Ли Бо в стихах много писал о чистом и истинном. Понятие «чистого» чаще всего использовалось в применении к изображению пространства гор и вод, но не только — это также и чистота песни и танца, вина и радостей, чистота сочинения и стихотворения, чистота человеческих качеств, чистота выражения внутренних ощущений и так далее. «Истинное» в его стихах связано с даоским «следованием небу, уважением к истинному» и в то же время носит оттенок буддийского «истинно сущего».

Что же касается соединения «чистого» с «истинным», то, помимо политической ясности, общественной стабильности и чистого и простого поэтического стиля, о чем он писал в первом стихотворении «Духа старины», это выражение большей частью говорит о высоких душевных качествах близкого природе человека, не связывающего себя должностью. Понятие «чистого» и «истинного» у Ли Бо весьма богато по своему содержанию и говорит о свободе и независимости, обретенных в контакте с природой. Как эстетический идеал это выражает естественную красоту, не подвергнутую никакой обработке, это возвеличивание природы, это красота чистой души, бесконфликтной гармонии. Это также выражает стремление Ли Бо находиться среди гармоничных и мирных людей и, продолжая эстетические концепции традиционной культуры, особенно Чжуан-цзы и мистиков, напрямую связано со стилем поэтов Шести династий. В целом это прежде всего отрицание литературных традиций периода Цзяньань [36], что было распространенной тенденцией эпохи расцвета династии Тан, хотя и не полностью отражает реальную ситуацию в танской поэзии — ее расцвет не мог строиться на отрицании опыта литературы Шести династий, а лишь на фундаменте его продолжения.

Ли Бо был и критиком, и продолжателем литературы Шести династий и намеренно или нет, но стиль и форма языка и эстетические тенденции его стихов испытали воздействие самых разных поэтов Шести династий. Видеть у поэтов Шести династий только тенденцию к украшательству недостаточно, в их поэтическом творчестве в немалой степени воплотилась также и эстетическая тенденция «тяготения к природному», и в теоретических рассуждениях многие тоже настаивали на преклонении перед красотой чистой природы. Ху Инлинь писал: «Яркость Ли Тайбо известна всем, но не все знают о чистоте его души». И «яркость», и «чистота души» в стихах Ли Бо — все испытало на себе влияние поэтов Шести династий. Потомки часто соединяли две строки Ли Бо («Из чистых вод выходит лотос, / Природе обработка не нужна») из написанного по дороге в ссылку в Елан стихотворения, посвященного Вэй Лянцзаю, который занимал пост тайшоу в Цзянся, с упомянутыми двумя стихотворениями из «Духа старины» (№№ 1, 35), чтобы прояснить эстетические идеалы и особенности поэтического стиля Ли Бо, а Ли Бо заимствовал эти строчки из критических оценок стихов Се Линъюня периода Шести династий.

Влияние обоих Се, старшего и младшего, особенно Се Тяо, заметно прежде всего в стихотворениях Ли Бо, написанных в Южной Вань и полосе У-Юэ. Конечно, он пошел гораздо дальше. В стихах Се Тяо еще заметны следы обработки; у Ли Бо «чистое», «истинное», «естественное» соединены в одно целое, мысль выходит за пределы слов.

Ху Инлинь писал: «В стихах более всего ценится чистота. Бывает чистота строя, тональности, мысли, таланта… Величие Ли Бо и Ду Фу в том, что их талант не ограничен чистотой слов, у них и строй, и тональность, и мысли не могут не быть чисты… „Чистое“ означает, что стихи поднимаются над обыденностью». Называемая им чистота строя, тональности, мысли подразумевает поэтическую форму и содержание; а когда он говорит о таланте, то имеет в виду индивидуальный облик и духовные качества, хотя обе эти стороны взаимосвязаны и оказывают влияние друг на друга.

«Чистота» поэтического стиля Ли Бо проявляется прежде всего через эстетическое наслаждение природным пейзажем, восприятие повседневного быта простых людей, думы о родной земле, друзьях, людях древних времен, через искреннее общение с рядовыми людьми.

