– Во-первых, Тишкин, Костин и Козаев уже прошли всю необходимую подготовку. То есть их надо забрасывать к Одноглазым. А для этого мне необходимо задействовать Волкова и его команду. Планируемый рейд займет порядка двух недель.

– То есть у Лагоса не останется ни одного звена из первой очереди? А что, без Волкова внедрение не получится? И вообще, зачем для этого дела нужен какой-то рейд? – удивился Роммель.

Владимир Семенович поперхнулся, ошарашенно посмотрел на командующего и, сглотнув, поинтересовался:

– Ты что, считаешь Циклопов клиническими идиотами? Вот ты бы поверил, что три пилота ВС Лагоса, захваченные в плен, скажем, месяц назад, сумели выбраться из места, где их содержали? Что им позволили найти и захватить подходящий корабль, переоборудовать его системы жизнеобеспечения так, чтобы они поддерживали существование человека? Что после всего этого им удалось с ходу разобраться с чужими приборами, уйти от преследования, прыгнуть в гипер и всплыть в родной системе?

– Пожалуй, нет.

– Слава богу! – восхитился Харитонов. – А то я чуть было не решил, что ты тронулся умом.

– Просто я как-то не задумывался о технологии заброски, – подумав, признался Роммель. – Знал, что ты этим занимаешься, вот и не забивал себе голову.

– Короче говоря, без Волкова я не обойдусь, – слегка успокоившись, вздохнул Владимир Семенович. – Совершенно точно. Однако отправлять их в новый рейд, не дав отойти от предыдущего, не получится.

– Почему?

– Будет время – ознакомься с выводами психологов: почти у каждого из этой группы наблюдаются те или иные сбои в психике. Волков винит себя в том, что запустил подготовку подразделения, и считает, что виноват в гибели чуть ли не всех Демонов, которых мы потеряли за этот год. Знаешь, что сегодня, проспав всего три часа, он прилетел на Базу и попытался поднять свой «Беркут», чтобы провести тренировку для пилотов четвертой очереди? Для того чтобы запретить ему поднимать машину в космос, приказа диспетчера оказалось недостаточно: Воловичу пришлось связываться со мной. У Орловой – другие прибабахи. Она считает, что рейды на трофейных кораблях – форменное самоубийство. И что гибель ее друзей – результат того, что ей не позволяют работать щитами в нормальном режиме. Кстати, синдром вины, который ее гнетет, – похлеще, чем у любого из Демонов. По уверениям психологов, ее новое прозвище – Мама Ира – совершенно точно отражает отношение Орловой к личному составу подразделения. А еще она так и не научилась абстрагироваться от смертей. Да что там Орлова? Психокоррекция требуется даже майору Шварцу. А ведь устойчивость его психики мы когда-то принимали за эталон. В общем, пока им не вправят мозги, из Комплекса я их не выпущу.

– Логично, – согласился Роммель. – А во-вторых?

– Во-вторых, через одиннадцать дней с конвейера сойдет первая партия ПГМС «Шило». Раскидать их по системам Окраины мы еще сможем. А вот вывесить их в системы Первой и Второй линии, скорее всего, не успеем. А жаль – будь у нас возможность отслеживать передвижение кораблей Циклопов с таким временным зазором, нам было бы значительно легче.

– Для того чтобы посыпать себе голову пеплом и колотиться лбом об стены, этого мало. Что еще тебя волнует?

– Есть еще и в-третьих. По последним разведданным, Циклопы вышли из комы. В системах Алтора и Кройса собираются флоты вторжения. К Уорвику я никого не посылал, но почти уверен, что там – такая же картина.

– Мда. Значит, перемирие закончено? – Роммель задумчиво посмотрел в окно. – А что там с новыми Ключами?

– Послезавтра будут в системе. На боевое дежурство поставим максимум за сутки. Экипажи готовы.

– Завтра же начните коррекцию орбит старых Ключей. Чтобы было куда вывешивать новые, – приказал командующий.

– Вывешивать все десять смысла нет, – поморщился Харитонов.

– Не понял?

– У нас и без них все в порядке! А Квидли, Арлин и Дабог – обречены. Если Циклопы ударят по ним, то на Окраине останемся только мы. На три системы – ни одного действительно боеспособного флота. На Арлине – так вообще всего четыре орбитальные крепости и тридцать седьмой флот, который ни разу не сталкивался с Циклопами.

