Когда Змей, не останавливаясь, с ходу пересек водяную гладь реки, на небо взошла белая луна. Кобыла с так и не очнувшимся Сотеки, понурив голову, ждала их на берегу. Артуари подхватил поводья и пустил нэрков в галоп, спеша к видневшейся вдали деревне и мучительно понимая, что время, отпущенное Тени, быстро тает, а он безнадежно опаздывает.

Арине не спалось, она лежала на высокой перине, подложив под голову руку, и смотрела в потолок, вспоминая события первого дня в новом мире.

Ташка как раз рассказывала, из каких трав готовится настой для улучшения пищеварения, когда Арина почувствовала резкую боль в затылке, словно ей вставили в мозг раскаленную спицу, перед глазами поплыли круги, в голове появилось стойкое ощущение чужого присутствия. Она решила, что это работа Сэма но, переведя на него взгляд, увидела, что он со злостью смотрит ей за спину, беззвучно шевеля губами. Арина захотела спросить, с чего это вдруг парень решил покривляться, но в этот момент перед глазами все поплыло, и она свалилась с лавки, сильно ударившись головой о пол. Поэтому девушка не слышала, как одновременно закричали Сэм и Борода:

— Прекрати лазить в голове моей подруги!

— Это знахарка наша! Не убивай ее!

Сэмуил почувствовал изменение эмоционального фона и оглянулся в поисках причины. В дверях стояла высокая худая девушка с длиной косой, стояла и пристально смотрела на сидящую к входу спиной Арину, о чем-то увлеченно болтающую с женой корчмаря. Сэмуил почувствовал где-то на грани телепатического сознания, как нити чужого разума потянулись к голове его подруги и, не раздумывая ни мгновенья, действуя интуитивно, швырнул в голову незнакомке собранные в тугой комок волю, злость и страх. Она покачнулась, недоуменно провела рукой под носом, размазывая по худому треугольному лицу кровь, и переведя взгляд с запачканной ладони на Сэма, с тихим стоном осела на пол.

Очнулась Арина от того, что кто-то хлопал ее по щекам и звал по имени.

— Геля, очнись, очнись, прошу тебя, — голос Сэма доносился словно издалека, — я убью вашу ведьму, если с моей подругой что-то случится!

— Сэм, ты ли это? Сколько экспрессии, сколько злости! — Арина нащупала на лбу мокрую тряпку и, стянув ее, открыла глаза.

— Слава Велесу, с тобой все в порядке. — На взволнованном лице Сэма отразилось облегчение.

Он протянул руку, и Арина, уцепившись за нее, села, оглядываясь вокруг. Они находились в небольшой комнате с одним маленьким мутным окошком, по-видимому, спальне, освещенной несколькими толстыми бездымными свечами. Кроме двух кроватей в ней стоял большой сундук, выполняющий функцию шкафа, и скамья вдоль стены. На светлом выскобленном полу лежали шкуры. Арина с любопытством закрутила головой. Рядом со второй кроватью суетилась жена старосты с дочкой. Девушка держала лоханку с холодной водой, в которую старостиха отжимала белую тряпицу, родную сестру той, что Арина сняла со своего лба. В неровном свете свечей все казалось апокрифичным, и девушка поймала себя на мысли, что вряд ли она скоро привыкнет к новым реалиям.

— Что случилось, почему я грохнулась в обморок? — спуская ноги на пол, поинтересовалась она у Сэма.

— Эта…ведьма решила просканировать твой мозг, причем настолько грубо, что даже я заметил.

— И что? У нее получилось? — Арина, не терпящая вмешательства в свою жизнь, а тем более в мысли и память, вскочила с кровати с нестерпимым желанием хорошенько наподдать средневековой выскочке.

— Успокойся, она свое получила. — Сэм расплылся в широкой кровожадной улыбке и, понизив голос, с восторженным недоверием добавил. — У меня как-то получилось перенаправить энергетический поток и отразить ее силу обратно. Вон теперь лежит, отдыхает на соседней коечке, — он самодовольно прищурился, скосив глаза вбок, — Лирина с матерью ее обхаживают.

