Зимин удивленно замолчал. Долгов — женится! Это восьмое чудо света, не иначе.

Когда способность говорить вернулась, Михаил сказал:

— Да я тоже… женюсь. Без кажется.

Долгов присвистнул.

— Че? Охомутали, да? — засмеялся он. — Устроим двойную свадьбу. А я хотел тебя в свидетели позвать. Черт, Зима, ну ты-то догадывался стопудово! А твоя — кто?

— Что-то вроде того, охомутали, — расплылся в улыбке Михаил. — Вот перестанешь бациллы разбрасывать — я вас познакомлю.

— До чего ж ты мутный, Зимин! Темнишь, темнишь… Не боись, не отобью я твою Джульетту.

— У тебя и не получится отбить, — Зимин улыбался. Уж что-что, а в Маше он был уверен.

Долгов подошел к окну и посмотрел на берег. Туда, где в порту сновали люди.

— Кстати, помнишь нашу странную пассажирку? Ну, ту, дочку господина Дарта?

При этом ее упоминании Михаил вдруг напрягся.

— Помню… и что?

— Выдохнули, Зимин! — засмеялся Владимир. — Можно плыть спокойно! Сошла на берег. Разведка донесла, что совсем сошла, с вещами. И на ресепшене предупредила, что не вернется, и номер можно считать свободным. Все! Отмучились!

Выдохнуть не получалось. Что значит — сошла? Как это — не вернется?

Зимин взял со стола сигареты Долгова, медленно закурил. Он не понимал. Ничего не понимал. Ведь все было… хорошо?

— Да, отмучились, — наконец, смог сказать хоть что-то, — ладно, кэп, устал я после вахты. А ты иди, лечись. Поводов для здоровья у тебя теперь выше крыши.

Он потушил окурок и вышел из рубки. Едва закрылась дверь, выхватил телефон и набрал номер. Голосовая почта.

Какого черта!

Он звонил целый день. И следующий тоже. Можно узнать адрес, найти, объясниться. Но с каждым уходящим днем, слыша монотонное «вы можете оставить сообщение», Михаил понимал, что не сделает этого. Потому что это ничего не изменит. Она ушла сама, не предупредив, ничего не сказав, даже элементарно не попрощавшись. Превратив все в приятную случайность, которая, по здравом размышлении, и не могла иметь никакого продолжения. Он глупо поверил в свою же фантазию, а она лишь умело подыграла ему. Как же она, наверное, забавлялась!

Конец первой части.

Часть вторая

«Белые…»

Июнь 2015 года

Глава 1. Машинное масло и марокканская лепешка

11:00. БалтТраст

— Я думал, она старше. Сколько ей? — голос звучал удивленно и даже несколько недовольно.

— Я вас предупреждала, Николай Егорович. Двадцать четыре.

— Тьфу ты! Пигалица!

Мари улыбнулась. Разговор в коридоре ее забавлял. Они едва ли потрудились говорить тише. Переводчик усердно делал вид, что ничего не слышит. А Мари продолжала изучать бумаги. Впрочем, в том, что на бумаге все будет красиво, она и не сомневалась.

Вообще-то DartGlobal не занимались грузовыми перевозками. Это никогда не входило в сферу их интересов. Но, видимо, сферу пора было расширять.

«Научусь разбираться и в этом. Будто бы есть варианты», — думала Мари, просматривая следующий документ.

Вариантов не было.

Господин Шумов вошел в кабинет, надел очки и с вежливой улыбкой обратился к заморской гостье:

— Итак, госпожа д'Эстен, продолжим?

Уголок ее губ чуть дернулся — какая сногсшибательная разница по сравнению с его тоном в коридоре в беседе с помощницей! Переводчик перевел, и Мари, наконец, ответила по-немецки:

— Я ознакомилась с вашим отчетом. Впечатляет, господин Шумов. Однако хотелось бы все же увидеть воочию состояние ваших судов.

— Да я и сам понимаю, что на бумажке что хочешь нарисовать можно, — с улыбкой ответил Шумов, — у нас в порту сейчас стоит ролкер «Mariner». Если хотите, можем сегодня же устроить экскурсию.

Ролкер. Судно для перевозки грузов на колесной основе. Классификацию грузовых судов Мари уже успела изучить. www.suchnase.de по-прежнему знает все.

