Она! Это точно она! Никакие это не галлюцинации, и нет у меня белочки от выпитого!

Что Виктория Баринова здесь делает? Она сумасшедшая и преследует меня? Или решила мстить?

Вика

Я ушла из редакции, чуть не плача.

Когда оказалась в машине, с такой злостью ударила ладонями по рулю, что руки от боли ненадолго свело.

Не смей плакать, Вика! Только не из-за этого …..

Моя положение в редакции изначально было шатким, я даже не штатный сотрудник — так девочка на побегушках с камерой. К тому же, когда ты суешь нос в чужую жизнь, всегда есть вероятность получить за это по лицу захлопнувшейся перед тобой дверью. Это не та работа, за которую стоит держаться, но для меня она была источником дохода. А этот Соболев лишил его! При этом не упустил возможность поглумиться надо мной и унизить.

Вскинула глаза к зеркалу заднего вида:

— Сам ты пустое место, Соболев!

Всю жизнь всем и себе самой доказывала обратное, а тут снова — щелчок по носу.

— Ну уж нет! — стерла предательские слезы. — Я всё сумею, всё смогу!

Несмотря на то, что я осталась без полновесной работы, у меня было, где подзаработать.

Время от времени я продавала на официальные сток-сайты свои работы — фотографии, которые делал для себя, ради любви к искусству. Мое портфолио постоянно пополнялось снимками, и я не видела смысла хранить некоторые (менее удачные), когда они могут принести мне деньги прямо здесь и сейчас. Конечно, были те, что я не отдам не за какие деньги.

Не стала унывать, и поскольку теперь оказалась безработной, решила воспринимать сегодняшний день как начало моего отпуска.

Я гуляла по парку, бродила по городу, и всё это в компании своего «кэнона». Снимала людей, пейзажи, ловила интересные моменты. Вот этим я бы хотела заниматься на самом деле, а не делать однотипные фото звезд с фальшивыми улыбками.

Так прошел весь день, и я думать забыла о напыщенном хлыще и его гаденьком поступке, только сосущее чувство голода погнало меня домой. Как обычно решила перехватить у Машки, заодно и поплакаться о своей горькой судьбе — она поймет и поддержит.

— И что ты думаешь делать? — поинтересовалась соседка, когда я перестала осыпать Соболева проклятиями.

— Буду искать работу, — вздохнула, как только представила, что снова придётся обивать пороги. Ненавижу собеседования!

— Это понятно, — она, как и я, не представляла, как это не работать. Такой роскоши мы себе позволить не могли. — А с тем мужиком что?

— А что с ним? — пожала плечами. — Думаю, мы никогда больше не увидимся: я вряд ли продолжу работать светским репортером, а больше нигде наши жизни не пересекаются.

Продолжая жевать, Машка молча кивнула, потом вдруг вскинула голову:

— Вспомнила! Ирка из двадцать второй говорила, что им в клуб требуются официанты. Срочно. Конечно, не работа мечты, но перебиться на время сойдет.

По ночам разносить выпивку пьяным мажорам в наряде, больше похожей на сценический костюм стриптизёрши, то еще удовольствие. Но действительно, не сидеть же без дела, пока нет нормальной работы?

Ирка была легкой на подъем, и уже после одного телефонного звонка я пополнила штат ночного клуба «Sunrise». Гадкое место, если честно. Там собирались, как сказал незабвенный Андрей Соболев, «сильные люди мира сего»: золотая молодежь и другие баловни судьбы.

Когда я увидела себя в зеркало в так называемой униформе, тут же захотелось сбежать: юбка настолько короткая, что ничего не прикрывает, блузка прямо создана для того, чтобы грудь выпрыгивала из нее каждый раз, когда склоняешься над столиком. Как в этом работать?

— Вика, это первый и последний раз, — сказала собственному кислому отражению в зеркале. Платили здесь хорошо: за ночь можно заработать чаевых как за неделю на любой другой работе.

Опыт работы официантки у меня имелся, так что я быстро освоилась и скоро проворно бегала между столов, а вот к сальным взглядам и пошлым шуточкам пришлось привыкать.

К середине смены, я уже не обращала на них внимания, как в принципе и не различала холеные лица, и скорей предчувствие или жгучее ощущение, что за мной пристально наблюдают, у очередного столика заставило обернуться, шаря взглядом по толпе.

