Мисс Силвер вошла и включила фонарь. В саду было еще светло, но в павильоне уже кое-где лежали густые тени — под окнами и под лавкой. Фонарный лучик пробежался под столом и под лавкой. Опустив фонарь, она отодвинула стулья. Полиция поработала на совесть, под стульями не было пыли. Там вообще ничего не было, только вымытый пол и плотно прилегающие к нему стенные панели. Луч методично высвечивал каждый дюйм пола.

Осмотрев все помещение, она подошла к двери и опустила руку с фонарем, и — надо же! — внизу что-то сверкнуло. Она посмотрела вниз, и ее мозг машинально зафиксировал: пол в павильоне был пыльный, мыли его, постепенно продвигаясь к порогу, между порогом и полом была щель, и в эту щель набилась часть пыли. Опустившись на колени, мисс Силвер положила рядом фонарик, потом вынула из волос шпильку и стала выковыривать грязь из щели.

Она выскребла песок, клочья пыли, двух дохлых паучков, булавку, свалявшуюся паутину, верхнюю половинку от кнопки, снова песок, снова слежавшуюся пыль и, наконец, то, что вспыхнуло под светом фонарика. Она взяла этот предмет двумя пальцами и положила на ладонь.

Нет, специально она его не искала — не было никаких причин предполагать, что он здесь найдется. Как он попал в щель, тоже пока неясно. Может, сам закатился туда вместе с пылью, когда стали мыть пол. Может, так и лежал на полу, невидимый под слоем пыли, когда Алтея нашла тело матери. Может, выбегая, она нечаянно затолкнула его ногой в щель, а может, он откатился туда, задетый чьей-то еще ногой, любого их тех, кого она потом позвала. Как бы то ни было, но до сих пор он был никем не замечен. Мисс Силвер смотрела на него довольно долго, но ей сразу стало ясно, что это за предмет. Она могла сомневаться в чем угодно, но ни секунды не сомневалась в том, что маленький блестящий предмет на ее ладони — бриллиант из кольца Эллы Харрисон.

Мисс Силвер сразу же решила позвонить Фрэнку Эбботту. Поскольку он уехал в Лондон для того, чтобы доложить обличающие подробности в деле Николаса Карея своему непосредственному начальнику, то сначала она набрала номер Скотленд-Ярда. Там ей сообщили, что да, он был, но уже ушел. Она не мешкая позвонила ему домой и с облегчением услышала знакомое неторопливое «Алло».

— Это мисс Силвер. Я хотела спросить, приедешь ли ты сегодня вечером.

— Но мэм! Даже неугомонная полиция имеет право на полчаса передышки! Сегодня я иду в ресторан с одной из своих красавиц кузин, с самой шикарной и модной. У ее мужа столько денег, что они могут хоть пятьдесят лет транжирить свои капиталы, а они все равно не кончатся. Нефть!

Мне предстоит ужин. А завтра с утра я снова на посту. Но зачем я вам понадобился?

Мисс Силвер покашляла.

— Я бы не хотела обсуждать это по телефону.

По проводам до нее донеслось тихое присвистывание.

— Туз из рукава? Кролик из шляпы? Или кот в мешке?

— Завтра я тебе все скажу.

Положив трубку, Фрэнк стал терзаться догадками. Уж он-то прекрасно знал, что мисс Силвер просто так звонить не станет. В течение всего вечера, надо сказать, просто восхитительного, он то и дело вспоминал мисс Силвер. Слишком часто ему доводилось присутствовать при этом ее коронном номере: когда буквально из какой-то ерунды она вдруг извлекала кролика, которого прошляпили он и его коллеги.

Мисс Силвер вышла в холл, только когда Николас собрался уходить. Когда дверь за ним закрылась, она вместе с Алтеей вернулась в гостиную.

— О, мисс Силвер…

Мисс Силвер посмотрела на нее: щеки Алтеи горели огнем, она вся дрожала.

— Дорогая, вам лучше присесть.

Трясущейся рукой Алтея откинула волосы.

— Он ушел от Харрисонов и поселился в «Георге». Он уверен, что его арестуют, считает, что не должен доставлять Джеку такие неприятности, не должен втягивать его во все эти полицейские штучки.

— А вы думаете, что его арестуют?

