Что куксишься, девка? Помогла бы лучше лук почистить! Мужики вернутся голодные, а щи всё никак не закипят на этом газе. Выдумали тоже… — ворчала добродушно баба Нюра, уже обжившаяся в новом просторном доме на окраине облцентра. Дом был снят на год без всяких документов у местного прохиндея-алкаша.

С Топтыгой что-то неладно. Чувствую, — отозвалась Индига, вертя в руках луковицу.

Прости Господи! Неужто застрелили охотники? Вот жалость-то…

Да нет, живой. Но плохо ему. Как будто на помощь зовёт. И вроде бы он здесь где-то, недалеко. Ничего не пойму…

А ты чего в кухне вертишься? — баба Нюра отвесила подзатыльник Гришке, запустившему в очередной раз руку в блюдо с пирожками. Пошёл бы лучше борова покормил!

А харя у него не треснет? — обиделся Гришка. — Две бадьи гороху с утра сметал, с котлетами. Про пиво я уже не говорю.

А ты пива пожалел. Пускай трескает. Боров тоже человек. Лишь бы не верещал. А то соседки уже спрашивают — покажи да покажи им свинью. А как его такого людям покажешь?

Да уж, — важно подтвердил Гриша, — Такого не покажешь. Не поймут, факт. Ну, ладно, я ему пирожков снесу. И там ещё видел в сарае стопку журналов «Свиноводство» — с картинками. Пусть на хрюшек помедитирует. — И он принялся жадно рассовывать пирожки по карманам.

Но до погреба, в котором обретался новообращённый Индигой в борова Филипп Кузякин, Гришке дойти не удалось. Через минуту он влетел обратно в кухню и, давясь непрожёванным пирогом, выдохнул:

Там… Менты!

Где? Какие менты? — испуганно встрепенулась от плиты баба Нюра.

Во дворе. Какие-то в чёрном. С пистолетами.

В дверь грубо заколотили. Баба Нюра кинулась в сени и столкнулась носом к носу с низкорослым человечком в очках с кожаной папкой в руке. За ним в дверях показались два крепкоголовых жлоба, обряженных в чёрную форму сродни милицейской и перетянутых натуго портупеями.

Пахнет вкусно, — констатировал очкастый карлик, по-хозяйски проходя в кухню. Жлобы ввалились за ним.

Что вам надо? Кто вы? — пролепетала ошеломлённая их натиском баба Нюра.

Значит, щи-борщи готовим. Пирожками угощаемся. — карлик без спросу сунул один пирожок себе в рот и, прожевав, одобрительно кивнул. — На пирожки с мясом у нас, значит, деньги есть. А как за жильё платить — так мы сразу бедные-неимущие… Всё! Собирайте барахло, мамаша! — крикнул он вдруг сорванным фальцетом, и на лице его проступили склеротические жилки. — Ознакомьтесь с решением суда!

Какого ещё суда? У нас за год вперёд уплачено… — запричитала старушка.

Не знаю, кому там у вас уплачено, а у меня постановление суда — дом будет продан за долги. Распишитесь здесь и здесь! — он сунул бабе Нюре в нос какой-то документ.

Ничего не подписывай, — твёрдо сказала Индига, поднимаясь из-за стола.

А это ещё что за… — начал было карликовый пристав, но язвительная фраза буквально встала у него поперёк горла — он поперхнулся недожёванным пирогом и замер, склонившись в каком-то полупоклоне над своими бумагами с нелепо поднятой головой. Индига, выкинув перед собой руку, наподобие нацистского приветствия, медленно опустила её к поясу. Карлик, у которого ком пищи пошёл не в то горло, стал наливаться багрянцем, а потом синеть. Перетянутые портупеями крепыши тоже застыли на своих местах — со стороны зрелище напоминало детскую игру в «море волнуется — раз…».

Неприметная старенькая «Нива» болотного цвета заехала под мост и теперь, подпрыгивая, неслась по трассе в сторону пригородного посёлка Дурни. Домкрат, непривычный к пёстрым городским пейзажам, немного успокоился и перестал вертеть головой.

Дожили, — ворчал он, тыкая локтем в бок Тайсона. Нет, ты глянь, чего придумали: «Баня — хамам». Дорвались хамы, теперь уже бани для них особые!

Да нет, это для чёрных баня, — рассмеялся Тайсон.

А не один ли хрен? — ответил Домкрат.

