Израненная грудь сильно болела, однако красные круги перед глазами немного разошлись, и Хельви разглядел рядом своих спутников — Вепря, Тара и Наину. Они все были прикованы за ноги и за руки какими-то необычными зеленоватыми цепями к земляным стенам пещеры. Хельви понял, что тоже висит на стене, словно паук, и оковы крепко стискивают его кисти и лодыжки. Пещера была освещена большим костром, разведенным прямо посредине. Дым от костра не шел. Возле огня лежали какие-то странные инструменты: разные щипцы, клещи, маленькие и большие молотки, какие-то длинные и толстые гвозди с удобными деревянными ручками-головками. Когда-то давно, на Зеркальном озере Хельви попалась книга об искусстве пыток времен короля Хамеля. Теперь он с ужасом узнавал в разложенных вещах пыточные орудия своей страны. Сам Пес Хассе, прославившийся своей жестокостью слуга Халлена Темного, попробовавший в дни юности каторги на Северных острогах и схваченный королевскими солдатами после битвы при Нонге, как писал летописец, во время восьмичасовой пытки не раз плакал и умолял палачей убить его.

Тар, висевший рядом с ним, громко застонал. Он был все еще в забытьи, и кошмары, которые в этот момент проносились перед его глазами, мучали его не хуже бронзовых клещей. Хельви, морщась от боли, вытянул шею и постарался рассмотреть алхина. Тот мешком висел на своих цепях. Вепрь не стонал, но его лицо время от времени подергивалось, словно лицевой мускул сводила внутренняя судорога. Что происходило с Наиной, принц разглядеть не смог. Он видел только ее тень, падавшую на пол пещеры. Это значит, что кто-то или что-то подсвечивает гарпию со стороны стены. Либо там воткнут небольшой факел или имеется магический кристалл, либо там находится дверь, которая ведет в какой-то освещенный проход.

Несомненно, те, кто пленил их, собираются употребить орудия пыток по назначению. И если спутники Хельви пребывают в исполненном кошмарами, но спасительном забытьи, то принцу придется вкусить все тонкости искусства палачей, находясь в полном сознании. Эта ужасная мысль заставила Хельви изо всех сил задергаться. Цепи не гремели, а потрескивали. Оген знает, из чего они были сделаны, но только не из металла. Скорее всего это было дерево — очень легкое и плотное. В отличие от обыкновенного дерева, материал был довольно холодным и, казалось, морозил тело. Попытка Хельви освободиться не привела к результату — оковы сидели как влитые. Извернувшись пару раз всем телом, как змея на сковородке, он бессильно повис на цепях.

— Вепрь, открой глаза! Вепрь из Межичей, приказываю тебе немедленно открыть глаза!

Хельви уже не понимал, что он орет во все горло. Боль от ожога, ужасные орудия пыток перед глазами, затекшие руки и ноги в оковах — все не имело значения перед тем страхом, — который заставлял сердце принца биться уже не в груди, а где-то в глотке. Он выкрикивал имя алхина, почему-то совсем не думая о том, что может привлечь шумом палачей. Главным сейчас было — не остаться одному в этом одиноком кошмаре. Присутствие живого и язвительного Вепря — вот та единственная цель, о которой мечтал Хельви.

— Не ори, я здесь. Куда ж нас занесло, печенку Рогровой твари мне в глотку. — Вепрь морщился, словно от сильной боли. Его сощуренные глаза обводили взглядом пещеру. Хельви дернулся еще раз и счастливо затих. Алхин очнулся. Значит, можно будет разбудить и остальных. Надо придумать план спасения и попытаться выполнить его, прежде чем их враги доберутся до них.

Вепрь немного оттолкнулся от стены и посмотрел на Хельви. На груди алхина заштопанная много раз куртка потемнела и набухла. Тоже кровь? Интересно, откуда. Вепрь облизал пересохшие губы.

— Клятые альвы! Если бы эти милые твоему сердцу «приверженцы чести» не украли прошлой ночью мои окуляры, я бы сейчас мог разглядеть противоположную стену. Навскидку могу сообщить лишь, что вижу там дверь. Или это какая-то плита, перекрывающая проход, — недовольным тоном сообщил алхин.

— Вепрь, как же я рад тебя слышать!

— Да уж, и вправду лучше тебе, хороший мой, слышать старого Вепря, чем владельцев всего этого добра. — Алхин кивнул на костер и разложенный вокруг инструментарий. — Что-то мне подсказывает, что разговор с ними никому из нас не доставит удовольствия.