— Могут… тогда я его больше не увижу… О, не надо было его отпускать! Он мог бы остаться у нас на ужин, зачем ему возвращаться в отель… О, я не знаю, зачем я его отпустила… но он сказал, что должен дописать статью для «Джанитора» до того, как… до того…

— Дорогая, умоляю вас, успокойтесь.

Алтея упала на диван.

— Как я могу быть спокойна? Вы же знаете — он этого не делал… не делал! Зачем ему? Мы собирались пожениться назавтра. На этот раз меня бы ничто не остановило, он это знал. Приехала бы ваша Эмилия Чейпел — и все бы постепенно наладилось. Он вообще не способен на такое, вообще! Вы должны мне верить! Я не просто его люблю, я еще хорошо его знаю! Он не мог этого сделать!

Все ее самообладание куда-то подевалось. Это была другая Алтея — пылающая от негодования, страстная защитница.

Мисс Силвер тихо села рядом с ней.

— Моя дорогая.

Алтея яростно к ней повернулась.

— Вы мне не верите, но вы должны поверить! Если я не смогу убедить вас, то как я и Ники сможем убедить остальных — полицию, адвокатов, судей, — людей, которые его не знают, которые тут же поверят, что это сделал он! А он ни за что не скажет того, что могло бы его спасти.

Мисс Силвер успокаивающе подняла руку.

— Я никогда не говорила, что уверена в виновности мистера Карея, что это он убил вашу мать. Вы говорите, есть нечто, что могло бы его спасти, но он не желает этим воспользоваться. Пожалуйста, скажите мне, что это.

В обычном состоянии Алтея бы вряд ли проговорилась, но теперь шлюзы были подняты, и слова и мысли потоком ринулись наружу.

— Он мог бы иметь алиби, но он не позволил ей это сделать. Наверное, из-за Джека… он, конечно, не скажет. Да, я уверена, что он просто щадит Джека. Она хотела заявить, что он вернулся в одиннадцать и был все время с ней, но он не позволил ей это сказать.

— Мисс Грэхем, кого вы имеете в виду?

Алтея уставилась на нее широко распахнутыми глазами, которые лихорадочно блестели.

— Элла Харрисон… миссис Харрисон. Он ведь у них живет… вернее, жил. Сейчас он в «Георге», но когда все произошло, он жил у Харрисонов. Они с Джеком кузены. Элла сказала, что она скажет полиции, что Ники пришел в одиннадцать, и после этого они долгое время провели вдвоем. Если бы она это сказала, Ники был бы спасен, правда? Та женщина, миссис Трейл, сказала, что слышала, как мама обращалась к Ники в полдвенадцатого, потому его и собираются арестовать. Но если бы Элла Харрисон сказала, что Ники был у нее в Гроув-Хилл-хаусе, это означало бы, что он не мог быть в павильоне, и тогда ему бы не грозил арест.

— Но еще неизвестно, поверят ли ей.

Алтея жалобно сказала:

— Но он не мог бы быть одновременно в Гроув-Хиллхаусе и в павильоне!

Мисс Силвер с сочувствием посмотрела на нее.

— Мистер Карей говорит, что он был в Гроув-Хилл-хаусе?

Алтея растерянно сказала:

— Он… не знает, во сколько пришел туда. А Элла Харрисон говорит, что знает. Но он не позволил ей это сказать.

— А сам он скажет?

— Он… он… — ее голос угас.

— Вижу, что нет. Потому что знает, что это не правда, так?

— Он не знает, во сколько пришел. Так он говорит.

А раз не знает, как он может сказать, правда это или нет?

Мисс Силвер серьезно сказала:

— Как я понимаю, мистер Карей настаивает на этом, потому что не может точно назвать время своего возвращения, тем не менее он уверен, что было очень поздно.

— Он не знает. Элла Харрисон говорит, что было одиннадцать часов. Почему он не позволяет ей это сказать?

— Он вам сказал почему?

Алтея отвела взгляд.

— Не сказал. Я думаю, из-за Джека. Я думаю, если бы она сказала, что он был дома, то потом бы добавила, что он был с ней, и долго. О, вы же понимаете, что я имею в виду? Разве вы не понимаете, что люди подумают, что подумает Джек?!

Мисс Силвер прекрасно это понимала. И не только это. Но прежде чем она успела ответить, Алтея опять взорвалась.