Швея немного скорректировала платье в талии и оно село как влитое.

Когда все мастерицы расходятся, я кручусь перед зеркалом. Глаза и скулы подчёркнуты минимумом косметики. На губах перламутровый блеск цвета спелого персика. Локоны ненавязчиво обрамляют лицо. Причёска смотрится просто и изящно, не смотря на сложность плетения. Всё идеально.

Приход мамы с папой становится для меня еще одним сюрпризом. Мама, глядя на меня, ахает и утирает набегающие слезы, у папы глаза тоже поблескивают.

- Доченька, ты какая красивая. Мы с мамой безумно счастливы за тебя, — папа крепко-крепко обнимает меня.

Мама согласно кивает и присоединяется к нам.

— Спасибо Вам огромное. Вы у меня самые лучшие.

- Поехали, поехали, а то наш Ромочка слишком нетерпелив, — мама причитает, придерживая меня пока я обуваю пятнадцатисантиметровые шпильки. Тапочки что ли захватить?! Я ж к вечеру ноги чувствовать перестану. Тянусь к повседневным босоножкам на низкой платформе.

- В машине лежит две пары на танкетке. Ромочка обо всем позаботился, — гордость в мамином голосе вызывает умиление.

Рома в первый же визит к мои родителям покорил их. Он добровольно рассказал о вытворенном его матерью и ожидал негативного к себе отношения. Родители были шокированы, но не злы. Они с пониманием отнеслись к ситуации и больше не касались этой темы. Ни единого упоминания. Очень быстро они полюбили моего парня, как родного сына. Временами я вообще отхожу на второй план. Эдакая девчонка, приезжающая с их кровинушкой в гости. Хоть прячь его от них.

Едва я выбираюсь из тонированного джипа, как тут же попадаю в руки к Коле.

- Почти Девятова, ты понимаешь, что он возврату не подлежит? У тебя последний шанс сбежать, — он подмигивает и убегает со всех ног, когда на горизонте появляется жених.

Рома замедляется и смотрит на меня, не моргая. В его глазах полыхает пожарище. Я отвечаю ему не менее обжигающим взглядом.

Мы стоим и просто изучаем друг друга. В чёрном смокинге от выглядит взрослым. Сексуальным. Самым-самым лучшим.

Любимый дотрагивается до моей щеки невесомо, словно я хрупкий мираж и сейчас испарюсь.

Я хочу столько ему сказать и не знаю имеют ли слова сейчас значение. В моих сиящих глазах отражается весь спектр счастья.

-Пять минут, Кать. Пять, — он сжимает кулаки и скрывается из вида.

Удивляться или думать мне не приходится. Меня тут же берут в оборот родственники. Я поворачиваюсь, демонстрируя платье, и безостановочно улыбаюсь, принимая комплименты и поздравления.

Фигура Роминого отца стремительно приближается. Он здоровается с моей мамой, пожимает руку отцу и встаёт передо мной. Обнимает меня за плечи.

- У моего сына самая красивая невеста, — он смаргивает слезы и еще раз прижимает меня к себе.

- Спасибо, — отвечаю сдавленным от положительных эмоций голосом.

С Кириллом Александровичем у нас нормальные отношения с некоторых пор. Он взял измором. Точнее регулярными появлениями. Сначала он приезжал раз в месяц, привозил гору продуктов. Находиться с ним вдвоём в квартире я не горела желанием. Рома злился, бушевал. Они ругались до сорванного голоса. Со временем страсти начали затихать. Отец и сын сошлись на компромиссе. Рома приезжает к нему раз в месяц. Один. Где-то через год я стала ездить вместе с ним.

На данный момент у нас отношения комнатной температуры. Рома не подпускает его к своим делам. Кирилл Александрович не наседает со своими. Обсудили последние экономические новости, изменения законодательства, новые модели машин и достаточно. Я же с ним вежлива и местами дружелюбна. Может, лет через пять я смогу называть по имени, без отчества, как он настаивает, но не факт.

Бегло осматриваюсь вокруг. Поразительно. Рома учёл каждую мелочь. Розовый, бирюзовый и белый эффектно сочетаются в каждой детали, даже самой незначительно с виду. Особенно мне нравятся миниатюрные цветочные композиции из роз на столиках. Лучше я бы не сделала. Даже погода подыгрывает сегодня. Августовская жара не душит, но согревает.

Как обещал будущий муж, через пять минут я стою напротив него. Мои руки дрожат в его пляшущих руках. Наши эмоции отражаются в глазах друг друга. Одновременно сжимаем наши пальцы сильнее.

В это время женщина в строгом бледно-розовом костюме произносит торжественную речь. Я ее почти не слушаю. Ничего уже не важно. Стой мы сейчас хоть на автобане под проливным дождём или в чистом поле рядом с палаткой, я бы не обратила ни на что внимания. Важен он. Любимый. Любящий. Родной. Мой.