— Мой дорогой Дюрфильгер! Заклинаю вас!..

— Господин майор, — с ленивой улыбкой остановил его Шалго, — я не отличаюсь красотой, изяществом фигуры, не пользуюсь успехом у женщин, но в нашем деле, поверьте, понимаю по крайней мере не меньше вас. Многое я сносил: ваши замечания, ужимки, презрительные ухмылки, но, увы, я горд, и моя гордость восстает, когда меня считают дураком, балбесом…

Рельнат стоял у окна и вслушивался в перестук дождевых капель. В душе он понимал Шалго. Действительно, в его, Рельната, поведении было очень много оскорбительного.

— Чем бы все кончилось, если бы, уступая насилию, я открыл сейф? Ведь мог я так поступить? Дарре спал. Мне по меньшей мере четверть часа пришлось бороться с Бостоном, а на помощь мне так никто и не пришел…

— Я думаю, вы правы, Дюрфильгер, — согласился Рельнат и отошел от окна. — Вы отлично справились с делом. — Он уселся в кресло, выставив далеко вперед свои длинные ноги. Лицо Шалго показалось ему глубоко опечаленным. — Так что же вы предлагаете? Говорите, и я приму любой ваш совет!

— Ничего я не предлагаю, майор. Напротив, я одобряю ваше решение не ехать в Будапешт. Вдруг англичане расставили там для вас ловушку?! Хотя есть у меня один совет. Примете вы его или нет — дело ваше, но я все равно скажу.

— Да, конечно, дорогой Дюрфильгер.

— Когда будете инструктировать курьера, то ведите с ним переговоры здесь. На сегодня это единственное помещение, где вы можете разговаривать без опаски. А я позабочусь о том, чтобы вам никто не помешал. Систему звукозаписи тоже не включайте. По крайней мере до тех пор, пока ее не обследуют наши инженеры.

— Пожалуй, вы правы, — согласился Рельнат. — Однако я настаиваю на том, чтобы при этом инструктаже присутствовали и вы.

— Нет таких сокровищ, майор, за которые я согласился бы принять участие в ваших с ним переговорах. Сегодня я устраиваю внеочередной день отдыха и через час уже буду посиживать на берегу Дуная и удить рыбку.

Тщетно пытался майор Рельнат уговорить Шалго остаться, толстяк был непоколебим.

Шалго показал Рельнату, как действует защитное устройство, обратив его особое внимание на сигнализацию при угрозе опасности. В случае необходимости, сказал он ему, достаточно нажать на диктофоне кнопку «X», и тотчас же в действие вступит капитан Дарре.

— Мне хотелось бы, господин майор, посоветовать вам быть в высшей степени осторожным.

Рельнат кивнул.

— А вот эту кнопку с цифрой «два», — продолжал пояснять Шалго, — нажмите обязательно. Тогда вам нечего опасаться, майор, потому что вы будете слышать все, что происходит за дверями комнаты.

Рельнат поблагодарил Шалго и снова заверил его в своей дружбе.

— Когда мне можно вернуться, майор?

Рельнат взглянул на часы и задумался.

— Сейчас я тоже уйду. Мне еще нужно пообедать… Я думаю к пяти часам закончить. Но вы мне не помешаете, можете возвратиться, когда вам будет угодно.

— Тогда я вернусь в шесть. Вот ключи от конторы. Можете взять их с собой, майор. А свой кабинет, если позволите, я закрою сам. — Рельнат кивнул. — Нужно вам что-нибудь из сейфа?

— Нет, ничего. Скажите, Дюрфильгер, считаете вы возможным, что англичане помешают нашей операции в Будапеште?

Шалго закурил.

— Я допускаю любую возможность. Даже ту, что они знают, кто такой Доктор.

— Не шутите!

— Я говорю совершенно серьезно. Могли бы вы ответить мне на один вопрос?

Майор закашлялся и сделался красный как рак.

— Да, пожалуйста! — Он налил в хрустальный бокал воды и жадными большими глотками выпил.

— Вы провели ночь с Анной, майор. Я понимаю вас: хорошенькая женщина, отличные формы.

Рельнат поставил бокал на стол и глуповато осклабился.

— Не говорили ли вы случайно с Анной о предстоящей операции?

— Почему вы спрашиваете об этом?

— Прошу вас ответить мне.

— Говорил, но только в общих чертах.

Шалго вздернул свои лохматые брови.

— Вот уже десять лет, как Анна на службе у англичан, — сказал он. — Все, о чем вы говорили с ней ночью, уже известно англичанам.

— Не может этого быть! — похолодев, вскричал майор.

— Это только вам так кажется. Так вот, майор, проводите будапештскую операцию с учетом всего этого.

Наступила длинная, томительная пауза.

— На месте англичан, — опять заговорил Шалго, — я постарался бы выключить из игры вашего Доктора и выпустил бы на сцену своего человека. Курьер, которого вы посылаете в Будапешт, он-то по крайней мере знает Доктора в лицо?

— Нет.

— А как же он убедится в том, действительно ли он говорит с Доктором? Пароль и отзыв англичане могли узнать.

Рельнат начал как-то странно улыбаться.

— Признаю, — сказал он, — что мы совершили несколько ошибок. В ту ночь мне и самому показалось, что с Анной что-то неладно. Однако, Шалго, я тоже кое-что смыслю в нашем деле. И потому всю эту операцию решил провести так, чтобы Доктора не подвергать риску. А потому мой курьер явится не к Доктору, а совсем к другому человеку, который, кстати, Доктора знает в лицо. Он-то и отведет к нему моего курьера.

Шалго одобрительно кивнул и сказал, что теперь он спокоен. С этим он удалился.

Разумеется, майор и не подумал идти обедать. Тщательно обследовав квартиру, он сходил к капитану Дарре. Прослушал магнитофонную запись ночного разговора, оттуда же позвонил курьеру и попросил его немедленно явиться в контору Дюрфильгера. Час спустя курьер уже сидел перед ним.

Дождь давно перестал, выглянуло солнце. Ворвавшись в окно, его яркие лучи осветили черные, как вороново крыло, волосы собеседника Рельната.

— Имя? — начал опрос гостя Рельнат.

— Балаж Пете.

— Лет?

— Тридцать три.

Мужчина безупречно говорил по-французски.

— Когда бежали из Венгрии?

— Весной пятьдесят второго.

— Занятие?

— Без определенных занятий. До побега окончил три семестра Политехнического института.

— Родственники живы?

— Мать жива.

— Чем занимается?

— Учительница.

— Вы знаете, что не имеете права встречаться с нею?

— Знаю, господин майор.

— Откуда вам известно, что я майор?

— Слушал ваши лекции в разведшколе.

Рельнат кивнул.

— Которая у вас это ходка?

— Шестая, господин майор.

— Документы?

— Все готово — жду задания.

Рельнат, заложив руки за спину, прошел к окну, остановился, несколько секунд всматривался в лицо Пете, затем взглянул в окно на тихую улочку Моцарта и только после этого отошел от окна.

— Не страшно? — спросил он.

Курьер пожал плечами.

— Привык. Страшно, конечно, но я стараюсь не думать об этом.

Майор подошел к нему поближе. Ему определенно не нравилось безразличие Пете.

— Сейчас я вам задам еще один вопрос, но попрошу ответить на него не штампованными фразами.

— Постараюсь ответить откровенно, господин майор.

— Испытываете вы еще тоску по родине?

— Тоска по родине, господин майор, возрастает прямо пропорционально количеству лет, проведенных на чужбине.

— И вам ни разу не приходило в голову во время одной из ваших забросок на родину явиться с повинной к властям?

— Была у меня однажды такая мысль, господин майор.

— Почему же вы не явились?

— Потому что нет у меня уже больше выбора. — возразил Пете. — Шесть курьерских ходок за плечами.

— Вам сказали, в чем будет состоять ваше задание?

— Сказали, что нужно поехать в Венгрию. А перед этим явиться к вам, господин майор, получить инструкции.

— Все правильно. Тогда попрошу вас выслушать меня внимательно.

— Слушаю, господин майор.

Шалго был опытным разведчиком, много повидавшим на своем веку и привыкшим не удивляться всяким неожиданностям. Он хорошо ориентировался в происходящем, и у него по любому поводу было свое мнение, даже если он и не торопился высказать его вслух. Но сейчас Шалго был удивлен. Он никак не мог взять в толк, зачем понадобилось доктору Шавошу скрывать от него свое истинное имя.