Дверь мягко закрылась за ним.

Эвинг пожал плечами и, вспомнив о заказанных микрофильмах, сосредоточил все свое внимание на экране просмотрового устройства.

Он бегло читал около часа. Благодаря мнемоническим упражнениям, которые он проделывал в прекрасном Университете Корвина, он неплохо владел техникой ускоренного чтения. Его мозг продуктивно перерабатывал материал одновременно с тем, как глаза пробегали по буквам, распределяя прочитанное по соответствующими каналам обработки. Через час он уже отчетливо представлял себе ход земной истории за те тринадцать веков, которые прошли со времени первого успешного межзвездного прыжка.

Именно тогда начался бум полетов к звездам. Первым колонизирован был Сатурн. В 2573 году семьсот двенадцать отважных мужчин и женщин начали эру колонизации планет. Вскоре после этого были созданы и другие колонии.

Перенаселенная Земля крупными партиями отправляла своих сыновей и дочерей к звездам.

Всю вторую половину третьего тысячелетия космическая экспансия задавала тон земной истории. Колонии возникали одна за другой.

В небе было полным-полно планет. Из семнадцати планет системы Альдебарана восемь оказались пригодными для колонизации. В системе двойной звезды Альбирео таких планет было четыре.

Быстро пробегая по страницам, заполненным названиями миров, Эвинг наткнулся на имя Блейка Корвина, который в 2856 году организовал поселение землян на планете, находящейся около звезды Эпсилон-12, что в созвездии Большой Медведицы.

Люди продвигались все дальше и дальше. «К началу тридцатого столетия, – читал Эвинг на экране, – человеческая цивилизация была размещена на тысяче с лишним планет Вселенной».

Но великий поход в космос в конце концов завершился. На Земле был установлен контроль над рождаемостью, исчезла угроза перенаселения, в результате пропала необходимость колонизации других миров. Численность населения Земли оставалась на одном уровне – пять с половиной миллиардов человек. За три столетия до этого около одиннадцати миллиардов землян теснились на своей планете.

Вместе со стабилизацией численности населения наступила и культурная стабилизация. На смену личности первопроходца пришел новый тип землянина, который не стремился к перемене мест. Те, что остались на Земле, развили культуру эстетов, мыслителей, музыкантов и математиков. Число людей физического труда сначала выросло, так как необходимо было поддерживать механику цивилизации. Однако с изобретением способных передвигаться роботов надобность в таком труде отпала.

Можно было заранее предсказать ход истории в четвертом тысячелетии.

Эвинг уже прикинул его на основе синтеза ставших доступными ему данных и почти не удивился, когда прочел подтверждение своим умозаключениям.

Численность населения начала падать. Обслуживаемая роботами земная культура стала замкнутой, ни от кого не зависящей системой.

Вместе со стабильностью пришла изоляция. Активные и энергичные жители планет-колоний были уже больше не нужны родной планете, да и она была им не нужна! Контакты между ними прекратились.

"В 3800 году, – гласил текст, – из всех земных колоний только Сириус-4 еще поддерживал регулярные связи с планетой-прародиной.

Представители же других колоний стали на Земле такой редкостью, что казалось, будто их вообще не существует".

Только Сириус-4!"Странно, – подумал Эвинг, – из всех колоний только обитатели сурового Сириуса-4 стремились к матери-Земле. Между Ролланом и Сколаром не было ничего общего".

И чем больше читал Эвинг, тем меньше оставалось у него надежды на то, что он сможет добиться здесь хоть какой-то помощи для Корвина. Земля стала планетой изнеженных комментаторов древних авторов. Можно ли найти здесь такую силу, которая послужила бы делу борьбы с все пожирающими клодами?

Скорее всего, нет! Однако Эвинг решил не прекращать свои поиски.

Он продолжал читать, пока не проголодался. Поднявшись, Бэрд выключил просмотровый аппарат, перебрал рулоны с микрофильмами и опять уложил их в коробку. У него болели глаза. Физическая усталость, от которой его освободил Майрак, снова завладела его телом.

