера убили еще одну тварь. И должен заметить, вам удалось отрастить поистине удивительных размеров клыки и когти за те несколько оборотов, что мы не виделись.

- Я бы вам поаплодировала, - процедила в ответ, стараясь дышать как можно глубже, - да руки заняты. Буду у вас через оборот.

- Я пришлю за вами…

- Не стоит утруждаться, - не дала я василиску договорить. – До встречи, господин Зайнаш.

Я захлопнула зеркало и поплелась в ванную, на ходу запуская руку в пространственный мешок. Я не знаю, почему у меня снова раскалывается голова, но знаю, что она мне сегодня нужна в рабочем состоянии даже больше, чем всегда, и на ванную времени нет. А поэтому стоит воспользоваться планом Бе. Бе – потому что дрянь я собиралась вливать в себя страшную и после того, как она перестанет действовать, на ногах я вряд ли останусь стоять, зато смогу отыграть себе целый день и кусочек вечера.

Склянка с мутной и густой синей жижей нашлась на самом дне пространственного мешка, почти полная, потому что пользовалась я кровью горгулий достаточно редко. Я выдернула зубами пробку, зажмурилась и сделала глоток, стараясь не думать о том, что пью, зачем и насколько хреново мне будет после. Скользкая дрянь с привкусом тухлой рыбы плюхнулась на дно желудка, на глазах выступили слезы и захотелось послать далеко и надолго Зайнаша, Альяра, нарисовавшегося тала и вообще всех, даже солнце за окном и котов Данру, которые, казалось, вернули его сегодня на небо слишком рано.

А уже через двадцать лучей я седлала во дворе собственного сармиса, ощущая лишь легкое давление на виски, и собиралась ехать в Магистрат, думая о том, всю ли ночь тал был в моем доме или ушел, как только из-под моих окон исчезла стража. Куда он пошел? И действительно ли он мой тал? Не то чтобы я не доверяла теням и их ощущением, но… почему-то хотелось проверить и убедиться еще раз.

Ведь если кот и правда мой тал, если он и правда пришел на зов, значит… значит я в такой опасности, в которой не была еще ни разу до этого, и значит, стоить принять меры, чтобы не вляпаться во что-то плохо совместимое с жизнью.

Если, конечно, уже не вляпалась.

Я ударила сармиса пятками и выехала из дома.

Интересно, говорил ли Альяр с Хайдом? Разрешил ли теневым участвовать в расследовании? Любопытно будет посмотреть на дознавателей Инивура, любопытно будет понаблюдать за тем, как они работают. Может, Инивур пришлет охотника?

Алистер, лорд-наместник, герцог Омбрский 

- Ты знал, – поднял я взгляд на Дакара, разминая шею и поднимаясь на ноги в полутемном саду Бадери. До рассвета, судя по ощущениям, оставалось не больше пары оборотов.

Старый друг едва заметно нахмурился, прищурил глаза. Взгляд снова стал прежним, таким, каким бывал у Дакара на собраниях, совещаниях и в красных топях. Теневой гибко поднялся на ноги, сделал несколько шагов мне навстречу, оставляя на лавке за спиной свою тень.

- О чем?

- О том, куда она ушла и где она сейчас, - ответил, растирая лоб. Я не понимал, что именно сейчас испытываю. Ну, или понимал не до конца. Слишком много было вопросов, слишком странным было поведение Катарин Равен… Или кто она теперь…

- Она не хотела, чтобы я говорил, - теневой смотрел мне в глаза. Уверенно и твердо. – Ей было больно. Я знал только про Шхассад, не более. Получается… Сарраш?

- Да, - кивнул отрывисто, забирая из рук Марта халат. – Катарин Равен.

Март на вдох прикрыл глаза, нахмурился еще сильнее, обдумывая мои слова, что-то решая для себя.

- Так ее зовут, значит, - чуть дернул старый друг уголком губ, возвращая взгляд ко мне. На дне глаз мелькнуло облегчение и что-то еще. Что-то очень похожее на готовность извиниться.