Конечно, знать тайный язык мог бы еще кто-то, но, когда мы с Храном встречали дорогого гостя и его свиту, охрана и придворные стояли за нами, и не могли рассмотреть мои ладони. Да, возможно, кто-то заметил, что я дотронулась до уха, поправив сережку, но вряд ли в этом можно было заподозрить приглашение на встречу или просьбу о помощи.

Наши придворные могли видеть жесты Аламира, но сжимание кулака и оттопыривание мизинца несложно посчитать случайностью. А знак "жду" он и вовсе показал, выходя из зала, когда от внимания придворных и охраны его прикрывала собственная свита. Аламира видели только я и Хранвон, но супруг совершенно точно тайных знаков не знал.

Я изучила все сведения о тех, кого Аламир привез в качестве свиты. Маги не боевики, секретарь и стряпчий тоже с военными не имели дела, разве что посол мог что-то знать о тайных знаках. Однако ни у кого, кроме правителя Аара, узнавания в глазах не мелькнуло. Хотя посол прекрасно умел держать лицо и, в этом случае, мог бы скрыть чувства. С другой стороны, Аламир ему и так всецело доверяет, и, полагаю, расскажет о моей просьбе встретиться.

Кроме короля Аара и его свиты, в теории, мои знаки мог видеть почетный караул у двери. Но стража стояла у входа в зал, и караульным загораживали обзор посол и маги Аламира.

Я торжествовала! План сработал. На моем лице промелькнула улыбка, которую заметил Хранвон.

– Чему ты радуешься? – недовольно спросил он. – Он презирает меня и совсем этого не скрывает! А ты улыбаешься из-за моей неудачи!

Как не вовремя! Надо быстро что-то придумать...

– Нет, какая неудача? Наоборот, мне понравилось, что ты сократил речь.

На самом деле, я не слышала, что говорил мой муж, но из прошлого варианта будущего помню, что Хран разозлился на Аламира и чуть ли не сквозь зубы сказал о том, как он рад и счастлив его видеть, а из пожеланий оставил только мудрость правителю и процветание королевства.

Тогда я нервничала, боялась, что Аламир не станет вести переговоры,  поэтому после церемонии приветствия сделала замечание мужу. Тот взбеленился и на званом обеде демонстративно заигрывал с будущей фавориткой. Я ужасно стыдилась его поведения. Разве можно так себя вести перед делегацией?

Теперь мне было совершенно все равно, поэтому я продолжила так:

– Раз Аламир сам немного отступил от традиций приветствия, то расхваливать его не стоило. Кто писал тебе речь? Секретарь? Наверное, он был очень занят и не смог хорошо подготовится. Зная о вашей взаимной неприязни, речь нужно было составить подобным образом. Хвалить страну, а не короля, желать благ государству, а не монарху. Согласно традициям Аара именно это доказало бы твою честность, и не поставило бы в неудобное положение.

– Что ж. Это разумно, – вдруг согласился со мной Хранвон, – ты хорошо разбираешься в нюансах их менталитета, поэтому напиши для меня прощальную речь.

«Ты совсем обнаглел?!» – едва не вырвалось у меня. Однако ответить постаралась спокойно:

– Я, конечно, могла бы, но, боюсь, что из-за беременности и загруженности не смогу должным образом подготовить речь, организовать праздник, спланировать встречу с Аламиром и его стряпчим, подготовить несколько вариантов того, что мы можем предложить, составить примерный договор, обговорить условия с нашими людьми и удостоверится, что они все уяснили. Однако, если ты считаешь, что твой секретарь недостаточно подготовлен, я могу проверить ту речь, что он тебе напишет.

– Когда ты говоришь с такой уверенностью и превосходством, мне кажется, я вновь влюбляюсь в тебя, Элия, – тепло сказал Хранвон.

– Что? – растерялась я. – Это сарказм?

Он расхохотался и поцеловал мне руку.

– Это комплимент, моя дорогая жена.

Все время забываю, что пока этот вариант супруга иногда делает мне искренние комплименты. Пока он еще не стал тем негодяем из будущего.

«Возможно, и не станет...» – мелькнула в голове предательская мысль. Но выяснять это как-то не хочется, сущность Хранвона так просто не переделаешь.

