Спросил он, однако, о другом.
– Заброшенный склад, на котором вас нашли, мисс Эдвардс, именно там вы и очнулись после своего... воскрешения? – закончил он с некоторой заминкой.
– Да, именно там я и находилась все время.
– Кто за вами присматривал?
– В основном тот второй, рыжебородый, инспектор. Приносил воду и немного хлеба... Мистера Гарднера я почти не видела. А после ссоры, когда они о чем-то яростно спорили в соседнем помещении – до меня доносились приглушенные стеной голоса – он и вовсе перестал приходить... Остался только рыжебородый. По мне, так лучше бы мистер Гарднер... Он пугал меня намного меньше своего сообщника. – И вдруг спросила: – Вы уже арестовали его? Отец должен знать, каков мистер Гарднер на самом деле.
Миссис Эдвардс в очередной раз с надрывом выдохнула, и дочь в недобром предчувствии поинтересовалась:
– Что происходит? Что еще вы от меня скрываете, маменька?
Мара любила появляться как чертик из табакерки: неожиданно, в самый неподходящий момент. Вот и сейчас, стоило Джеку выскользнуть за ворота и слиться с шумным потоком на оживленной Карнаби-стрит, как девушка окликнула его:
– Здравствуй, Джек. Ты не заставил себя ждать...
– Здравствуй, Мара.
Приветствие вышло довольно сухим, и девушка сразу это заметила.
– Ты все еще дуешься из-за этого Грисби? – спросила она. – Полагаешь, я обратилась к инспектору в обход тебя?
Джек, голова которого была забита абсолютно другими вопросами, только отмахнулся.
– Ничего такого я не думал. Вот придумала тоже... – и зашагал еще быстрее.
Мара тоже прибавила шагу, ничуть от него не отставая.
– Куда ты идешь? – полюбопытствовала она, приплясывая на ходу.
– В доки, – нехотя отозвался Джек.
И Мара снова спросила:
– А зачем?
– Ты прямо как инспектор полиции, – возмутился юноша, сдвинув брови на переносице. Впрочем, Мару его реакция не отпугнула, и потому на ее прописанное на лице любопытство Джек отозвался простым:
– Хочу осмотреть место заключения мисс Эдвардс. Вдруг что-то подскажет, где искать таинственного сообщника мистера Гарднера...
– Полагаешь, полиция могла что-то просмотреть?
– Полагаю, ты слишком много болтаешь. – И наставительно: – Шла бы ты домой, Мара. Твоя матушка определенно не рада твоим частым отлучкам.
– Матушка по жизни ничему не рада, окромя денег, конечно, – пожала плечами его собеседница. – А мне в радость другие вещи... – она зыркнула в сторону Джека особым взглядом. – Вот, например, в расследовании поучаствовать. Тебе помочь... Что в этом плохого? – И так как Джек продолжал молчать, взмолилась наигранно смиренным голосом: – Ну можно я с тобой в доки прогуляюсь? Пожалуйста, Джек.
Даже под руку его подхватила, заглядывая прямо в глаза.
– Только если не будешь болтать всю дорогу, – решил хотя бы в этом проявить твердость Джек, и Мара вспыхнула улыбкой.
– Буду нема, как рыба, – ответствовала она, покрепче стискивая пальцами локоть парня.
Так они и прошли до Вардур-стрит, смешавшись с прокуренными докерами и другим рабочим людом, суетливо заполонившим весь Лондон с утра пораньше, и дошли до стоявшего особняком заброшенного склада некогда строительной компании «Балдур-энд-Ко». Джек толкнул уже знакомую дверь и направился по узкому проходу между уже не первый год гниющими ящиками в сторону маленькой комнатушки с зарешеченным окошком под потолком. В ней-то и содержали бедняжку мисс Эдвардс... Веревки от связывающих ее пут все еще лежали тут же, у деревянного табурета, и Мара, прижавшись к Джеку еще плотнее, позволила себе подать голос:
– Какое жуткое место. Аж мурашки по коже!
Ее внезапная робость пришлась парню по вкусу, и он решил усилить эффект такими словами:
– Полагаешь, в гробу было лучше? – Джек зловеще улыбнулся. – Открываешь глаза, а вокруг – темнота. И только могильный колокольчик к пальцу привязан...
