Поединок закончился, так толком и не начавшись. Зрители наблюдавшие за столь скорой расправой в едином порыве исторгли удивленный вздох.

– Да-а. Такого воина из пахаря за месяц не выучить, – покачав головой, с явным одобрением произнес князь. А потом возвысил голос, и уже торжественно обратился к собравшимся. – Господь выразил свою волю!

– Я свободен? – уточнил Михаил.

– Ты не виновен, и свободен, – объявил Владислав.

– Могу ли я забрать причитающиеся мне трофеи?

– Все, что на павшем, твое, – вновь подтвердил князь.

Михаил забросил щит за спину, склонился над убитым, и снял два кошеля с серебром. Кто бы сомневался, что Милош никому не доверит свое серебро. Уж больно жаден. Н-да. Слишком хорошего мнения о нем был Лешек. Кольчуга практически не пострадала, а потому в стоимости потеряла совсем немного. А если самостоятельно подлатать, то и того не будет. Снять ее оказалось делом нескольких секунд.

– Кто позаботится о погибшем? – поинтересовался Михаил, поднимаясь с колена.

– Его холопы и позаботятся. Коль скоро они тут, – пожал плечами князь.

– А кто теперь будет владетелем его земель?

– Наследников у него нет, так что земли и холопы отойдут в княжью казну.

– Могу ли я выкупить семью этой женщины?

– Зачем тебе это, если ты не Лешек?

– Я уже многие годы честно торгую своей кровью, и лью чужую. Серебро легко приходит в мои руки, и течет сквозь пальцы. Так отчего бы и не помочь той, которая похоже лишилась опоры в жизни. Ну и коль скоро я так похож на ее мужа, выкуплю, помогу купить все нужное для хозяйства, – Михаил подбросил на ладони оба мешочка с монетами, – и осядут они вольными пахарями.

– Желаешь обзавестись своим домом?

– Не-эт, князь. Вот уж к чему у меня не лежит душа, так это к пашне. Но сын этой молодки уже почитай взрослый муж, так что управится с хозяйством.

– Женщина сколько у тебя детей? – поинтересовался князь.

– Есть еще сын тринадцати лет, да две дочки помладше.

– Ясно. Пятьсот дирхем, – озвучил свою цену Владислав.

Не ломит цену. Понимает, что воин собирается выделить еще и деньги на обзаведение хозяйством. Глядишь, появится хутор с вольными пахарями, отчего казне опять прибыток. Михаила же устраивало то, что он окончательно закроет вопрос с семьей реципиента, и больше не будет об этом вспоминать. Дальше сами. Его совесть чиста.

– Кому занести серебро? – поинтересовался он.

– Казначею, – уже потеряв интерес к происходящему, ответил князь.

Поднялся и удалился в свои палаты. Княжий суд закончился, а потому и народ начал разбредаться. К телу Милоша подошли его холопы. Михаил протянул им несколько монет, чтобы все сделали по христиански.

– Дурья башка. А ить я его предупреждал, – провожая холопов уносящих труп, произнес приблизившийся Зван.

– Каждый сам кузнец своей судьбы, – пожал плечами Романов.

– Я вот чего думаю-то, Михайло, если ты не Алешек, то нахрена тебе сдалась его баба и дети? – не без любопытства произнес балагур.

– Так сказал уж. Меня носит по белу свету, как ветер лист. Ни тепло от меня никому, ни холодно. А так, хоть что-то за спиной останется. Пусть и не мое.

– Ну так женись. У нас поди и женатые дружинники есть.

– Это что же, привязать себя к Червеню? Не-эт, мне такого счастья и даром не надо если подкатить под бочок какой вдовушке, да пожить какое время, это пожалуйста. Но не больше.

– Наш человек! – удовлетворенно констатировал Зван.

– Свободен, стало быть, – подойдя к Михаилу огладил бороду Горазд.

– Свободен, – улыбаясь, подтвердил Романов.

– Вот и ладно. А то разбирался бы тут сам по себе.

– То есть, ты меня оставил бы в порубе?

– У меня приказ князя, если ты позабыл. Так что, если бы суд состоялся не сегодня, а даже завтра, то мы в любом случае вышли бы на рассвете.

– Разует, что мне не придется вас догонять. А то ведь и лошадь поди забрали бы.