Сам он после переезда в город в баню ходить перестал — зато часами как ребёнок плескался в джакузи, куда Каролина, смеясь, бросала ему надувные пластиковые игрушки. Они жили в пятикомнатной квартире в центре, раньше принадлежавшей Баракову — безопаснее места не придумаешь. Квартира большую часть времени пустовала, и соседи не знали хозяев в лицо, так что появление новых людей никого насторожить не могло. Домкрату же из всех городских прелестей, не считая, разумеется, самой Каролины, больше всего пришлось по вкусу содержимое бездонного Бараковского бара.

Сейчас, закончив дневные дела, ехали на базу — к бабе Нюре.

А вот бы в казино сходить! — вдруг ни с того ни с сего брякнул Домкрат.

Чего это ты? — не понял Тайсон.

Не зря говорят — роскошь засасывает, — прокомментировал Князь.

Да нет, это я так, — смутился Домкрат. — Вот жизнь прожил, везде вроде побывал. И в тундре служил, и в тюрьме сидел. В казино только не был.

Ну, завтра сходишь, даст тебе Бабай сто баксов, не обеднеем.

Князь, поворачивай! — резко сказала с переднего сиденья до этого молчавшая Хельга.

Что такое? — притормозил от неожиданности командир.

А ты не понял? — Хельга посмотрела на него мрачно. — Нет для нас никакого завтра. Сегодня всё может закончиться. А Домкрат в казино ни разу не был.

Точно. Надо ехать, — подтвердил Тайсон. — Каково ему будет помирать, и в последний момент вдруг пожалеть о такой херне… Поехали в казино — вон их сколько по городу понатыкано!

А у бабы Нюры щи поспели… — мечтательно протянул Бабай.

А вот в казино и пожрём, — ответил Тайсон, — поехали! Я видел растяжку, там как раз в центре какое-то новое открывается.

Ну, что, орёлики? Всё ли у вас в ажуре? — толстенький вертлявый управляющий окинул в сотый раз придирчивым взглядом сверкающий кожей и деревом интерьер заведенья. — Смотрите у меня, сегодня на открытии будет сам мэр, так что если что не так — хозяин с меня лично скальп сдерёт. А я — с вас! Кто наш хозяин и чем он раньше занимался — надеюсь, никому разъяснять не надо.

А кто хозяин-то? — шёпотом спросила у повара посудомойка из новеньких.

Прохор! — коротко шепнул повар, воздев очи к потолку. Комментарии не требовались.

Когда управляющий на своих коротеньких ножках выкатился из зала, среди персонала казино начался корпоративный обмен мнениями.

Да, Прохор — сила. Смотри — по всей стране казино запрещают, а у нас в городе их — как ларьков овощных. И каждый месяц новое открывают.

Так все ж в доле! Мэра нашего видел? Бывший военком, морда в телевизор не влазит…

Девки, я вам по секрету скажу — только никому! Чтоб могила! Тачку на постаменте у входа видели?

Это «Тойоту», которая суперприз?

Ну. Её сегодня наш мэр в «Блэк Джек» выиграет.

Откуда знаешь?

Я вам ничего не говорил, вы не слышали. Идите, работайте!

Вы как хотите, а я не пойду туда, — заупрямился Бабай, — плохое место, гнилые люди. Я к бабе Нюре поеду, там щи стынут.

А мне надо нашего доктора Зло проведать, — отозвался Князь. — Он звонил, говорит, что-то интересное сочинил.

Ну, и валите, — Тайсон вылез из машины первый и распахнул заднюю дверку перед Хельгой. Следом неуклюже выбрался Домкрат. Сияющий огнями вид огромной зеркальной витрины казино несколько смутил таёжного человека, но, взглянув на своих соратников, он приободрился и затянул потуже на кадыке узел дорогого галстука. Вся троица выглядела соответственно случаю, а Домкрат со своим гладко выбритым в парикмахерской тяжёлым лицом и настороженным взглядом вообще тянул не меньше, как на хозяина мелкооптовой базы.

Тем не менее охранник на входе при их приближении загородил собой проход.

Извините, господа, сегодня вход по пригласительным. Закрытое мероприятие.

Отбарабанив заученную фразу, он задержался взглядом на лице Тайсона — профессиональная реакция — и вдруг физиономия его расползлась в широчайшую улыбку:

Коляныч! Ты, никак? Жив, старый пёс!