— Воронова к ректору — вещает наш преподаватель по теории языка на всю аудиторию с порога.

Зачем меня к ректору? От ректора счастливыми не выходят это сто процентов.

Все 10 минут до кабинета я гадаю, где накосячила. Ничего кроме того, что на последнем тесте по современному естествознанию в телефон подглянула, в голову не приходит.

Уже около самой двери в приемную меня охватывает самая настоящая паника. Поправляю волосы, делаю глубокий вдох и захожу в ректорат.

В приемной секретарь — милая девушка лет 25, едва услышав мою фамилию, сочувственно улыбнулась и сразу проводила в кабинет.

В кабинет я входила с трясущимися руками. Ректор, Александр Геннадьевич Ивашов, сидел в своем кресле и мерно постукивал ручкой по столу. Взгляд прикован к монитору яблочного компьютера. Кажется, до моего присутствия ему нет дела. Може, это ошибка какая и здесь должна быть не я, а моя однофамилица.

— Здравствуйте, мне сказали зайти к Вам, — проблеяла неровным голосом.

В ответ тишина. От монитора мужчина не оторвался, жестом пригласил присоединиться.

Встав на углу стола, я с замирающим сердцем сосредоточилась на компьютере. На экране изображение университетской парковки, в рядок стоят машины нашей элиты. Неприкасаемых университета. В центре машина самого-самого — Романа Девятова. Я ничего не понимаю, знаю лишь, что ничего хорошего это не предвещает.

Ректор кликнул мышкой и картинка ожила. Первые секунды ничего не происходит. Дальше в кадре появилась я спиной к камере с битой в руках. Дойдя до машины Девятого я со всей силы размахнулась и лобовое стекло дорогого автомобиля пошло паутиной. Еще два удара. В итоге, ловобое стекло испещрено трещинами разного размера, а вредительница удалилась в направлении выезда по прежнему спиной к камере.

Это ведь шутка, да?

— Что скажете, Катарина? — ректор все же подал голос.

Боже, это какой-то бред. Да со спины на видео я. Но только это не я. Я уж точно знаю.

Зубы отбивают чечетку, руки дрожат, в горле пересохло. В голове как будто отбойник работает.

— Я не понимаю, — выходит сиплый шепот. — Это не я.

— Роман Кириллович говорит обратное. Бессмысленно отпираться, когда факты налицо, — голос Ивашова звучит, как раскаты грома.

Действительно со спины это я. Рост, комплекция, цвет волос, даже куртка такая же. Только таких курток тысячи, я ее на рынке брала.

— Она похожа, — голос дрожит. — Это не я. Я близко к его машине не подходила.

— Хотите сказать, что Девятов врет? Интересно. Ладно, где вы были 26 октября в 16.00?

Это было четыре дня назад, но сейчас кажется как будто несколько месяцев назад.

— Я не помню. После пар сразу пошла домой, в общежитие, — голова кругом, голос звучит глухо и сдавленно.

— доказательств нет, значит. В полицию Роман Кириллович заявлять не будет. По поводу возмещения ущерба договоритесь с пострадавшим лично. Возьмете документы у секретаря. — ректор даже не смотрит на меня.

После слова " полиция" мой мозг отключился. То есть, он не просто решил поиздеваться надо мной в очередной раз, а вообще всю мою жизнь под откос пустить. За что? Что я ему сделала?

— Какие еще документы?

Это просто дурацкий сон, правда ведь?

— Обходные и все остальное. Секретарь Вам все расскажет, — ректор сообщает тоном воспитателя в саду.

Ничего не понимаю, сердце стучит как бешенное, руки трясутся, голова вот-вот лопнет.

— Обходные…зачем они мне. их ведь подписывают. когда…

— Вы отчислены! — перебивает меня Александр Геннадьевич.

— Это шутка? — вырывается у меня вместе с нервным смешком.

— А похоже? Вы. Отчислены. Покиньте. Кабинет — чеканит каждое слово. И утыкается обратно в монитор.

— А причина? — хватаюсь соломинку. Не могут же меня исключить за подставное видео.

