Подъем вверх оказался нескорым. Сидя на спине у преобразившейся гарпии и обхватив руками ее шею, Хельви медленно поднимался по темному проему на первый этаж башни Ронге. Гарпия не солгала — он приземлился на самом деле на низший уровень подвалов черной башни и теперь ему предстояло пересечь значительное расстояние. Пару раз он видел в стене колодца провалы — не исключено, что это были входы в развалившиеся коридоры нижних этажей башни Ронге. Впрочем, кладка тут была довольно крепкой, и вполне возможно, что в каких-то коридорах еще сохранялись комнаты со страшными обитателями. Познакомиться с ними поближе — эта идея не казалась мальчику привлекательной.

— Давно не была здесь, — сказала Наина, принюхиваясь к воздуху, — странно, человеческим духом пахнет. Как ты думаешь, принц Хельв, откуда здесь могли взяться люди?

Ну и дела! Кажется, упрямый алхин все-таки полез в башню за ожерельем и какими-то магическими штучками. Что ж, права пословица: жадность алхина погубит. Голодная гарпия не съела Хельви потому, что связана с ним священной клятвой предков — очень сильным заклятием для Младших. Зато Вепрь из Межичей станет для нее сытным завтраком. Конечно, он предатель, но все же человек. Хельви совсем не улыбалось стать свидетелем следующей трапезы Наины.

— Нам еще долго подниматься? — попытался уйти от скользкой темы юноша.

— Нет, мы уже почти наверху, — ответила гарпия и вдруг прекратила свой тяжелый полет. Хельви поднял голову — прохода больше не было. Массивная каменная плита перекрывала ход наверх.

— Что это? Когда я летел вниз, никаких плит здесь не было, это точно.

— Охотно верю. Возможно, ты затронул какую-то ловушку или плита сама опускается после того, как кто-нибудь попадает в колодец. В любом случае, сдвинуть или разбить ее я не смогу. Сил мало. Попробуем поискать другой путь?

Что ж, если Вепрь знал о существовании этой плиты, то роль Хельви становится более понятна. Странно, что он не скинул его прямо в колодец, сразу запустив механизм ловушки с плитой.

— Мы можем попробовать пройти через какой-нибудь коридор внизу?

— Да, может быть, один из этих ходов выведет нас на поверхность.

Гарпия начала спускаться. Они добрались до первого же проема, и Хельви уже поставил ногу в дыру, как его внимание привлекла какая-то надпись, сделанная чем-то белым на черных камнях стены.

— Ты можешь прибавить света? Мне нужно прочесть тут кое-что.

Наина протянула ему руку. От белоснежной кожи шло нежное матовое сияние. В этом свете Хельви буквально вплотную прижался к стенке, пытаясь разобрать буквы. Их было немного. Около хода было выведено одно-единственное слово — «тупик». Хельви дотронулся до надписи — она была совсем свежей. Не нужно входить в Совет Мудрых, чтобы понять, чьей рукой она сделана. Значит, Вепрь здесь все-таки был. И ушел в один из коридоров, не испугавшись самозакрывающейся плиты. А может, он сам ее закрыл, потому что считал, что закрытая плита — это еще не самое опасное в этом подземелье и лучше разрушить мосты к отступлению, чем позволить неведомым чудищам напасть на тебя сзади. И еще Вепрь почему-то надеется, что Хельви выживет в подземелье башни Ронге, поэтому оставил ему письменные указания. Или это очередная ловушка? Но чья — Вепря или строителей башни? Хотелось бы верить, что это все-таки Вепрь.

— Мы не пойдем в этот проход. Давай спустимся пониже.

Хельви показалось, что гарпия пожала плечами. Через четверть часа медленного спуска они оказались у следующего проема. Теперь Хельви прежде всего внимательно обследовал вход на предмет наличия надписей, но Вепрь не счел нужным оставить тут свой автограф.

— Сюда. Вперед.

Соскользнув в проход, Хельви осторожно двинулся по узкому коридору. Через несколько шагов он пожалел, что необдуманно не пропустил вперед гарпию — в коридоре было совершенно темно, из стен там и тут торчали острые камни, очевидно, выбившиеся из кладки. Состояние башни оказалось гораздо более плачевным, чем ему показалось накануне вечером. Оцарапавшись в очередной раз об острый край какого-то вывалившегося кирпича, он опасливо обернулся на гарпию. Все-таки эти чудовища прекрасно слышат запах крови, как бы он не заставил Наину забыть о клятве.