— А что с Таром и Наиной? Я думаю, нам стоит разбудить их как можно скорее.

— По-моему, альв в отключке. Гарпия вообще еле дышит. А как ты, собственно, хочешь их разбудить? У них же нет амулетов.

— А при чем тут амулеты? Тебя я разбудил просто криком.

— Да, крик я слышал, — подумав, ответил алхин, — но вернулся совсем не потому, что ты кричал. Я пришел в себя от сильной боли. Я же говорил тебе, что твой амулет работы гриффонов — очень сильное средство от враждебной магии. Счастливчик, ты вовремя сунул его мне! Кто знает, выдержал бы ты одновременное воздействие обоих амулетов — цепочки гриффонов и ожерелья Онэли. Тебе, я смотрю, и так досталось — вся рубаха в крови.

— На себя посмотри, — в тон ему ответил Хельви и задумался.

Если они с алхином очнулись от кошмаров только благодаря действию амулетов, то у их спутников не было шанса спастись — он может кричать сколько угодно, но ни Тар, ни Наина не откроют глаза. Конечно, если попробовать вырваться из цепей и поднести к ним ожерелье Онэли, может, оно и сработает. Осталось только придумать способ разбить оковы.

— Вепрь, тебе не приходит в голову никакая мысль по поводу того, как бы нам избавиться от цепей?

— Что мне действительно в тебе нравится, славный мой, это твоя манера выражать мысли, Рогрову тварь тебе в печенку. А чем я, по-твоему, занимаюсь последние несколько минут. Эти клятые оковы словно не имеют замков. Вот и думай, как можно открыть замок, если замка нет. Придумаешь — обязательно поделись со мной. А до тех пор не мешай.

Отделавшись от Хельви, Вепрь аккуратно ощупал свободными кончиками пальцев кандальный «браслет». Ни малейшей царапины не было на его поверхности, ни щелочки для ключа. А оковы-то магические, сделал вывод алхин. Жаль, что верный мешок остался на поляне. Или его под шумок утащили их «гостеприимные» хозяева. В любом случае, в пещере ни мешка, ни двуручного меча не было. А между тем в мешке у алхина была припасена такая славная штучка — намажешь руку, и она спокойно проходит в любое, даже самое маленькое отверстие. А еще там были припрятаны несколько «челноков» — простак принял бы их за небольшие совочки, однако знающие люди ведали, что если шепнуть такому совочку нужное слово, то он может сам по себе пролететь какое-то расстояние, да еще захватить с собой небольшую вещицу. Если бы мешок стоял в пещере, можно было бы попробовать. Увы, его не было.

— Граф Багвари, хозяин крепости Брони, был как-то раз захвачен бароном Журве Висячим Усом. Ус приказал заковать узника в цепи, отложив казнь врага на следующее утро. Пока в замке барона пировали по случаю победы над давним соперником, Багвари, который был вооружен лишь маленьким кинжалом и не мог отворить им замки кандалов, отрезал себе руку, за кисть которой он был прикован. Он счастливо бежал и впоследствии жестоко отомстил барону. А потом вообще приделал себе искусственную руку и правил Бронном долго и справедливо, — задумчиво закончил рассказ Хельви.

— Не подойдет. — Алхин так серьезно покачал головой, что принцу стало даже совестно. — Даже если предположить, что мы сможем без кинжала отгрызть себе руки, а потом ноги, чтобы освободиться от оков, то как, скажи на милость, мы потом уйдем отсюда? Поползем быстро? Да и история, скажу тебе, не слишком правдивая. Бывал я в Бронне — никто там про Багвари Железного Кулака слова хорошего не скажет. Так что насчет того, что «долго и справедливо» — это сильно преувеличено, парень.

— Я понимаю, что история эта не слишком подходит в нашем случае. Просто я хотел вдохновить тебя — выход всегда можно найти!

— Спасибо, хороший мой, — усмехнулся алхин, — буду иметь это в виду. Ладно, оставим способ Железного Кулака напоследок, если уж ни до чего более умного не додумаемся. Итак, в оковах замка нет. Я могу предположить, что они волшебные. Чем можно отворить волшебные оковы, спрашиваю я тебя, хороший мой. Только каким-нибудь волшебным ключом. Честное слово, пусть едят меня драконы, если я не удивлюсь, увидев сейчас такой ключ у тебя в кулаке. После того как ты показал мне цепочку гриффонов и ожерелье Онэли, не может быть, чтобы у тебя не завалялось где-нибудь такой мелочи! — И Вепрь с надеждой уставился на Хельви.