– Если я не ошибаюсь, то необходимость продажи новых Ключей на планеты Окраины мы уже обговаривали.

– Сегодня с утра я говорил с Папой Джорданом, – криво ухмыльнулся Владимир Семенович. – Он считает, что в Большой Бизнес стоит играть в мирное время. И я с ним, пожалуй, соглашусь. Три системы Окраины – это прежде всего люди. Поэтому шесть из десяти новых Ключей надо отправлять на Арлин, Квидли и Дабог. И как можно скорее: подбор и срабатывание экипажа – дело не простое.

– Что ж… Не могу не согласиться, – кивнул командующий. – Сегодня же обсужу этот вопрос с Элайей. А что с планируемой выставкой? Отменять не будем?

Харитонов отрицательно покачал головой:

– Нет. Мало того, я объявлю Оранжевый Код не раньше, чем число вымпелов в формируемых Циклопами флотах достигнет двух тысяч: я – не альтруист. И намерен выжать из руководства КПС все, что собирался. И даже больше.

– Логично. Что-то еще?

– Да, – кивнул Харитонов. – Новостей навалом. Вопросов, требующих моего участия, – еще больше. А времени – катастрофически не хватает.

– И поэтому ты пьешь? – криво усмехнулся Роммель.

– Да не пью я, Курт, не пью! Я – РАБОТАЮ!!! В тишине, понимаешь? Фраза «полторы тысячи запросов на подключение за сутки» тебе о чем-нибудь говорит?

– От всех желающих?

– Если бы. Только от абонентов первой категории.

– Я бы, наверное, застрелился, – навалившись грудью на стол, вздохнул Роммель. И, покрутив пустой бокал, подтолкнул его к Харитонову: – Хороший коньяк. Мозги прочищает и на работу настраивает. Ну-ка, плесни мне еще граммов пятьдесят.

Сесть на космодром «Палермо» Новой Сицилии в два тридцать по местному времени не удалось: согласно официальной версии, ночные взлеты и посадки космических кораблей «могут плохо повлиять» на популяцию розовых фламинго в национальном парке «Мессина», примыкающем к столице планеты с юго-востока. Неофициальная версия, озвученная Олегу хозяином зафрахтованного им корабля, звучала еще безумнее – Робертино Сартори, которому принадлежала добрая треть города, любил спать в полной тишине. И очень уважающие криминального босса соотечественники отправляли все прибывающие в систему корабли на другие космодромы.

– Дон Робертино – уважаемый человек! – закатывая глаза, пробормотал судовладелец. – И нам приятно идти навстречу его маленьким прихотям.

– Ну, и как нам теперь добираться до Палермо? – стараясь не показывать своего бешенства, спросил Белый, глядя на все увеличивающийся посадочный квадрат космодрома «Стромболи», расположенного в семи тысячах километров от столицы.

– О! На Новой Сицилии с транспортом проблем нет! – решив, что состоятельный клиент смирился с неприятной новостью, заулыбался капитан. – На космодроме вы сможете взять в аренду практически любой вид воздушного транспорта, исключая флаера военных и полицейских моделей. Если у вас нет желания добираться до столицы самостоятельно, то к вашим услугам.

Слушать перечисление всех известных судовладельцу способов передвижения по и над поверхностью планеты Олегу было неохота. Поэтому, жестом прервав фонтан красноречия собеседника, Белый поблагодарил хозяина «Чефалу» за проявленную чуткость и, сославшись на желание переодеться, отправился в свою каюту.

Белый балахон с капюшоном, длинными рукавами и подолом, заканчивающимся на уровне щиколоток, вызывал ассоциации с каким-то виденным в юности фильмом. То ли ужастиком, то ли криминальным триллером. Видимо, поэтому, надев его поверх повседневной одежды, Олег почувствовал себя не в своей тарелке. И, кинув взгляд на свое отражение в зеркале, поморщился: несмотря на белый цвет, наряд, пошитый по его фигуре, смотрелся крайне неприятно.

«Теперь вы – публичная фигура! – мысленно передразнил он полковника Лисовского. – И должны выглядеть так, как подобает главе Белого Братства». То есть внушительно и монументально.