– Инспектор Огден? – и этим совершенно смутила незваного гостя.

Должно быть, она видела Джека в компании инспектора Ридли и сделала свои поспешные выводы. И пока Джек придумывал, как бы с наименьшей потерей для собственного достоинства указать девочке на ошибочность ее умозаключений, та поспешно произнесла:

– Хозяин сейчас в кабинете вместе с мистером Эдвардсом, мне приказано подать туда чай. Могу проводить вас туда же, если желаете...

И Джек поинтересовался:

– А как же мисс Эдвардс, где она сейчас?

– Мисс Эдвардс поднялась в комнату сестры, – ответила горничная. И вздохнув: – Возможно, туда мне тоже придется нести поднос с чаем.

Джек положил руку на хрупкое плечико девчушки и сочувственно произнес:

– Ты занимайся чаем, не отвлекайся – я сам отыщу дорогу в кабинет мистера Френча. – И щелкнув ее по носу: – Мы, полицейские, легко с этим справляемся. Не переживай!

Девчушка расплылась в широкой улыбке, и Джек, воспользовавшись ее замешательством, скользнул в сторону двери на хозяйскую половину. Прошел коридором в сторону широкого холла и поспешил вверх по лестнице...

С точки зрения общественного мнения врываться в комнату юной леди без приглашения, да еще и без сопровождения было верхом светского неприличия, однако Джек рассудил, что решительные обстоятельства требуют решительных мер. В конце концов, он даже не джентльмен... Всего то безродный паренек из Уайтчепела. Таким, как он, простительно быть грубыми и невежественными.

И так разволновался предстоящим разговором с мисс Эдвардс и собственным дерзким поведением, что, запнувшись о стоящие здесь же на пороге комнаты мисс Френч женские туфли (должно быть, их принесла вычистившая их горничная), влетел в комнату вперед головой...

Вскрикнувшая от неожиданности мисс Эдвардс отняла от лица сестры плотную диванную подушку и уставилась на Джека большими, испуганными глазами.

Испуг ее, однако, длился недолго. Убедившись, должно быть, что Джек ввалился в комнату в полном одиночестве, девушка приказала:

– Прикройте за собой дверь, будьте так добры.

Все еще не совсем осознавший увиденное, юноша послушно выполнил ее просьбу.

– Разве мисс Френч уснула? – спросил он вслед за негромким щелчком дверного замка. – Горничная сказала, вы собирались пить чай. – И Джек, обходя мисс Эдвардс по кругу, сделал несколько шагов в сторону постели названной девушки. Та лежала неподвижно, почти, кажется, не дыша.

Совершив столько же шагов в противоположном от постели сестры направлении, ангелоподобная мисс Эдвардс пожала плечами и, опустив в кресло стискиваемую в руках подушку, похлопала по ней ладонью, как бы придавая ей должный вид.

– Боюсь, бедняжка уснула прямо посреди разговора. Кажется, ей становится хуже день ото дня...

– А доктор говорил обратное.

– Который доктор? – взмахнула ресницами мисс Эдвардс.

Джек с готовностью ответил:

– Доктор Максвелл, что пользовал ее после доктора Энглманна. Он уверял еще, что девушке противопоказаны цветы... – И, указав на букетик полевых цветов на прикроватном столике, поинтересовался: – Откуда они здесь? Их нужно немедленно убрать.

– Так убери, если нужно. Я только хотела сделать приятное сестрице! – ответствовала мисс Эдвардс.

Что-то незримо переменилось во взгляде и поведении вчерашней жертвы: Джек не смог бы сказать определенно, однако это было очень похоже на превосходство. Осознание собственной силы... Безнаказанность.

Джек вынул из кармана срезанную с запястий мисс Эдвардс веревку.

– Позволите провести небольшой эксперимент? – обратился он к так и замершей у кресла девушке. – Всего лишь обвернуть ваши запястья этой веревкой.

Она с интересом поглядела на обрывок веревки и улыбнулась.

– Зачем тебе это? Хочешь тоже помучить бедную девушку?

Джек был уверен, что мисс Эдвардс откажет в его маленькой просьбе, однако она вдруг выставила вперед обе руки и с неким вызовом поинтересовалась: – Ну, что за эксперимент ты хотел провести? Проводи же, я не против.

