— Какую же цену назначили карлы королеве Онэли за это ожерелье?

— Как какую? Самую честную! Получив ожерелье, королева Онэла должна была стать моей супругой!

Гарпия захихикала, да и Хельви не мог не улыбнуться. Все-таки все эти истории — пример поразительного вранья! Или этот карл считает его глупым ребенком.

— Значит, ты говоришь, что королева была огромной, как гора?

— Истинное слово, так оно и было.

— И ты хотел взять ее в жены?

— Да мы, карлы, всегда брали себе жен из великанш, — задохнулся от негодования Форлих. — Иначе и быть не могло! Скажи на милость, на ком же было жениться? Не на гарпиях же!

— Но-но, — Наина слегка пнула Форлиха ногой, однако от этого легкого на вид удара человечек отлетел на добрых пять шагов. — Держи язык за зубами, карл. Великаны маму родную бы скушали, лишь бы добраться до вашего золотишка. Что уж там про свадьбы говорить. А гарпии имели карла на зуб и безо всяких церемоний. Так что ври, да знай меру.

— А как ожерелье попало в башню Ронге? Вернее, как оно попало к владельцам башни?

— Это было не так давно, — поморщился Форлих. — Гораздо позже после истории с договором. Кто-то из великанов передал его на хранение в башню. Но это не считается! — вдруг заверещал карл. — Ожерелье мое, оно принадлежит только мне и моему народу в моем лице! А мерзкие людишки просто вклинились в нашу тысячелетнюю тяжбу с великанами. Мы их об этом не просили!

— Но великаны отдали свое сокровище людям добровольно. А поскольку на момент передачи ожерелья его владельцами были именно они, то сделка должна быть признана состоявшейся между этими двумя сторонами, — неожиданно Хельви затосковал. Дать бы сейчас этому надоедливому коротышке четырехугольной чашей по голове. Что, собственно, он так расстарался доказывать какому-то карлу свою правоту. В конце концов, выше всех других прав — право сильнейшего, того, кто может прийти и взять. Однако Хельви пришли на ум лекции Айнидейла о королевском суде, и он устыдился. Нет, правда на его стороне, и ожерелье он не отдаст, но выиграть право обладать им нужно в честном споре. Впрочем, этот спор грозил теперь пойти по второму кругу. Форлих опять надувался, как наседка, у которой отбирают цыплят.

— Вор, все вы воры! Если ты не отдашь мне ожерелье, я убью тебя, подкрадусь к тебе ночью и задушу! Я буду следовать за тобой тенью, я превращу твою жизнь в кошмар, я откушу тебе уши и стану плевать в следы твоих сапог, чтоб ты переломал себе ноги! Я придушу любого, кто когда-нибудь полюбит или пожалеет тебя, я утащу твоего ребенка под землю и оставлю на съедение крысам! Ты еще пожалеешь, что связался с могучими карлами!

— Довольно, маленькое чудовище! Я и так слишком долго терпел твои выходки. Если ты не хочешь принять мои доводы по-хорошему, тебе придется смириться с ними по-плохому. Наина!

Гарпия оказалась тут как тут. Она ловко схватила извивающегося карла за шею и с ожиданием посмотрела на Хельви. Тот медлил. Ему еще не приходилось никого убивать, только животных на королевской охоте. Впрочем, карл тоже не был человеком. И он осмелился проклясть принца Синих озер! Кто знает, если отпустить его, он может исполнить свои угрозы. Жизнь Хельви и так полна кошмаров. Но сейчас одним кошмаром станет меньше.

— Это ожерелье погубило великанов! Пусть оно принесет тебе горе, принц, — прохрипел задыхающийся карл. Он проклинал драгоценность и Хельви, однако его ручки продолжали тянуться к груди принца, пытаясь то ли стянуть оттуда ожерелье, то ли придушить его нового владельца. Это заставило принца принять окончательное решение.

— Наина, ты можешь делать с этим карлом все, что захочешь, — и Хельви быстро отвернулся, чтобы не видеть, что произойдет дальше. Раздались слабый писк и чавканье.

