Втроем они выехали в город. За рулем находился Николай.

— Сначала сгоняем в Тарасовку, — сказал он, — а оттуда… Впрочем, после того вожжи будут в руках у Мцыри… С чего начнем, Серега?

— Ты же у нас за главного инженера человеческих душ, — отреагировал Карташов. — Тебе и решать…

— Нет, сегодня начальник ты, так решил Веня. С чего начнем поиск молодцов, которые замочили наших ребят?

— И стащили Таллера, — добавил Одинец.

— Вот когда у меня на руках будет мандат, тогда я вам скажу, с чего и с кого начнем…

— Идет! — Николай, кажется, впервые в жизни умягчил голос.

Гудзь встретил их приветливо. Они поднялись на второй этаж, где им громким лаем салютовал дог Лорд, который в ту ночь, когда они направлялись на Учинское водохранилище, представлялся огромным свирепым зверем. А это оказался тигровой масти и в общем-то не гигантских размеров пес…

На стол, словно веер карт, легло несколько удостоверений — добротных, со всей необходимой атрибутикой: подписями, печатями, сроками выдачи…

— Нужны фотографии, — сказал Гудзь и вышел в другую комнату. Вернулся с фотоаппаратом «Зенит».

Через полчаса документы были готовы: в своем удостоверении Карташов прочитал: «Карпенко Анатолий Иванович, 1963 рождения… Старший оперуполномоченный РУБОП Северного округа Москвы… » Шрифт стандартный, все линеечки и штришки — комар носа не подточит. А обложки удостоверения, хоть на выставку… »Не засыпаться бы с такой безукоризненной липой», — подумал Карташов и спрятал документ в карман куртки…

Они начали с периферийных гостиниц, но поскольку таковых в Москве сотни, пришлось пойти через фирму, которой принадлежал весь гостиничный сервис столицы. Чиновник, который отвечал за «посадочные места», отфутболил их в Центральную диспетчерскую, где десятка полтора компьютеров обрабатывали всю гостиничную информацию. На их счастье, попала довольно сговорчивая, хотя и далеко не молодая сотрудница, которая, не сходя с места, с помощью компьютера ввела их в курс дела.

— Что вас конкретно интересует, молодые люди — отдельная гостиница или какая-то фамилия?

Карташов объяснил — интересуют поселенцы гостиниц, которые приехали из Латвии… В возрасте от 20 до 30 лет… И таковых оказалось более шестидесяти человек, в основным поселившихся в окраинных номерах типа «Россиянка», «Арена» или «Севастопольская» на Волхонке… Однако в глаза бросалась одна странность: среди приезжих почти не было людей с латышскими фамилиями… Но эту странность диспетчер объяснила довольно просто: после августовского кризиса 98-го года Москва стала весьма дешевым городом, куда устремились челноки со всех близлежащих стран…

Просмотрев весь список, они выписали 12 фамилий, которые их могли бы заинтересовать: в гостинице «Золотой колос» неделю назад остановилась группа молодых людей из Латвии. Все рижане, всем не более тридцати лет и у всех в графе «цель приезда» отмечено одно и то же — «по личным делам». Диспетчер по просьбе Карташова, отпечатала на принтере фамилии интересующих его персоналий и когда он уже уходил, женщина подарила ему поистине царский подарок.

— Молодой человек, не исключено, что те, кого вы ищите, остановились в гостинице посольства Латвии на улице… Вы знаете, где оно находится?

Карташов, конечно же, знал это: еще бомжуя в Москве, он не раз подходил к его воротам, будучи под сильнейшим искушениям позвонить и сдаться в «плен»… Однако в последний момент ноги его уносили в другую сторону — слишком свежа еще была память о лагерном режиме…

Одинец с Николаем, ожидавшие его в «шевроле», весьма оживились, услышав о посольстве Латвии… Но прежде чем отправиться на улицу Чаплыгина, они на всякий случай смотались в гостиницу «Золотой колос». Администратор, в кабинет которого Карташов с Одинцом бесцеремонно вошли, попыталась фыркнуть но Одинец ее пресек: «Если здесь вы не хотите говорить, поедем к нам, в отдел, а это займет полдня… » Однако их ждало разочарование: интересующие люди еще вчера, в три часа дня, выписались из отеля и убыли в неизвестном направлении. Наводящие вопросы администраторша наотрез проигнорировала — она видишь ли, еще не обедала, хотя имеет на это конституционное право…

…Через полчаса они уже были на улице Чаплыгина и припарковались возле театральной студии Олега Табакова. По очереди ходили обедать в кафе, что возле метро «Чистые пруды».

Через три часа дежурства они для себя выяснили, что через КПП посольства проходят люди, сильно напоминавшие новых русских — они приезжали сюда на иномарках с московскими номерами, держа в руках элегантные кейсы…

— Можно подумать, что это Сандуны, — сказал Николай. — Веников только и не хватает…

В какой-то момент из ворот вышли двое рабочих со стремянкой и принялись с ее помощью устанавливать красно-бело-красный флаг в кованный флагшток.

— Опять праздник независимости… Одного из этих знаменосцев берем, — твердо сказал Карташов.

— И что будем с ним делать? Пить на брудершафт? — сострил Одинец.

— Серега прав, мужика надо брать, — поддержал Карташова Николай. — Что-нибудь из него вытянем …

Еще пару часов они рассказывали анекдоты, пока из проходной не вышел человек, на которого Карташов положил глаз. На вид ему было не более пятидесяти лет, одет неброско, с забытой и модой и Богом сетчатой авоськой в руках…

«Знаменосец», завернул на улицу Макаренко и зашел в винно-водочный магазин. Отоварившись бутылкой крепленого вина и двумя бутылками пива, он направился на троллейбусную остановку на Покровке. Сел в 9-й маршрут, и, примерно, через пятнадцать минут езды, сошел на углу Бакунинской улицы и Переведеновского переулка.

В форточку машины долетала перекличка маневровых поездов.

— Здесь рядом Москва-товарная, — сказал Николай. — В молодости пришлось разгружать вагоны со жмыхом… Наверное, в аду лучше…

«Знаменосец» свернул на протоптанную дорожку, ведущую между жилых домов, и явно направлялся в сторону железной дороги.

— Никола, — сказал Карташов, — парень может уйти, а где переезд, мы не знаем… Поэтому тихонько рули за нами… Саня, вперед!