Она согласно кивнула и ответила:

— Прямо сейчас? Мне не терпится, — два раза хлопнула ресницами для закрепления результата. Чем больше она будет смахивать на пигалицу, тем, пожалуй, лучше.

11:15 Ролкер «Mariner». Машинное отделение

Утром позвонили из управления и велели явиться на судно. Надо так надо. В сущности, Михаилу было все равно, где проводить этот день — на судне, на котором проводил девять месяцев в году, или дома, вернее, в квартире, которая давно перестала быть домом. Все чаще он ловил себя на том, что не чувствует никакой радости от возвращения в Петербург. Все чаще и чаще он чувствовал себя совершенно чужим в этом городе и даже с давно знакомыми людьми. А некоторых некогда близких друзей он не видел годами. Приходилось снова и снова приспосабливаться к береговой жизни, и порой это ужасно раздражало. И если точно знал, что не понадобится в ближайшее время, мог на пару недель уйти в леса на Карельском перешейке или уехать бродить по перевалам Адыгеи.

Сначала навел порядок в бумагах, до которых так и не дошли руки во время рейса. А потом его вызвал старший механик. Вот спускаться в машинное отделение совсем не хотелось. Но пришлось переодеваться и идти в святая святых, дабы лицезреть дорогого деда в обществе опреснителя, который начал создавать проблемы еще в море. Зимин в первый же день после возвращения в порт подал заявку на замену агрегата, но, судя по выражению лица работника техотдела, в ближайшее время новый опреснитель им не светит.

— Может, ждут нового хозяина… — почесал затылок стармех.

— Не надейся, Максимыч, что новый хозяин примчится и первым делом побежит тебе опреснитель покупать. Чини этот. Ну, что еще у тебя?

11:30 Ролкер «Mariner». Палуба

Мари поднималась по трапу, с любопытством осматриваясь по сторонам. На ролкере она была впервые. Посудина была, мягко говоря, внушительная.

— Сейчас вызовем капитана. Он нам все покажет. Я делец, как и вы. Но, полагаю, что вам интересны не только цифры, — говорил Шумов, набирая чей-то номер. Вероятно, что именно капитана.

— Вы впервые в России? — спросил у нее переводчик.

— Впервые, — ответила она с вежливой улыбкой.

11:35 Ролкер «Mariner».

— Так, Максимыч, я пошел. Шумов заявился, наверх зовет.

Глянул на свою спецовку. Да какого черта? Не светский раут.

Вышел на палубу, огляделся. Увидел Шумова, какого-то парня и…

«Тебе, Зимин, очки пора покупать. Или голову лечить», — сердито подумал он, разглядывая посетителей.

Но чем ближе он подходил к группе ожидавших его неожиданных гостей, тем больше убеждался, что и с глазами, и с головой у него все в порядке.

Третьей была Мария.

Ее лицо походило на застывшую маску. Глотнула подступивший к горлу ком. Чуть повела головой куда-то назад. Не может быть.

«Останусь. Но завтра в три заорет мой будильник. Вахта».

Сморгнула. В мир вернулись звуки.

— Добрый день, — поздоровался Зимин со всеми, не глядя ни на кого конкретно и вытирая руки промасленной тряпкой, которую сунул ему Максимыч.

— Госпожа д'Эстен, позвольте представить вам капитана судна, Михаила Зимина.

Пока переводчик переводил ей сказанное и прекрасно понятное, Мари следила за тем, что его пальцы проделывали с тряпицей.

— Михаил Александрович, это госпожа д'Эстен. Наш потенциальный… кхе-кхе… покупатель.

Мари подняла глаза, чтобы встретиться с его взглядом. И протянула руку.

— Здравствуйте, господин Зимин, — проговорила она, удивившись — голос звучал ровно.

Капитан ролкера посмотрел на протянутую ему ладонь с чуть разведенными пальцами, потом перевел взгляд на лицо госпожи д'Эстен.

«Что, новый хозяин, надо?», — мелькнуло в голове.

Зимин усмехнулся и кивнул Марии.

— Здравствуйте, — сказал он по-русски, — приятно познакомиться. Простите, — виновато развел руками, — не ожидал, что у нас будут дамы.

И взглянул на Шумова.

— Да уж какой есть, — пробурчал Шумов и широко улыбнулся. По-американски. С его постной рожей получалось неубедительно, — товарищ капитан, госпожа д'Эстен хотела бы посмотреть судно. Устроите нам экскурсию?