– Дурак какой, – Мара пихнула Джека в плечо. – Зачем всякие ужасы говоришь? Я теперь спать спокойно не смогу.
И Джек, довольный освободиться от ее хватки, принялся осматривать помещение.
– Сама хотела в расследовании поучаствовать, – заметил он между делом, – вот и прочувствуй, каково было несчастной жертве.
– Бедняжечка, – выдохнула Мара, и на какое-то время в помещении воцарилась полнейшая тишина. А потом она снова произнесла: – Знаешь, некоторые клиенты моей матери предпочитают быть связанными... Никогда этого не понимала.
Джек обернулся и увидел, как девушка, сидя на табурете мисс Эдвардс, обкручивает руки срезанными с ее же рук веревками.
– Что ты делаешь? – осведомился он не без возмущения, и Мара тряхнула головой.
– Сам советовал прочувствовать, каково было «несчастной жертве». Вот я и вживаюсь в роль... Хочу прочувствовать. – И она попыталась в очередной безуспешный раз обкрутить обе руки разом. Стягивающий прежде оба конца узел все еще был на месте – Дрискоул разрезал веревки ножом – и этот примерно метровый кусок бечевки внезапно показался Джеку каким-то неправильным...
– Давай помогу.
Мара выставила перед собой сложенные руки, и Джек принялся обкручивать тонкие запястья веревкой. На последнем обороте ему не хватило буквально нескольких дюймов, чтобы соединить оба конца вместе, и он потянул чуть сильнее. Девушка вскрикнула...
– Ты делаешь мне больно, – возмутилась она. – Хочешь, чтобы у меня отнялись руки?!
Джек прикрыл глаза, пытаясь припомнить следы от веревки на запястьях мисс Эдвардс. Он обратил внимание на ее руки в тот самый момент, когда девушка подносила к глазам батистовый платок...
Следов от веревок на руках не было.
Джек открыл глаза и, оставив руки Мары обернутыми веревкой, ослабил натяжение и соединил оба конца... Слишком слабо, чтобы действительно удержать кого-то.
– Попробуй освободиться, – попросил он девушку, и та с легкостью это исполнила.
– Что происходит, Джек? – спросила она, заметив тревожную складку у него на лбу. – О чем ты думаешь?
И Джек в задумчивости произнес.
– Либо у мисс Эдвардс запястья тоньше твоих, либо... – Он стиснул бечевку в кулаке. – Я должен это проверить!
С этими словами Джек стремительно зашагал в сторону выхода. Мара побежала следом...
– Джек, куда ты? – окликнула она парня. – Я хотела поговорить насчет нашего совместного путешествия... Ты подумал о моем предложении? Готов убраться из этого города? Я хотела бы знать заранее. – И снова: – Джек, ну куда же ты, в конце концов? Остановись уже и поговори со мной.
Однако он так и не остановился: свистнул проезжающий мимо кэб – и был таков. Маре только и оставалось, что в бессилии взмахнуть руками...
Джеку было не до разговоров о возможном в скором будущем путешествии в Новый свет – все его мысли занимала прожигающая карман веревка. Наверное, стоило бы показать ее Ридли, посоветоваться со знающим человеком, мол, что вы об этом думаете, инспектор... Вот только не хотелось попасть впросак, выставить себя полным болваном, глупым, надумавшим не бог весть что ребенком. И потому следовало проверить все самому... Мисс Эдвардс не откажет ему в маленьком эксперименте, Джек в этом не сомневался.
– Дочери нет дома, – с недовольным видом сообщила миссис Эдвардс. Ее траурное платье сменилось на платье приятного голубого цвета, вот только приятность эта, увы, не затрагивала лица. – Она вознамерилась встретиться с отцом... этим язычником, деньги которого принесли нам столько страданий, – с кислой миной поведала она Джеку. – Однако я не могла воспротивиться... Девочка и так перенесла слишком много страданий. Мой муж вызвался быть ее сопровождающим...
Джек произнес приличествующее случаю сожаление и отправился ловить кэб до Мэрилебона. Это маленькое препятствие – отсутствие мисс Эдвардс – лишь усугубило его врожденное любопытство, и отложить осуществление намеченного было никак невозможно... Добравшись до дома мистера Френча, Джек подошел к двери заднего входа и тихонько постучал. Востроглазая горничная, откликнувшаяся на этот призыв, ахнула на полном серьезе:
