— Довольно удачно А как ты?

— Хорошо. Мы устанавливали дополнительные места для эвакуированных английских детей.

— Это важное дело. А как девочки?

— Расцветают. Они сейчас наверху делают уроки. — Хотя больше всего их радовало то, что через десять дней наступят рождественские каникулы.

— Знаешь, какая мысль пришла мне сегодня в голову? Ты не поможешь мне устроить небольшой обед? Когда ты жила с отцом, тебе это замечательно удавалось. — Лиана улыбнулась при воспоминании о прошлом, но это вновь вернуло ее и к мыслям об Армане, как всегда случалось, — ведь Лиана помогала ему устраивать приемы после смерти Одиль, а затем на протяжении одиннадцати лет их брака.

— Спасибо, дядя Джордж. С радостью помогу тебе.

— Значит, поможешь мне справиться с этим трудным мероприятием? А то мои развлечения уже немного устарели.

— Вовсе нет. Ты задумал что-нибудь конкретное?

— Нет, небольшой обед на следующей неделе. — Он не стал говорить Лиане, что гости уже приглашены. — Как ты на это смотришь? Человек восемнадцать. Можно пригласить музыкантов и устроить танцы в библиотеке.

— Танцы? А не слишком ли это для «небольшого обеда»?

— Ты разве не любишь танцевать?

— Конечно, люблю. — Лиана улыбнулась. Она забыла, каким гулякой был дядя Джордж и, вероятно, до сих пор оставался, несмотря на семьдесят три года, — для своего возраста он выглядел очень бодрым. Возможно, он преследовал свои тайные цели — какая-нибудь вдовушка, за которой он ухаживает. Я с радостью помогу тебе. Только скажи мне, чего ты хочешь.

— Я приглашу гостей, а ты займешься приготовлениями. Купи себе красивое новое платье, закажи цветы. Ты сама знаешь, что надо. — Конечно, она знала. В назначенный вечер она спустилась вниз, чтобы все проверить. Все восемнадцать человек должны были рассесться за большим овальным чиппендейлским столом, на котором стояли три больших букета желтых и белых роз. В изысканном серебряном канделябре высились тонкие восковые свечи. А на стол Лиана постелила одну из кружевных скатертей, которые принадлежали еще ее матери и которые она оставила здесь, когда уехала. По настоянию дядюшки были наняты музыканты — гости еще не появились, а они уже играли в огромной гостиной. Лиана удостоверилась, что все в порядке, и в этот момент заметила Мари-Анж и Элизабет, смотревших вниз через балюстраду.

— Что это вы здесь делаете?

— Можно нам посмотреть?

— Недолго. — Лиана улыбнулась и послала им воздушный поцелуй. На ней было бледно-голубое вечернее платье, купленное накануне у Магнина, которое идеально соответствовало цвету ее глаз. Волосы Лиана убрала наверх и теперь ощущала себя такой элегантной, какой не чувствовала много лет.

— Ты похожа на Золушку! — громким шепотом произнесла Элизабет с лестницы, и Лиана кинулась наверх, чтобы поцеловать девочку.

— Спасибо, моя родная.

Потом спустился дядя Джордж, стали съезжаться гости, и вечер пошел своим чередом. Лиане казалось, что все идет очень хорошо. Джордж руководил обедом, так как знал всех присутствовавших, а Лиана сидела между двумя очень приятными мужчинами. Одного из них звали Томас Маккензи, он был брокером на бирже, около сорока лет, разведен и имел троих сыновей, второй был адвокатом, приблизительно ее сверстник, звали его Лаймен Лоусон, он также был разведен и имел двух дочерей. И лишь позднее, взглянув на дядю, Лиана вдруг все поняла. Он пытался познакомить ее со всеми местными холостяками. Она была потрясена его замыслом. В конце концов Лиана все еще замужняя женщина.

Обед прошел великолепно, и музыканты играли замечательно, но Лиане стало не по себе от того, что задумал дядя Джордж, и она очень осторожно укорила его на следующее утро за завтраком.

— Ну как тебе, милая, понравился вчерашний вечер? — Казалось, он был страшно доволен собой, и Лиана улыбнулась дяде, подняв взгляд от чашки с кофе.

— Очень понравился. Все вышло просто замечательно, дядя Джордж. Спасибо тебе.

— Не за что. Мне уже давно надо было пригласить целый ряд людей, но когда в доме нет женщины… — Он попробовал состроить скорбную физиономию, но ему это не удалось, и Лиана рассмеялась.

— Не очень-то мне в это верится. — Она посмотрела на него с серьезным видом, решив брать быка за рога. — Дядя Джордж, можно я задам тебе откровенный вопрос?

— Это зависит от того, насколько откровенного ответа он потребует. — Дядя улыбнулся племяннице. Она нравилась ему все больше и больше. Она оказалась очень мужественной женщиной, хотя и неудачно вышла замуж. Но вскоре это будет улажено. Он знал, что рассудок вернется к ней. Она же разумный человек, и ей надо думать о детях. — Так о чем ты хотела спросить?

— Ты случайно не пытаешься свести меня с… э-э-э… одинокими мужчинами, а?

Дядя принял невинный и изумленный вид.

— Ты предпочитаешь женатых, Лиана? — Лично он всегда питал слабость к замужним женщинам.

— Нет, дядя Джордж. Я предпочитаю собственного мужа. — За столом внезапно воцарилось молчание.

— Не будет ничего дурного в том, что ты познакомишься с несколькими местными молодыми людьми. А ты считаешь, что это дурно? — Лиана почувствовала подоплеку этого вопроса.

— Это зависит от того, что им известно о моем семейном положении. Они считают, что я замужем или разведена?

— Не припомню, что я сказал. — Дядюшка откашлялся и раскрыл газету. Однако Лиана осторожно вынула ее у него из рук и посмотрела ему в глаза.

— Я бы хотела, чтобы ты вспомнил. Мне это кажется очень существенным.

— Мне тоже. — Дядя без смущения выдержал ее взгляд. — Я думаю, тебе пора оглядеться и все взвесить. Твой муж в шести тысячах миль отсюда занимается Бог весть чем, чего мы не будем обсуждать, ведь ты этого не хочешь. И ты прекрасно знаешь, что я об этом думаю. А я думаю, что здесь найдутся для тебя куда более достойные мужья.

— Я с тобой не согласна. — И не успела Лиана это заявить, как поняла, что думает о Нике Бернхаме. Она заставила себя выкинуть из головы эту мысль и вновь посмотрела на дядю. — Я замужняя женщина, дядя Джордж. И намереваюсь ею оставаться. К тому же я собираюсь хранить верность мужу. И снова она вспомнила о своей единственной измене и снова отогнала эту мысль. Она не могла позволить себе думать о нем. Мечты о Нике Бернхаме все равно ни к чему не приведут.

— Будешь ты ему верна или нет, это твое дело. Я просто думал, что тебе будет приятно познакомиться с местными молодыми людьми.

— Прекрасная мысль. Только не надо пытаться расстроить мой брак.

— У тебя нет никакого брака, Лиана. Ее поразила сила, с которой дядя произнес эти слова.

— Нет, есть.

— Но ты не должна состоять в нем.

— Ты не имеешь права принимать за меня такие решения.

— У меня есть все права, чтобы попытаться вернуть тебя в чувство. Ты тратишь свою молодость на старого дурака, который, вероятно, сам не понимает, что делает. — Лиана поджала губы, а дядюшка продолжил: — И ты будешь законченной дурой, если ничего не предпримешь.

— Спасибо. — Лиана тихо встала и вышла из комнаты, ощущая себя неблагодарной и во всем виноватой. Дядюшка желал ей добра, но он не понимал, что делает. Больше она никогда не изменит Арману. Никогда. Она не девица на выданье, чтобы ей устраивали экзамен на послеобеденных танцах. Лиана вдруг почувствовала себя страшной дурой, оттого что невольно приняла участие в игре дядюшки.

Ощущение это только усилилось, когда днем в Красный Крест ей позвонил Лаймен Лоусон. Он приглашал ее пообедать, но Лиана отказалась, сославшись на занятость. И он оказался не единственным — биржевой брокер, сидевший за обедом с другой стороны от Лианы, тоже позвонил, и она почувствовала страшную неловкость из-за того впечатления, которое пытался создать о ней дядя. Лиана не могла объяснить звонившим, что она замужняя женщина, — тогда ее дядя будет выглядеть лжецом. Дело еще больше осложнилось, когда через несколько дней в газете появилась заметка о том, что в Сан-Франциско вернулась очаровательная племянница Джорджа Крокетта, ушедшая от мужа. В заметке даже содержался намек на то, что в ближайшем будущем она намеревается нанести визит в Рино.