На шестьдесят третьем этаже отеля находился ресторан, как это следовало из надписи на табличке, укрепленной на внутренней стороне двери номера. Эвинг принял душ и переоделся к ужину в костюм-двойку с кружевами и бантами. Затем, проверив патронник своего бластера, он перезарядил его и пристегнул оружие к поясу. Подняв телефонную трубку и услышав голос робота, он сказал:

– Я хотел бы пообедать. Не могли бы вы об этом уведомить персонал ресторана и заказать для меня столик на одного?

– Разумеется, мистер Эвинг.

Он положил трубку и еще раз взглянул на себя в зеркало, чтобы удостовериться, все ли в порядке. Нащупав в кармане бумажник, туго набитый земными бумажными деньгами, он удовлетворенно усмехнулся. Денег было достаточно для всего срока пребывания на этой планете.

Эвинг открыл дверь. Снаружи на двери висел пластмассовый ящик для писем, и, к своему удивлению, Эвинг обнаружил на нем горящий красный сигнал, сообщающий, что внутри что-то имеется для него.

Прижав большой палец к идентификационной пластинке, он приподнял крышку ящика и вытащил листок белой бумаги. На нем заглавными буквами было написано:

«Колонист Эвинг! Если вы не хотите погубить свое здоровье, то держитесь подальше от Майрака и его друзей!» Подписи не было. Эвинг спокойно улыбнулся: уже начались интриги. Он ожидал этого. Прибытие колониста на Землю было довольно редким событием. И факт этот очень быстро становился известным в разных кругах.

– Откройся, – коротко приказал он двери.

Дверь отодвинулась в сторону. Он возвратился в свой номер и поднял трубку телефона. Раздался голос дежурного робота:

– Чем можем служить, мистер Эвинг?

– Похоже на то, – сказал Бэрд, – что в моем номере установлено подслушивающее устройство. Пришлите кого-нибудь осмотреть мой номер.

– Я вас заверяю, сэр, ничего подобного не может…

– А я уверен, что в моем номере установлена скрытая камера или микрофон. Либо проверьте и устраните шпиона, либо я перееду в другой отель.

– Хорошо, мистер Эвинг. Мы немедленно обследуем ваш номер.

– Так вот! Я сейчас ухожу в ресторан. Если что-нибудь найдете, свяжитесь со мной.

Обеденный зал гостиницы был обставлен очень пышно, с кричащей безвкусицей. Под сводчатым потолком беспорядочно кружились сверкающие шары, отбрасывающие во все стороны слепящие блики. Столики по краям зала стояли выше, чем в середине, а в самом центре медленно вращался панхроматикон, покрывая лица обедающих радужными полосами.

У дверей стоял отполированный до блеска робот.

– Я заказывал столик, – сказал Эвинг. – Мое имя Бэрд Эвинг. Номер 4113.

– Да, сэр. Пройдите сюда, пожалуйста.

Эвинг последовал за роботом по главному проходу, затем поднялся на верхний ярус огромного зала, где было несколько свободных столиков. Робот остановился у одного из них, но потом, видно передумав, опять двинулся по проходу и остановился у столика, где уже сидела какая-то девушка. По ее загорелому с крупными чертами лицу Эвинг решил, что она, очевидно, с Сириуса.

Робот установил кресло напротив незнакомки и сделал приглашающий жест. Эвинг покачал головой:

– Произошла ошибка. Я незнаком с этой леди. И к тому же я заказал столик на одного.

– Мы просим извинения, сэр. В этот час невозможно получить столик на одного. Мы спросили разрешения у лица, заказавшего этот столик, и оно не возражает разделить его с вами, если вы сами соблаговолите согласиться на это.

Эвинг нахмурился и посмотрел на девушку. Она спокойно встретила его взгляд и улыбнулась. Казалось, она приглашала его присоединиться к ней.

Он пожал плечами:

– Хорошо. Я пообедаю за этим столом.

– Вот и прекрасно, сэр.

Эвинг плюхнулся в кресло и разрешил роботу пододвинуть себя к столику. Затем он внимательно посмотрел на девушку. У нее были ярко-рыжие волосы, постриженные так, как на Корвине стригутся только мужчины. На ней был костюм пурпурного цвета, искрящийся на плечах и груди.