– А чего ее оставлять, – пожал плечами десятник. – Как суд завершится, неведомо, а лошадь поди из княжьей конюшни.

– Ну спасибо тебе за откровенность, добрый человек, – улыбнувшись поклонился ему Михаил.

– Не жалко, – хмыкнул Горазд. – Давай, заканчивай тут все и на постоялый двор. Зван, присмотри за ним, а то как бы опять куда не вступил.

– Сделаю, – расплывшись в улыбке, заверил тот.

Холопы унесли тело своего владетеля, дабы озаботиться похоронами. Марыся же, с сыном оставались на месте, не сводя взгляда то ли с Лешека, то ли со своего нового господина.

– Не смотри так на меня, красавица. Не муж я твой. Ошиблась ты. Как там тебя, Анджей?

– Да, батю… Г-господин, – запнувшись поправился четырнадцатилетний подросток.

– Ты, стало быть, теперь за главу семейства?

– То так, господин.

– Вот и добре. Держи этот кошель. Тут хватит серебра на то, чтобы перебраться на новое место жительства. Или обустроиться в прежнем сельце, вольными пахарями. То сами решите. А сейчас пойдем к казначею вольную вашу выкупать.

С семейством Лешека управились до полудня. После чего вернулись на постоялый двор, где Михаил и решил пообедать. Ну их, эти городские заведения. А то еще кто с претензией найдется. За реципиентом больше долгов вроде бы не водилось. Но ведь и на ровном месте сыскаться могут. Так что, лучше все же среди своих.

Хотя он для них таковым еще не стал. Сомнительно, чтобы Горазд так же легко оставил в порубе кого из парней, с которыми уж не один год рука об руку. Десяток устоявшийся. Самый молодой, Ждан, с ними полтора года. Да и то, из княжих новиков перешел. Так что, знали они его еще раньше. Можно сказать, сами же и взрастили.

А вообще, десяток у них молодой. Ни одного за тридцать. Самому старшему, Горазду, двадцать девять. Получается на два года младше нынешнего Михаила. Но при этом бойцы все знатные. Слабым звеном является как раз Ждан. Но это если брать рубку. Зато с луком до появления Романова ему не было равных во всей дружине. Ну и разведчик знатный. Во всяком случае, со слов Звана.

На рассвете, едва отворились городские ворота, как из них появились шесть возов груженных различным товаром. На облучках возницы, с боку каравана купец, к которому и подъехал Горазд. Поздоровались, после чего десятник подал знак воям взять возы под охрану.

А ничего так, солидные повозки. По прикидкам Михаила груза на каждом из них должно быть килограмм на восемьсот. И тянули их пары довольно крупных лошадей. Однако, абсолютная память подсказала ему, что если судить по усилию животных, то груза получалось побольше. Скорее всего под тонну. Без учета веса самой повозки, разумеется. Груз конечно покрыт парусиной, но Романов все же сумел сделать кое-какие выводы, указывающие на несоответствие.

То, что дело тут нечисто, он понял с самого начала. Оставалось выяснить в чем именно тут соль. Пока же следовало добросовестно выполнять свои обязанности. Ну и никто не запретит ему завести разговор с возницей. Разумеется, при условии, что он будет исправно выполнять свои обязанности. Что сейчас не составляло никаких сложностей, так как ехали они по степному участку.

– Как купца-то вашего звать? – поинтересовался Михаил, у возницы.

– Якуб, – управляя парой лошадей, с ленцой бросил тот.

– А что, разве у него нет своей охраны?

– Так он не князь, чтобы свою дружину круглый год кормить. Эдак никакой торговли не хватит.

– И что, каждый раз нанимает новых?

– Ну, в основном-то дела имеет со знакомыми. Есть у него три ватаги на примете. Но в этот раз вот нанял вас. Хотя Шимон со своими парнями вроде как сейчас в Тарнуве.

– Может им найм подвернулся.

– Может и так. Хотя летняя ярмарка прошла, до осенней время еще есть. Для каравана время неурочное.

– А сколько их в ватаге?

– Вшестером они наемничают.

– Не мало?

– Шестерых-то воев? За глаза. У Якуба не тот достаток, чтобы особо тратиться на охрану. Ну и мы не без зубов, – кивая в сторону взведенного арбалета, без наложенного болта, пояснил возница.