И Джек пошел в ее сторону... Шаг, другой, третий. Сократил дистанцию до минимума, не отводя взгляда от красивого лица. Этель Эдвардс как будто бы приманивала его, подобно мифологической сирене, зазывала своей сладкоречивой песней прямо на смертельно опасные скалы.

– Так зачем тебе это? – снова осведомилась она, и Джек задал встречный вопрос.

– А зачем вы стояли над мисс Френч с подушкой в руках?

Их взгляды схлестнулись с новой силой. Голубые и серые глаза сошлись в своеобразной схватке...

– Уверен, что хочешь знать ответ на этот вопрос? – пропела мисс Эдвардс нежнейшим из голосков. После взмахнула сцепленными перед собой руками и угодила Джеку прямиком в переносицу. Удар оказался достаточно сильным для трепетной леди, и он, охнув, схватился за буквально взорвавшийся болью нос, перед глазами так и затанцевали кровавые всполохи...

– Зря ты сюда пришел, – прошипела девушка злым, изменившимся до неузнаваемости голосом и пихнула Джека в живот, опрокидывая его на ковер. – Лучше бы бегал по городу в поисках таинственного злопыхателя, убийцы мистера Гарднера. Разве не этим ты и должен был заниматься, маленький проходимец?

Ничуть не готовый к столь дерзкому нападению со стороны женщины, да еще и леди, Джек утер брызнувшую из носа кровь и поглядел на нее в немом изумлении. Истина, рожденная через боль, оказалась весьма непривлекательной на вид...

– Так это вы все устроили? – гнусавым полушепотом произнес он. – Вы сами позволили похоронить себя... И в доках вас никто не удерживал, вот почему веревка оказалась такой слабой на поверку.

Мисс Эдвардс улыбнулась.

– А ты не глуп, верно все понимаешь, – заметила она зловещим полушепотом. И добавила: – Именно потому и придется от тебя избавиться... – Она вынула из складок платья медицинский шприц. – К сожалению, у меня только снотворное, – сказала она, глядя на Джека по-прежнему сверху вниз. – Однако это намного гуманнее, чем смерть от яда, дружок. Когда ты уснешь, мы с Грисби обо всем позаботимся...

– Грисби.

Имя отозвалось в памяти довольно неприятным обликом «похитителя трупов», того самого, что якобы случайно услышал названную Гарднером улицу в Сохо.

– Грисби – ваш сообщник, – констатировал Джек с внезапным озарением. – И нет никакого рыжебородого ирландца, только вы и этот человек.

– Верно, – улыбнулась мисс Эдвардс. – Этот ирландец существует только в больном воображении столичной полиции. Он своего рода находка, вовремя подвернувшийся персонаж, извлеченный из памяти влюбленного простака Клода. – И как будто даже с сожалением: – Он был так красноречив в своих рассказах о прошлой жизни отца, что вытянуть подробности старого происшествия на отцовском предприятии не составляла особого труда. Некий ирландец, покончивший жизнью после своего увольнения... Обличающая записка у него во рту. Таким нельзя было не воспользоваться, и мы с Грисби легко свалили на несуществующего мстителя собственное преступление.

– Так это вы убили мистера Гарднера?

– Пришлось. – Теперь на Джека был наставлен маленький короткоствольный револьвер. – Он, поначалу очень горячо принявший мою задумку с похоронами и отъездом в Америку, после сильно разнервничался, сказал, что мы поступаем нечестно, подвергая моих родителей и Оливера такому жестокому испытанию... Совесть побуждала его открыться не только другу (что было бы еще допустимо, если подумать), но и моим родителям (а уж этого я допустить не могла!). Столько усилий и все понапрасну? Нет, не для того я ложилась в гроб, чтобы восстать всей той же нищенкой, что и прежде. – Девушка тряхнула головой, как бы отгоняя саму мысль о подобном: – Нет, следовало освободиться от маменькиных нравоучений раз и навсегда. Занять место, предназначенное мне по праву рождения. И это место – во главе отцовского предприятия!

– А как же ваша сестра?

– Матильда?! – презрительный смешок камнем сорвался с ее искривившихся в насмешке губ. – Да что она может, это едва живое создание с полным отсутствием характера? Только полусуществовать, готовясь вот-вот отдать богу душу.