— Боишься? Правильно боишься. К гарпиям нельзя поворачиваться спиной, никогда так больше не делай, противный, — хрипло промурлыкала Наина. Удивительно, но на ее, казалось бы, такой нежной коже неровности стены не оставляли ни малейших следов.

— Ты очень голодна? Обещаю, что как только мы поднимемся наверх, отпущу тебя на охоту.

— Если мы туда поднимемся. А впрочем — я голодна, но еще сильнее, чем желудок, у меня затекли ноги. Столько лет провести прикованной к стене — это не шутка. Так что прогулка мне пока нравится. Кроме того, мой сухой паек со мной.

Оценить последнюю шутку Хельви не успел, потому что впереди в коридоре загорелся свет. На всякий случай принц достал нож и начал продираться по проходу, не обращая внимания на царапины. Хорошо хоть здесь было сухо и стены не покрывали ядовитые мхи и лишайники. Завернув за угол, явно предусмотренный строителями, принц и его спутница оказались в небольшой круглой камере. Она освещалась несколькими магическими кристаллами. Странно, что Мудрые не достали их прежде, чем разрушить башню. Магические кристаллы очень ценились в королевстве, и оставлять их тут было расточительно. Наскоро оглядевшись, Хельви понял — Вепрь вновь провел его. Никаких выходов из комнаты не было.

— По-моему, это опять тупик, — сказала гарпия.

— Будем благодарны хотя бы за то, что не встретили тут никаких монстров, — ответил Хельви и тут же прикусил язык. Его спутница по сути и была самым настоящим монстром.

Около стены камеры стоял большой, позеленевший от времени сундук. Он казался незапертым, но, когда Хельви попытался откинуть крышку, у него не вышло.

— Наина, ты могла бы открыть этот сундук?

— Конечно, могла бы. А ты твердо решил открыть его? Ведь неизвестно, что там внутри. Вдруг те самые монстры, которых ты так боишься? — не без усмешки спросила гарпия.

Хельви только развел руками. Тогда Наина танцующей походкой подошла к сундуку и, нагнувшись, одним пальчиком откинула тяжелую крышку. Сундук лязгнул, из-под крышки взлетело облако пыли. Магические камни на миг погасли, но, к счастью, затем вспыхнули с прежней силой. В сундуке послышался какой-то шорох, и Хельви увидел расширенными от ужаса глазами, как черная блестящая масса сплошным потокрм начала перетекать через зеленые края. Гарпия отпрыгнула в сторону.

— Что это такое? Ты видишь?

— Это мыши. Очень мелкие. Очень голодные.

Хельви бросился было к оставленному коридору, но мышиный поток стремительно отсек его от выхода. Впрочем, нападать на принца и гарпию грызуны тоже не торопились. Хельви рассмотрел их как следует — действительно, очень мелкие мышки, каждый зверек не больше мизинца. Они отчаянно пищали, и вскоре этот писк сделался невыносимо громким. Они ползли и ползли из сундука, заполняя всю комнату, однако в коридор, откуда явились их невольные освободители, не выходили. На полу образовалось уже несколько мышиных слоев, а поток не прекращался. Мыши скребли стены, как будто пытались их сломать. Кладка заскрипела, и вдруг из стены, напротив того места, где стоял принц, начали сыпаться камни. Комнату затрясло, потолок задрожал, готовый в любой момент обвалиться. Мыши, отчаянно визжа, лезли в проем. Они раздвигали казавшиеся такими незыблемыми стены, и вскоре в образовавшийся ход уже вполне мог бы пролезть матерый дикий. В проходе было темно. Несколько минут — и весь мышиный народ оказался в стене. Оттуда какое-то время раздавался писк и визг зверьков, но вскоре он стих. Хельви отошел от стены, к которой оказался прижат мышиным гуртом. Он поискал глазами гарпию. Она зависла над самым потолком и довольно облизывалась. Язык у нее, несмотря на изменившийся облик, остался длинным и тонким, желтые глаза довольно блестели. Несомненно, мышиная стая недосчитается пары десятков соплеменников. Если, конечно, грызуны умеют считать.