Я сказал, что я не против и что все зависит от разрешения шефа миссии, в котором, впрочем, я не сомневался.

Так и случилось. На этом бы, наверное, дело и закончилось, если бы на следующий день Кантрелл не навязал нудный разговор о трудностях в своей работе. В итоге разговор свелся к тому, что он высказал свою озабоченность визитом англичан, рассматривая его как вмешательство в дела миссии, касающиеся уругвайских полицейских сил. Он боялся, что визит явится только предлогом, а подлинной его целью будет зондаж в отношении предоставления английской технической помощи.

Затем он рассказал, что уже сталкивался с кустарными действиями и из‑за них у него были серьезные неприятности в Германии и провалились многие операции.

— Пусть они занимаются своими посудинами и не лезут в по — настоящему важные дела, — сказал он с досадой в заключение.

Весь этот разговор был затеян для того, чтобы узнать, соглашусь ли я потом проинформировать его о состоявшейся беседе. В то время Кантрелл действительно имел трудности с проникновением в Главное полицейское управление, поскольку Барлокко противился безусловному подчинению своей разведслужбы приказам американского посольства.

Вначале Пардейро спросил, не смогу ли я взять на встречу карманный диктофон. Его мог бы передать мне Нориега, который и: научил бы меня пользоваться им. Но затем от этой идеи отказались, договорившись о том, что я сделаю полную запись беседы.

Американцы подчеркнули, что их не интересуют собственно вопросы англо — уругвайских отношений, но меня просили быть особенно внимательным, если во время беседы проскользнет упоминание об оказании технической помощи, будь то в отношении оборудования, стипендий или учебных курсов. Встреча, которой они так опасались, продолжалась не более получаса, а английский язык шефа полиции оказался намного лучше, чем мы думали. Я сделал полный отчет о беседе. Кроме того, я ответил на несколько вопросов Кантрелла. С этого момента Кантрелл начал поручать мне небольшие работы, если не вполне секретного характера, то, по меньшей мере, конфиденциального.

Спустя какое‑то время я начал думать о том, почему американцы не воспользовались услугами самого секретаря шефа полиции Пардейро, который был их человеком и который им значительно облегчил задачу проникновения в Главное полицейское управление. Единственно возможное объяснение заключается в том, что, видимо, они не полностью ему доверяли. И вот тогда я понял, почему американцы считают положительным фактором мое положение иностранца.

В конце 1967 года сложились натянутые отношения между миссией и министерством внутренних дел. Последнее предполагало осуществить модернизацию автомобильного парка полиции. Миссия активно работала над проектом, перечисляя различные типы транспортных средств, которые могли бы использоваться в каждом подразделении в соответствии с назначением каждого из них. Большинство рекомендовало приобрести автомобили марки «форд — компакт».

В связи с этим заволновались другие американские автомобильные фирмы, в частности «Крайслер». Саенс получил сообщение из центрального бюро АИД в Вашингтоне, в котором ему сделали замечание и приказывали впредь не называть определенную марку автомобиля, а давать только описание требуемого типа машины, но так, чтобы ее характеристики предполагали обязательное приобретение автомобилей американского производства.

Автомобили не являлись даром американского правительства, их оплата производилась в счет долга, уже накопившегося у уругвайского правительства миссии. Оно должно было оплачивать все расходы миссии в стране, но предназначенный на это денежный фонд был сокращен, образовался дефицит, который с покупкой машин и вооружения увеличился.

В связи с таким положением дел кто‑то из членов уругвайского правительства предложил приобрести западногерманские автомобили «фольксваген». Их оплата могла быть произведена за счет продуктов нетрадиционного экспорта. Однако дипломатическое давление со стороны США сорвало эти планы.

Одна из европейских стран предложила заключить сделку, которая включала бы продажу автомашин, оборудования и автоматического оружия. Форма оплаты была очень выгодна для Уругвая. Предложение было настолько заманчивым, что нельзя было решиться сразу его отвергнуть. Оно было выгодным по многим статьям, при соответствующей ловкости со стороны ответственных за его выполнение лиц сделка могла бы даже принести доход. Изучение вопроса, связанного с приобретением оружия, было поручено директору Института профессионального обучения[22] генерал — лейтенанту Рамону Трабалю. Это был человек чисто традиционного мышления. Он был искренним, сторонником соблюдения конституции. Дотошный критик грязных сделок, он посвятил себя — это было почти его хобби — собиранию компрометирующих данных о разного рода неблаговидных делах. У него уже были трения с американцами во время организации полицейских курсов в провинциях, так как он считал, что они сознательно игнорируют руководимый им институт.

В представленном отчете Трабаль рекомендовал заключить сделку, ссылаясь при этом на мотивы технического и политического порядка. Он подтвердил, что страна нуждается в таком оружии, отметив при этом надежность и дешевизну поставок. С другой стороны, он указывал, что получение оружия и оборудования из разных стран обеспечивает большую независимость Уругвая на мировой арене, освобождая его от политического давления извне, как это происходило в недавнем прошлом. Он подчеркнул, что зависимость в снабжении оружием от одной державы не соответствует интересам Уругвая.

Саенсу удалось заполучить этот доклад, который считался совершенно секретным. Не берусь точно судить о лице, предоставившем его. Однако имеется достаточно указаний на то, что это был кто‑то связанный с генеральным штабом полиции (ныне Главное управление по координации), хотя документ был добыт в генеральной инспекции армии. Предпочитаю не выдвигать обвинений, не имея точных доказательств.

Спустя некоторое время подполковника Трабаля освободили от директорства и зачислили без должности в резерв. На должности директора его сменил подполковник Легнани, который до этого был заместителем начальника генерального штаба полиции. Реакция янки на доклад Трабаля была решительной и мгновенной. Министерству внутренних дел было официально заявлено, что в случае свершения сделки миссия будет отозвана из страны; были задержаны отдельные поставки для вооруженных сил; отменена сделка о закупке натуральных и консервированных персиков; в американской печати появились слухи о принятии некоторых ограничительных мер в отношении Уругвая. Это все, что я знаю об этом. В США было закуплено 300 автомашин «форд» и все необходимое оружие. Но доклад существовал. Я его держал в своих собственных руках и читал, будучи заведующим канцелярией бюро технического содействия миссии АИД в Главном полицейском управлении Монтевидео. Я понимаю, что мои слова будут опровергнуты. Но я твердо уверен, что в Уругвае существует по крайней мере один человек, который мне поверит. Это… подполковник Трабаль[23].

Всегда было видно, с каким недоверием американцы относятся к своим уругвайским союзникам.

Вообще ЦРУ исходит из предпосылки, что любой человек является потенциальным противником. Не имеет значения, какова степень его подчиненности. Политические деятели, промышленники, военные, полицейские постоянно подвергаются тщательной проверке на благонадежность. На каждого видного человека заведено досье, содержащее данные о партийной принадлежности, деятельности, личной и семейной жизни, а также официальных и дружеских связях:

Самые важные данные содержались в папках, обозначенных литерами L и Q. Из папки L можно было узнать об уязвимых сторонах интересующего вас субъекта, его характере, возможной эволюции в будущем, о личной и общественной жизни.