Я хотела провалиться сквозь землю, когда увидела этого злополучного Соболева. Кажется, он был поражен не меньше меня, потому как в его лице читалось неверие. Он будто сомневался, что это именно я, а не какой-нибудь, например, обман зрения.

А вот я его сразу узнала, хотя и выглядел он сейчас по-другому: избавлен от вездесущего пиджака; ворот рубашки расстегнут, а рукава небрежно закатаны до локтя; в глазах пьяный блеск.

Он гипнотизировал меня взглядом, будто змея перед броском. Так и хотелось крикнуть: «Что уставился? Глазей на свою блондинку, которая облизывает тебя с ног до головы!»

Решила не акцентировать на Соболеве внимание, и вообще забыть о его существовании. Думаю, он решил поступить так же, потому что даже не порывался подойти ко мне и позлорадствовать по поводу моей новой работы.

Я дожидалась у барной стойки, пока соберут мой заказ, и вдруг почувствовала, как чьи-то руки наглым образом начали меня лапать. Я отпрянула от нахала и, обернувшись, увидела пьяную рожу какого-то лысого верзилы.

— Убери руки! — громко заявила, перекрикивая грохочущую музыку.

Мужлан снова потянул ко мне свои огромные ручищи, а я ударила по ним, отбивая охоту прикасаться ко мне.

— Ну же, крошка, не ломайся, — бубнил заплетающимся языком.

— Ты меня с кем-то перепутал, — старалась не обострять конфликт, чтобы не вылететь с работы раньше времени. — Я официантка, а не девочка по вызову. Напитки разношу, а не доставляю оральные ласки.

Зря я сказала последнее, потому что поросячьи глазенки мужчины загорелись. Он вытянул из кармана бумажник и начал отсчитывать купюры:

— Сколько?

— У тебя не хватит денег, — злобно процедила. Почему некоторые считают, что все покупается и продается?

Мои слова наглец принял как согласие и призыв к действию, и теперь он без стеснения хватал меня и тянулся ко мне за поцелуем.

Просто отвратительно!

Я протестовала, и пыталась отбиться, но этот амбал был словно недвижимая гора. Наверное, если этот дикарь захочет, просто закинет меня на плечо и унесет в свою пещеру. И всем вокруг наплевать на судьбу безликой и ничего незначащей официантки.

Вера в хорошее и в людей вернулась, когда кто-то все-таки оторвал от меня эту пьяную свинью и бесстрашно заехал ему по лицу.

Хотела поблагодарить храбреца, что не побоялся верзилу, но слова застряли в горле, когда я увидела перед собой Андрея. С чего вдруг такое благородство? Ему далеко до прекрасного принца, что спасает красавиц из башен.

— Не благодари, — едко произнес, когда так и не дождался от меня этих слов.

— Вообще-то я не просила тебя о помощи, — не могла спокойно реагировать на него, особенно когда он вел себя подобным образом.

— Тогда я пойду, и пусть он насилует тебя дальше, — кивнул в сторону приходящегося в себя здоровяка.

— Кто бы говорил? Как говорится, рыбак рыбака… — напомнила, что совсем недавно он сам делал нечто подобное.

— Ты точно сумасшедшая, — разозлился он. — Что ты тут вообще делаешь? — последовала претензия. — Преследуешь меня?

— Не много ли ты о себе возомнил? — его предложения были просто смешными. — Да кому ты нужен? — бросила в лицо его же собственные слова, которыми совсем недавно он без зазрения совести унижал меня.

— Видимо тебе, раз ты тут сегодня, — привел нелепейший аргумент. Он думает, что встреча с ним для меня великое счастье?

— Это ты сумасшедший, — ни капли не сомневалась в этом. — Откуда я могла узнать, что ты будешь здесь? — призывала его пораскинуть немного мозгами. — Наоборот, если бы знала, что встречу тебя, за километр обошла бы это место.

К этому времени побитый здоровяк оклемался и бросился в бой на обидчика. После первого же удара Андрей свалился. Тоже мне герой. Надо было позволить этому амбалу размазать Соболева по полу, не оставив от него даже лужи, но проклятая совесть взывала помочь. Я недолго думая, схватила с барной стойки жестяной поднос и со всей дури зарядила им по лысой голове.