ГЛАВА 6

Аккуратно собрав рассыпавшиеся драгоценности с пола и со стола, Хельви сложил их обратно в четырехугольную чашу и накрыл пластинкой. После гибели Форлиха его тошнило при одном только виде этих безделушек. Другое дело ожерелье. Хельви осторожно потрогал золотые листья и невесело усмехнулся. Что ж, проклятый карл припер его к стенке, и другого выхода у принца просто не оставалось. После истории с бегством из Нонга Хельви усвоил для себя одну простую вещь: разводить церемонии, кичиться благородными поступками может только тот, у кого за спиной стоит добрая дружина и кто спит за надежной крепостной стеной. А для беглеца из Королевского леса в самый раз подойдут совсем другие законы: не оставляй врага, даже самого маленького, за спиной, если хочешь дожить до утра.

Странно, что Айнидейл никогда не рассказывал ему о карлах. Да и о том, что королева Онэла была великаншей, склонной к эксцентричным поступкам, он узнал только из рассказа Форлиха. Учителя на Зеркальном озере всегда рассказывали об Онэле как о прекрасной девушке, к которой сватались короли из многих земель. Она выбрала храброго Дейве, который пленил ее сердце не ратными подвигами, а игрой на свирели. И вот, пожалуйста, — хрупкая девушка оказывается огромной, как гора, и сильной, как дыхание богов. Да к тому же живет не в королевском замке, а в дубовой роще.

Либо Форлих все наврал, либо королевская наука о Младших нуждается в серьезных дополнениях, решил Хельви. Впрочем, теперь ему надолго, а возможно и навсегда, не будет никакого дела до того, в чем нуждается наука в королевстве Синих озер.

— Ну карла, допустим, ты правильно прикончил. Ничего хорошего от этих карлов никто пока не видел, клянусь Рогровой бестией. А вот цепочку зря прихватил, хороший мой. Тебе же человеческим языком объяснили, что негоже ее носить, мрут ее владельцы, как мухи от стряпни моей маменьки.

Выхватив из-за пояса нож, Хельви обернулся. Вепрь из Межичей, довольно улыбаясь, протискивался в дыру в зеркальном поле, через которую влетели гарпия и принц. На полу уже лежал внушительный мешок, внутри него что-то потрескивало. Да, без добычи из башни алхин уходить явно не собирался.

— Удивлен, что у тебя хватило дерзости найти меня. На твоем месте я бы не стал рисковать так сильно. Наина, а ты разве не услышала, как он приближается?

— Услышала. Но разве ты просил меня сторожить тебя? — негромко ответила гарпия откуда-то с потолка. Очевидно, после сытной трапезы ее немного разморило.

— Прекрасно. На будущее я хотел бы, чтобы ты сообщала мне о приближении к нам разных существ, — гневно сказал Хельви и закусил губу, вспомнив, что мог бы поручить гарпии охрану еще в самом начале, до того, как им пришлось лезть по забытому богами коридору с мышами. Между тем Вепрь благополучно вылез в зал и отряхнулся. Его синие окуляры, которые он почему-то не рискнул снимать в темноте подвалов Ронге, засияли в свете мечей.

— Если мне будет позволено встрять в ваш интересный спор, ваша светлость, — Вепрь хмыкнул, — то я позволю себе заметить, что у меня хватило дерзости встретиться с тобой только потому, что я полагал, что те небольшие услуги, которые мне посчастливилось оказать наследному принцу в пути, дают мне самое несущественное право не быть скушанным любимой гарпией их светлости на полдник. Впрочем, если я ошибаюсь, то готов немедленно покинуть вашу веселую компанию. Только вот загляну в эту скромную шкатулку на столе.

Преследуемый отнюдь не дружественным взглядом Хельви, Вепрь подхватил свой тугой мешок, быстро подошел к постаменту и перевернул четырехугольную чашу. Старательно собранные драгоценности рассыпались вокруг, однако алхин не обратил на них никакого внимания. Он любовно потер рукой чашу и вдруг поднес ее к губам. Хельв с удивлением смотрел на него. Вепрь подержал несколько секунд чашу у самого рта, потом усмехнулся и поставил ее на стол. Затем он нагнулся к мешку и начал аккуратно его развязывать.

— Ты хочешь забрать чашу?

— Молодец, догадался. Я думаю, это честно. Ты забрал себе лучшее — ожерелье, но и я не останусь без добычи.

— Не верю я, что ты оставил себя в накладе. Ну да ладно. Теперь мы в расчете. Ты спас мне жизнь по дороге в Тихом лесу, но чуть не убил, затолкав в башню Ронге. Я бы мог приказать гарпии убить тебя, но мне пока что совершенно не хочется этого делать. Поэтому мой тебе совет — забирай свою чашу и убирайся.