Не прячась более, он вернулся на мощеную узорными плитами дорожку и двинулся к костру быстрым шагом. Сидящий уловил бряцанье подков, насторожился, поднял голову. "Это точно он!"

- Ригги! - воскликнул Орог, с трудом сдерживаясь от какого-нибудь деяния в духе братца Шенгара. Например, с радостным воплем перекувырнуться через голову.

Младший воин Черного Солнца вскочил на ноги. Похоже, он так же готов был броситься на шею Орогу, словно тот был его давно потерянным лучшим другом, как молодому урук-хаю хотелось расцеловать "старикана" в обе немытые щеки.

Но вместо этого Ригги совершил нечто совсем неожиданное: рухнул на колени.

- Это вы, господин… - прошептал счастливо младший воин.

И Орог, неоднократно представлявший в мечтах и планах подобные моменты из своей будущей биографии великого вождя, растерялся. Далеким призраком казалось время, когда он изображал из себя надменного посланника Темного Владыки. С тех пор было пережито и передумано столько, что Орог едва мог понять, происходило это с ним, или с каким-то неведомым забытым существом из прошлого. Что-то из тех событий, несомненно, наложило отпечаток на белоголового вождя стального клана, отковывавшегося в темных недрах Лесистых гор, как куется в холодном горне кусок небесного железа. Но даже тогда Орог не встречал подобного преклонения перед собственной персоной.

- Ты чего? - только и смог промямлить он. - Поднимайся с колен!

Но Ригги даже не подумал послушаться и продолжал глядеть снизу вверх переданными собачьими глазами.

- Я вас, наконец-то, нашел…

Рыба, нанизанная на прутики, запекалась, покрываясь хрустящей корочкой. Ригги с опаской принюхивался к неведомой ему жареной еде. Он не позволил "господину" заняться рыбалкой, сам отправился к каналу и вернулся со связкой слепых подземных рыб. Лазанье по деревьям за яблоками тоже отошло к разряду неподобающих важным персонам занятий. Похоже, младший воин готов был беспрекословно подчиняться ему во всем, кроме настойчивых просьб прекратить это навязчивое идолопоклонство.

Наконец, пища была готова. Опасаясь, что Ригги возжелает питаться исключительно объедками с господинова стола, Орог спешно всучил младшему воину один из прутиков с рыбой. Потому что объедков оставлять не собирался. К его огромному облегчению, еду Ригги принял, не противясь.

- И все-таки, как ты меня нашел? - спросил Орог.

- Как вы и сказали, я отнес Уршнаку карту длинноухих. И ему правда не осталось дела ни до чего, кроме нее. Мы вышли тем же вечером.

Ригги осторожно прожевал кусочек и после этого накинулся на еду уже без особых раздумий.

- Примерно на середине дороги мы напали на след длинноухого, - прочавкал он, проглатывая полрыбы одним заходом. - Я узнал запах и понял, что это тот самый, что ушел вместе с вами из колодца. Я взялся догнать его. Никто не возражал, все равно послали бы меня. Поймать ушастого было проще, чем эту рыбину. Оставить его в живых я не мог, он бы разболтал, кто вытащил вас из колодца. Но сначала я вызнал у него все. Уршнак гневался, что я не привел живого языка, ну да к колотушкам я давно привык. А мертвого эльфа говорить не заставишь.

Он осторожно глянул на Орога и увидел, что "господин" внимательно слушает рассказ. Приободрившись, Ригги продолжил:

- Как только мы вернулись из похода, я отправился к водопаду и пошел по реке вниз. Я обошел все пещеры, целиком, пока не вышел сюда. И понял, что вы здесь были. Я не знал, куда идти дальше, камень плохо хранит запахи. И уже начал впадать в отчаяние, что никогда вас не найду. Но вы вернулись и сами меня нашли.

- На металлурга и химика можно больше не рассчитывать, - пробормотал Орог под нос. - Мертвые эльфы не разговаривают.

Но, несмотря на это, он не испытывал особенных сожалений по поводу скоропостижной кончины Эльвидара.

Ригги же это незначительное замечание огорчило несказанно.

- Я знал, что ушастый вам зачем-то был нужен. Я думал об этом. Пусть бы он даже выдал меня Уршнаку… Но когда он хвастливо рассказал, как сбросил вас в водопад, я не выдержал…

Младший воин виновато сжался, явно готовясь к побоям.