Александр Геннадьевич стало вздыхает и смотрит на меня как на неразумное дитя:

— университет вправе исключить Вас за сомнительное поведение. На кафедре сообщили, что неоднократно на Вас поступали жалобы от преподавателей. Вам делали предупреждения и замечания, на которые, к сожалению, Вы не реагируете по сей день. Покиньте кабинет — утыкается обратно в компьютер.

Выхожу на ватных ногах, по щекам слезы, всю трясет. Секретарь молча дает стакан воды. Выпиваю на автомате воду с травянистым привкусом. Успокоительное, наверное.

Сажусь на стул в приемной. Запускаю руки в волосы и тяну на затылке, может хоть это поможет проснуться.

Я конечно знала, что Девятов меня ненавидит, но, чтобы настолько, не ожидала.

Началось все год назад, на первом курсе. Звезда универа просто начал меня доставать. Сначала были мелочи: портил конспекты, "случайно" проливал на меня кофе, шуточки дурацкие отпускал. В общем задирал, но не сильно. Родители советовали игнорировать это ребячество, побесится и перестанет. Курирующий преподаватель дала тот же совет, только она прямо заявила, что ему ничего не будет, только себе хуже сделаю. Он ведь неприкасаемый сын нефтяного магната и спортсмен, а я обычная бюджетница без рода и племени.

Папаша его весь ВУЗ купил можно сказать. Все перед ним лебезят, на задних лапках ходят, говорят он даже ректора на "ты" называет.

Потом уровень его недоразвитых шуток вырос. То на закрепленном за мной компьютере исчезли все мои работы, а вирус сожрал всё с флэшки. После чего мне в холле под речь о предстоящих бессонных ночах была торжественно вручена банка кофе. То какой-то парнишка весь день ходил за мной и сообщал в мегафон о своей несчастной любви ко мне. Естественно, пары были сорваны, а я получила наказание. Однажды даже, от моего имени нашему преподу по философии вибратор послал на День Рождения. Я отгребала от преподавателей, даже когда удавалось доказать, что моей вины нет. Ему все равно ничего не делали и его ухищрения продолжались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Летом я уехала в родной город. Все как-то забылось. Вот только это я забыла, а он продолжил. Месяц назад не выдержала, поймала его после тренировки, пыталась узнать, что я ему сделала, просила отстать от меня. Он лишь поржал, сказал, что много на себя беру. На следующий день почти весь университет гудел, что я хорошо сосу. Начались звонки, сообщения, пошлые фотографии от жаждущих получить удовольствие. Игнорирование дало результат и скоро почти все улеглось. Наступило затишье. Ну это я так думала, а Девятов просто готовился нанести последний удар — выжить меня из университета.

Что теперь делать. Понятно, что в университете мне помощи не найти. Здесь все начиная с дворника почти молятся на него. Но должен же быть способ. Не может столько лет труда быть перечеркнуто по воле мажора.

Роман

Собраться у меня очень малым кругом перед поездкой в клуб было тупой идеей. Сидеть и тухнуть под приставку — достойный отдых. Я прям слышу аплодисменты задротов всего мира. Пора брать пацанов и липучку за шкирку и ехать на нормальный движ.

Колька, вообще он предпочитает Ник, но если помнишь человека еще со времен смены зубов на коренные, то Ником называть язык скорее отсохнет, снова своей слюной обменивается. Такое чувство, что вот уже месяц, он только и делает что языком ощупывает гланды Женьки Паворской. Она, кстати, в долгу не остается. Блевать хочется. Был нормальный пацан, а стал котиком и зайкой.

Артур, второй друг детства, сидит рядом и даже сейчас что-то бубнит под нос, учит. Он у нас типо отличник. Спортом не занимается, усердно на учебу налегает. Все сдает исключительно сам. Говорит, что невозможно только на папу надеяться. У его папки всего лишь сеть супермаркетов, а кроме сына еще две дочери есть. Всех содержать недешево выходит, вот и приходится Спицин младший и экономит.