Общая особенность их — в том, что между объективным и субъективным нет конфликта, они находятся в гармоничных взаимоотношениях. С точки зрения эстетики природы, как в пейзажных стихах Ли Бо, так и в стихах другой тематики с пейзажными вставками мы видим немало возвышенно-героического, волнующе прекрасного. Таково, например, стихотворение «Трудны дороги в Шу». Или цикл «Смотрю на водопад в горах Лушань», состоящий из двух стихотворений — одно пятисловное в древнем стиле, второе семисловное четверостишие. Если взять только часть первого и второе стихотворение, то это будет воспринято как вздох восхищения перед красотами водопада горы Лушань. Но последние 6 строк первого стихотворения никак не связаны с пейзажем, и в них — ключ к прочтению чувств, выраженных в стихе. На этих «чудных скалах» поэт «смывает пыль мирских дорог», чтобы «расстаться с суетой мирской». В стихах такого рода поэт не столько восхищается очарованием самих гор и вод, сколько среди этого очарования высказывает свое негодование треволнениями жизни.

В стихотворениях такого рода не так уж много социально-политического содержания и возвышенных или гневных чувств по поводу государевой службы и политической борьбы, и это не конфликтует с изображаемой Великой Природой, а сливается с ней. Но отсутствие социально-политического содержания и объективных или субъективных конфликтов вовсе не означает отсутствие мысли. В таких стихах как раз и отражается очень важная сторона эстетических идеалов Ли Бо, его жизненных устремлений и духовных качеств. В его любви к чистоте природных объектов мы видим его жизненные устремления к свету и свободе, его духовные качества, поднятые над вульгарной будничностью, полные жизненных сил. А его путешествия к бессмертным святым, вставленные в пейзажные картины, — прием изображения своих политических идеалов устройства реальной жизни.

Ли Бо не шел распространенным в то время путем к государеву служению через систему экзаменов на должность, а выходил на политическую сцену повествованием о своих странствиях, отшельничеством, и, оставаясь «в платье простолюдина», воздействовал на Высшие Небеса. Улучшало это или не улучшало социально-политическую атмосферу танской империи, но он фактически поднялся до высших социальных страт, отчего недооценку собственной личности и ощущал столь болезненно.

Лукьянов Анатолий Евгеньевич— профессор, доктор философских наук, руководитель Центра сравнительного изучения цивилизаций Восточной Азии Института Дальнего Востока РАН, автор исследований по истории китайской философии, культуре Дао, китайской цивилизации («Дао? Книги перемен?» М., 1993; «Лао-цзы и Конфуций: Философия Дао», М., 2000; «Чжун юн. Конфуцианское учение о середине», М. 2003; статья в кн. «Ли Бо. Дух старины», М., 2004, и др.).

Лян Сэнь(梁森) — доцент факультета китайской литературы Центрального университета национальностей (Пекин), член Общества изучения Ли Бо, автор исследований по китайской классической поэзии (книга «Взгляд на Се Тяо и Ли Бо», Пекин, 1995, статьи в «Большом словаре Ли Бо», Наньнин, 1995, «Жизненные ценностные стремления в поэзии вина Ли Бо» в ежегоднике «Китайское Либоведение», 1991; ст. в кн. «Ли Бо. Дух старины», М. 2004, и др.).

Торопцев Сергей Аркадьевич— доктор исторических наук, заслуженный деятель науки РФ, главный научный сотрудник ИДВ РАН, автор исследований и переводчик китайской классической и современной поэзии и прозы («Китайская пейзажная лирика», М., 1983; «Книга о Великой Белизне. Ли Бо — человек и поэт», М., 2002, ст. «В узорах Неба и Земли. Космизм китайского поэта Ли Бо» в жур. «Восточная коллекция», весна 2003, кн. «Ли Бо. Дух старины», М. 2004 (составление, перевод стихотворений, комментарии, статья; статья «Ли Бо» в энциклопедии «Исторический лексикон», том V–XIII вв., в печати, и др.).