Орог клятвенно решил впредь следить за языком.

- Ничего страшного, - сказал он. - Убил, так убил. Этот подлец еще легко отделался. Но скажи, Ригги, почему ты отправился меня искать? Я не твой вождь, не принадлежу к твоему клану и даже к твоей расе… Так почему ты столько времени не бросал поисков?

Ригги горестно вздохнул, явно решая, не пойдет ли ему во вред лишняя откровенность. И все-таки осмелился рассказать.

- Когда вы говорили со мной у колодца, я подумал… Мое время прошло. Мне больше трехсот лет, и все это время я был младшим воином. И мне не стать ни вождем, ни командиром. Все, что я умею - служить, и большему уже не научусь. Но я могу выбрать, кому служить. Там, у колодца, я понял… Я хочу служить вам.

- Но почему?!

- Если я вам не нужен, только скажите, и я уйду…

- Да нет, Ригги, я вовсе не собираюсь тебя прогонять. Просто не могу понять, что такого ты во мне нашел.

- До сих пор все только и знали, что помыкать мной. Ригги сделай то, Ригги подай это, Ригги сходи туда.

- Разве я не делал то же самое?

- Да, но… По-другому. Они глядели на меня, как на бездушную вещь. А вы нет.

Затянулась долгая пауза. Орог обдумывал услышанное, Ригги глядел на него обожающим взором.

Через некоторое время младший воин нарушил молчание:

- Если я вам сейчас не нужен… Можно мне уйти к реке? Становится слишком светло, а этот свет почти как солнечный. Мне плохо под ним.

Вздрогнув, Орог вырвался из глубоких дум, в которые погрузился.

- Конечно иди, - разрешил он.

Напоследок Ригги нарубил веток и устроил ему лежанку. Только после этого он счел свои добровольно взятые обязанности выполненными и удалился прочь.

Орог устроился на этом незамысловатом, но подготовленном с заботой и вниманием ложе, и уткнул лицо в ладони. Не от света, разумеется, который был северным оркам нипочем. С двойным усердием вцепились в его душу когти нечистой совести. А ведь он бессовестно лгал Ригги там, у колодца. Обещал несметные почести от лица несуществующего Владыки, к которому не имел ни малейшего отношения. Рано или поздно, вся правда о Кланах и том, кто он такой на самом деле, обязательно откроется. И тогда он не сможет посмотреть в эти искренние глаза.

Так он долго мучился, переворачиваясь с боку на бок и возвращаясь по кругу к одним и тем же неприятным мыслям. Но потом усталость насыщенных событиями дней взяла свое, и Орог, наконец, уснул, крепко и без сновидений.

Ригги вернулся на закате.

- Скажи, - спросил его Орог, - ты запомнил путь по пещерам? Им можно попасть обратно?

- Я обошел там каждый лаз, - ответил младший воин. - И помню их все. Конечно, я провожу вас обратно в любой момент.

Дорога по темным подземельям требовала большего количества факелов, чем Орог заготовил к путешествию через центр катакомб. Толстых палок в основу нарезали тут же, в саду, за тряпками и маслом пришлось возвращаться в жилую зону. Как ни усердствовал Ригги в благородной задаче освободить Орога вообще от всякой работы, это ему удавалось не всегда.

- Ты так и не договорил вчера, что стало с эльфийским лагерем, - сказал урук-хай.

- Мы вырезали их всех, - отозвался Ригги, удивленный тем, что такая саморазумеющаяся вещь требовала комментариев. - Это было легко. Для меня война с бородатыми была первой, но те, кто прежде воевал, сказали, ушастики совсем не такие стали. Беспечные и слабые. Мы застали их врасплох. Раньше этого бы не прошло.

Второй вопрос Орог долго не решался задать. Потому что очень боялся получить на него ответ.

- Ригги… Тебе известно что-нибудь о моем брате?

Младший воин задумчиво почесал правое ухо, некогда острое, а теперь аккуратно срезанное по самой верхушке, со свежим краснеющим шрамом. Орог вспомнил, что Ригги уже успел ознакомиться с весьма своеобразным юмором одного из лучших северных стрелков.