Ну, чего застыли? Трое справа — ко мне! Не видите, майор ранен! — гаркнул командирским басом Тайсон, и пока подбежавщие бойцы спускали с брони раненых, натянул противогаз и змеёй скользнул в люк, не забыв крикнуть перед этим:

Была команда «Газы!»

Здесь, в задымдённой башне, у него появилось несколько секунд на обдумывание дальнейших действий. Была возможность, пользуясь неожиданностью, подбить второй БТР, а если повезёт, то и третий, прежде, чем десантники, сориентировавшись в ситуации, уничтожат его из подствольников. А следом — и тех, кто засел в даче. Отпадает. Тайсон сунул руку в нагрудный карман убитого и поднёс к глазам его удостоверение личности.

Щёлкнул тумблером рации.

Говорит подполковник Штин. Приказываю всем отступить на триста метров и окопаться в складках местности. По объекту будет нанесён ракетный удар с воздуха!

Он, надвинув на ухо краповый берет убитого им командира, высунулся из люка и дал отмашку:

Выполнять!

Проследив, как два БТРа развернулись и исчезли в гуще леса, а следом за ними потянулись цепи пеших десантников, Тайсон переместился на водительское кресло и втопил педаль газа. Машина устремилась к крыльцу дачи. Оставалось самое главное — чтобы не подбили свои. Так и есть — из окна второго этажа выглянуло рыло противотанкового гранатомёта.

Свои, мать-ети! — заорал он, срывая противогаз и размахивая из люка беретом, — Смерть партийным олигархам!

Над головой высоко просвистела кумулятивная граната, разорвавшись где-то за лесом.

Это кто это у нас такой меткий стрелец? — загремел суровый бас Тайсона над поляной, — Никак доктор хуев? А ну, сыпь все до кучи в корыто!

Через полминуты, скользя по громадному колесу, на броню вскарабкался Гришка, весь чумазый и в соплях.

Умостившись в кресле наводчика, он поднял сияющие глаза на Тайсона.

Я знал, что ты вернёшься. Я ведь тебя ждал…

Один, что ли?

Тяжёлая ладонь, поднятая было для затрещины, опустилась на штурвал. Машина, развернувшись на поляне, рванула сквозь лес, мимо опешивших десантников, окапывавшихся в ожидании ракетного удара с воздуха.

Куда это наш Штин почесал? — перемигивались бывалые бойцы, — Никак днище выбило. Стареет…

БТР оставили в лесополосе, не доезжая автобусной остановки. Для города машина была слишком приметной. На прощание Тайсон поцеловал подполковника Штина в остывающий лоб и прикрыл его лицо краповым беретом. Не воевали вместе, но слышал о нём в частях только хорошее.

Прощай, солдат. Это война.

Вскоре подошёл пригородный автобус.

Каролину похоронили в небольшой нише в нескольких метрах от входа. Пуля, пущенная из «Стечкина» с воздуха, вошла ей между лопаток, и смерть наступила почти мгновенно. Тело завалили камнями, потом, вернувшись ко входу, заложили заряды в стены лаза. Хельга сама подожгла бикфордов, выглянула напоследок, криво ухмыльнувшись на догорающий остов вертолёта — и, когда сработало, — вернулась из глубины пещеры с фонарём, чтобы удостовериться, что вход вместе с могилой матери завален породой намертво. Безрадостен оказался переход в нижний мир. Князь помнил по карте расположение некоторых ходов — и только. Когда-то в юности, брèдя тайнами и мечтая о карьере разведчика, стащил у отца из стола план подземелий. Этот лаз с пустыря, которым они сейчас проникли, был им тогда обследован — но упирался в завал. Тогда не было ни времени, ни средств, чтобы пытаться проникнуть дальше — он уехал поступать в военное училище, и напрочь забыл о лазе. Явно, кроме него здесь успел побывать не один десяток любопытных — с тем же успехом. Нужно было пробиваться через завал. Слава Богу, взрывчатки имелось достаточно. Не хватало Тайсона с его филигранным опытом подрывника. Хельга, конечно, заложит шашки — мало не покажется. Вот только как бы всё перекрытие не рухнуло после такой работы…

Домкрат!

Чего тебе? — раздалось в ответ глухое недоброе ворчание. Да, здесь сейчас надо поделикатнее…

Домкрат, Каролину не вернуть. Нам нужно пробиваться дальше.

Ну и хули? — в свете факелов фигура сидящего в гòре на полу гиганта приобрела циклопические очертания.