Вскоре я вернулась в свои комнаты. Перед торжественным ужином гостям давали время, чтобы привести себя в порядок. Я же планировала написать письмо, чтобы нейтрализовать отравителей.

В прошлом варианте будущего королевский дознаватель лорд Зейт, несмотря на праздничную неразбериху, сумел выйти на исполнителей покушения и даже допросить одного из них. Второго, точнее вторую – женщину, которая работала прачкой – к тому моменту уже убили.

К сожалению, определить заказчика, желавшего меня отравить, не удалось, но были кое-какие подозрения. Мутили воду либо тетушка Хранвона, либо эмир. Причем, кандидатура последнего казалась мне наиболее вероятной. Уж очень скользкий и беспринципный он человек. Вполне возможно, что эмир уже сейчас решил женить Хранвона на одной из своих дочерей, а я ему мешаю.

Яд, который использовался, тоже говорил в пользу этой версии, у нас найти редкие ингредиенты для его создания очень непросто, а вот в эмиратах... К слову, в гаремах яд – это самый популярный способ убийства.

Зная, кто именно будет пытаться отравить меня на балу, я решила заранее подстраховаться и написала анонимное письмо лорду Зейту. В нем сообщала, что якобы видела, как прачка спрятала флакончик, и о том, что к ней приходил нервничающий слуга. Придумала и разговор о фруктах, которые парочка решила отравить. Конечно, почерк и манеру речи я изменила. Думаю, с этим доносом лорд заранее схватит злоумышленников или будет за ними тщательно следить.

Нала пообещала незаметно подкинуть письмо секретарю лорда Зейта. Что ж. Теперь пора идти. Меня ждет торжественный ужин.

Ужин прошел странно. Вопреки моим воспоминаниям, Хранвон не вился возле графини, которая в будущем должна была стать его фавориткой, он ухаживал за мной. Делал комплименты, целовал ручки, сладко улыбался, но я сидела, словно на иголках. Что он задумал? Зачем изображает любовь? Почему в остальные дни вел себя иначе?

Аламир тоже не добавлял спокойствия, я то и дело ловила на себе его внимательные, тяжелые взгляды. За столом мы не использовали тайные знаки. Слишком много здесь тех, кто может увидеть и догадаться. Меня нервировала атмосфера ужина. Я не понимала, чего хочет добиться Хранвон, демонстрируя ко мне пылкие чувства, и переживала из-за будущей встречи с Аламиром.

До конца ужина я так и не досидела, сослалась на усталость и сбежала к себе.

– Льесса, ты передала записку? – спросила я телохранительницу, вернувшись в комнату.

– Да, думаю, в самое ближайшее время правитель Аара прочтет ее.

– Хорошо, давайте готовиться.

– Госпожа, вы уверены? – осторожно поинтересовалась Нала.

– Абсолютно. Подай артефакты...

Незаметно подготовить побег я бы не смогла, поэтому телохранительницам и служанке пришлось открыть часть плана. Не то, чтобы я им полностью не доверяла, просто правда выглядела совершенно нереально. Пока я лишь объяснила, что мне необходимо встретиться с Аламиром наедине.

Нала помогла мне переодеться в свое платье, завязала специальный чепец и фартук, в каких ходила личная прислуга. Ради этого пришлось заранее наложить на платье впереди дополнительные вставки, чтобы влез мой живот. Если смотреть сзади, я не должна отличаться от своей служанки.

Накануне Полин незаметно повредила осветительный артефакт в коридоре возле моих апартаментов, и мы надеялись, что стражники, дежурившие у двери, не заметят подмены. Они больше смотрят на тех, кто входит в комнату, а не на тех, кто выходит. На обратном пути Полин с Льессой должны будут их отвлечь.

Я взяла футляр с артефактом и вышла из комнаты, проскользнув мимо караульных. Кажется, никто ничего подозрительного не заметил. Потом спустилась по лестнице на первый этаж, стараясь не поднимать головы,  прошла мимо комнат прислуги и повернула в так называемое хозяйственное крыло. Там я ключом открыла небольшую кладовку, где хранился мыльный порошок для прачечной, тазы, терки и прочий инвентарь.