— Ты ее случайно не сделал растением?

— Да нет, вроде, — Сэм растерянно захлопал длинными ресницами, — А если и сделал, черт с нею!

— Малыш, ты всего день в средних веках, а уже избавился от гуманизма, что же будет дальше? — Арина заглянула через плечо старостихи, склонившейся над лежащей на кровати женщиной. — Оба-на! Так она молодая! Сколько же ей лет? Хонька говорил, что она пришла при его деде…

— На то она и ведьма, — ответила ей жена Бороды, выпрямляясь и движением руки отправляя Лирину вон из комнаты. Арина подумала, что она впервые слышит ее голос. В беседе женщина участия не принимала, молча сидя рядом с мужем. — Она не меняется с тех пор, как я была в возрасте Лиринки.

— Уважаемая… — Сэмуил запнулся, не зная как называть женщину.

— Наира.

— Очень приятно. Странные у вас с дочерью имена, совершенно не вписываются в местный этнографический профиль. Я всегда увлекался ономастикой…

— Сэмуэль! — Арина сделала страшное лицо, указывая глазами на стоявшую с открытым ртом Наиру, — Не обращайте внимания уважаемая, это он головой ударился, когда маленький был, вот теперь и разговаривает иногда на птичьем языке. Просто Сэм хотел узнать, почему ваши имена так отличаются от местных?

— Ага, так я с Ковьхара. Борода меня сосватал, когда служил в дружине барона. — Как нечто само собой разумеющееся пояснила Наира. — Вот и деток назвали Лирина и Богорад, в честь предков моих.

Она собрала вещи и вышла из комнаты, тихонько притворив за собой дверь. Сэм и Арина остались стоять у изголовья ведьмы, в недоумении глядя друг на друга.

— Надо бы пойти вещи притащить, пока не растянули, — неуверенно начала девушка.

Сэмуил кивнул и вышел из комнаты. Арина присела на край кровати, с любопытством рассматривая ведьму и злорадно подмечая, что та не настолько молода, как ей показалось изначально. Худая, словно изможденная тяжелым трудом, бледная, тонкие лучики в уголках глаз, вертикальные морщины на лбу, которые бывают у людей, имеющих привычку часто хмуриться. Обычная уставшая женщина. А ведь ей пришлось намного тяжелее, чем им. Оказаться одной в незнакомом мире, без друзей, без родных, без шанса вернуться — это было страшно. Она же не сломалась, нашла в себе силы жить, работать, стала для местных непререкаемым авторитетом. Злость на ведьму как-то прошла сама собой, но неприязнь осталась.

— Жалеешь?

Арина от неожиданности подскочила и отпрыгнула в сторону, угрожающе выставив сжатые кулаки.

— Не стоит волноваться, — голос у ведьмы оказался низкий, глубокий, с легким придыханием. Таким голосом хорошо под гитару исполнять романсы у костра. — Я к тебе в голову больше ни за какие посулы не полезу. Твой муж очень сильный маг.

Арина почувствовала, как ее челюсть полетела вниз в страстном желании встретиться с полом.

— Кто?

— Маг, — ведьма со стоном подтянулась, села, упираясь спиной в подушку.

— Да нет, — Арина нетерпеливо махнула головой, — как ты его назвала по отношению ко мне?

— Муж.

— Тьфу на вас, уважаемая, три раза! — девушка с размаху плюхнулась в ногах ведьмы. — Еще накаркаешь.

— Если не муж, то кто тогда?

— Попутчик, друг, ну-у-у, пару раз мы с ним разделили ложе…

В этот момент в комнату, с рюкзаком за плечом бочком протиснулся Домин. За отцом худой тенью прошмыгнул любопытный Хонька с гитарой в руках, а потом появились Сэм и Ташка с большими деревянными подносами с едой.

— Ага, значитца, травница очнулась и киборга жива-здорова. Это хорошо. Ну, вы тута располагайтесь, а завтра с утречка, стало быть, ждем вас, уважаемый Сэмуэль, в кузне. Хонька проводит.