А то, что работать надо, а не слюни пускать! — крикнула на него Хельга, хватая лом и пытаясь поддеть им неподъёмную известняковую глыбу. — Цаца какая!

Поняв, что глыбу ей одной не своротить, направилась к Домкрату, расстёгивая пуговицы на груди.

Что — титьку тебе дать? На, приложись! — в свете факелов рельефно обозначилась её круглая молодая грудь, дерзко выпятившись в лицо печальнику. Домкрат молча поднялся и перехватил из её руки лом. Через час общими усилиями завал был разобран. Там, за ним, зиял такой же опасный мрак и пахло плесенью. Батарейки фонарей надо было беречь, поэтому накрутили факелов из тряпья и солярки. Впереди узким тоннелем, выложенным кирпичной кладкой, протянулся на бог весть сколько километров во все стороны — нижний мир.

Ну, и — таки что, герр Клаус, мы всё решили? — дяди-Наташин толстый указательный палец с алмазным перстнем медленно покачивался перед глазами господина Карпенштоффеля. Немец стряхнул с себя невесть откуда накатившую дрёму.

Йа! Ихь желать панцер! Унд айне фройляйн битте. Бистро, шнелль! — жирные губы растянулись в улыбку — типа шутка.

Йа, Йа! Дас ист квас! — Натан Соломонович сделал ручкой, и эскорт-девчонки в мини-сарафанах топлесс бледной красногубой молью впорхнули в кабинет. Отработав экспресс — лесби — программу «Во поле берёзонька стояла», одна из девок юркнула на колени герра Клауса и обвила его апоплексический загривок наманикюренными пальчиками. Немец впился в нежную шейку и поплыл… Пальчики рванули молнию ширинки и приступили к действу. Сквозь сладкий полусон ему мерещился отцовский Т-34 под номером 819, затаившийся в подстриженных кустах перед особняком, с нежной блондинкой в нацистской форме за штурвалом… О, какие губки! Йа! Йа! Фойер!!! Йа! О-о-о, майн либер фюрер!!!

Короче, — произнёс Натан Соломонович, когда герр Клаус кончил. — Танк ваш готов. Пришлось-таки попотеть. Таких подъёмных кранов на 30 тонн в городе нема, так что до железнодорожной платформы игрушка пойдёт своим ходом. Сейчас наши специалисты над этим работают. Для общественности спишем всё на день города. Это то, что вы хотели?

Йа! Ви есть кудесник! — герр Клаус налил себе минеральной водички без газа. Дал по попе арийской фее, чтоб слиняла. Жизнь налаживается!

А теперь — баня! — хлопнул в ладоши дядя Наташа. — Там и обсудим детали…

Ох, и попарились!

В городе Тайсон с Гришкой остановились у сослуживца Лёхи. Благо, жена с детьми свалила к маме.

Типа, сын что ли? — только и спросил Лёха.

Нет, типа дух святой.

А, ну так бы и говорил. Бандит… — он потрепал Гришку за рыжие вихры.

Выпито было крепко. В процессе Лёха рассказал городские новости.

Прикинь, Колян, танк увозят на реставрацию. Какая к херям реставрация? Писец, ворьё! А ещё у нас партизаны в городе завелись. Фотки расклеены на всех остановках. Князь какой-то, и блондинка с ним — ништяк, между прочим, девочка. Пойдём, покажу — раздухарившийся Лёха выволок Тайсона на улицу — и действительно, на ближайшей автобусной остановке красовались фото Хельги и Князя с подписью: «Их разыскивает ФСБ. Каждый сообщивший достоверные сведения о данных лицах получит…». далее было жирно замазано маркером и дописано: «осиновый кол!»

— Ну, и сам-то что об этом думаешь?

Семья у меня, Игорич. А так бы, конечно… И думать нечего, давно пора. А, ладно! Давай по пиву лучше! А кстати, я не с ней тебя тогда в казино видел? — хитро прищурился лысый, с наметившимся животом Лёха, — Когда Зеелова грохнули? Понял, молчу! Девушка, нам две «Балтики». И «Сникерс» для мальчонки…

Поздно вечером Тайсон решил прогуляться до танка. В темноте издалека были видны синие вспышки — разваривать люки было приказано ночью, чтобы не возбуждать лишний раз толпу. Тайсон легко взбежал по наклонному пьедесталу и очутился на броне. Похлопал по плечу сварщика.