Найденные захоронения принадлежали знатным людям, и подготовка их могил и всей погребальной утвари, должно быть, отнимала много времени и усилий. Мы мало что знаем о жизни тех, на ком лежало это бремя, хотя раскопки Стронга показали, что некоторые из этих людей жили в долинах Наска и Ика, где археолог обнаружил остатки плетня и мазанок. Связь Кавернас и Некрополис с ними не столь очевидна, но кажется, что в Наска наличествует самая ранняя стадия негативно окрашенной глиняной посуды и другие особенности Кавернас и что Ика обладает элементами обеих культур. Это поддерживает идею о захоронениях Кавернас, предшествующих захоронениям Некрополис, но такой порядок не принимается всеми безоговорочно.

Культуры Созидательного периода южного побережья отличаются от культур севера, так как они имеют другие формы глиняной посуды и полихромную живопись по ней, развитое текстильное мастерство, брючную одежду, рубашки, мантии и отличные похоронные обычаи. Даже кошачьи мотивы изображаются в другом стиле. Происхождение этой культуры неясно, как и ее отношение к чавинской и последующим северным культурам, но некоторые тенденции развития, усматриваемые в предметах одежды, возможно, указывают на непосредственный ее источник, находящийся в холодной гористой местности.

Период Экспериментатора в южной горной местности представлен участком Чирипа, который раскопал Беннетт на боливийском берегу озера Титикака. В свое время это была деревня из четырнадцати прямоугольных зданий, стоящих вокруг круглого двора. Они были построены из прямоугольных саманных блоков, на фундаменте из камней, скрепленных глиной и обложенных соломой. От холода спасали двойные стены с пустым пространством между ними, служившим одновременно своеобразной кладовой, а также вместо обычных распашных дверей вертикальные щели, куда входили сдвижные деревянные двери. Самой обычной глиняной посудой был толстостенный сосуд с плоским основанием и вертикальными стенками, украшенный простыми геометрическими узорами, наносившимися широкими желтыми мазками на красный ангоб, – что, подобно прибрежному стилю «белое-на-красном», знаменует собой начало цветного декорирования. Вполне допустимо, что раннюю стадию развития на таком известном участке, как Тиауанако, расположенном поблизости, следует также отнести к периоду Экспериментатора, но представляется гораздо более целесообразным рассмотреть этот участок в целом в Классическом периоде. (Первоначально Беннетт относил участок Чирипа к более позднему времени, чем Тиауанако Классического периода, но в своих последующих публикациях он отказался от этого предположения, так как посчитал имеющиеся доказательства недостаточно убедительными.)

В предместьях Куско – Чанапате Дж.Х. Роув произвел некоторые пробные раскопки на участке, где обнаружил грубую стенную кладку и глиняные черепки неинкского типа. Он нашел там полуподземную комнату, ограниченную сохранившимися стенами, а также несколько захоронений в круглых или овальных ямах без какой-либо могильной утвари. Во время этих раскопок также были найдены многочисленные глиняные черепки, они и до сих пор все еще встречаются на этом участке. Черепки эти очень твердые, чаще всего коричневого, бледно-красного или черного цвета, простые или украшенные резьбой, наколотым рисунком, аппликацией или частичной полировкой. Встречаются там также и кувшины с венчиком, плоские тарелки и сосуды различных форм, включая плоскодонные и с вертикальными или выгнутыми наружу боками. Имеется и более красивая, украшенная орнаментом утварь, но, как и в других культурах этого периода, она тоже раскрашена лишь двумя цветами. Орнаменты декора очень просты – в виде кругов и бороздок белым по красному или красным по терракоте.

Мало что изменилось в течение периода Экспериментатора в металлургии, тем не менее, в Салинаре и на центральном побережье был известен сплав из золота с медью, а в Кавернас и Чирипе умели выплавлять чистую медь.

Классический период в Перу отмечен не только полным развитием технических процессов, вдохновивших Беннетта дать ему альтернативное название – период Мастера, не только расцветом художественных стилей, но и основанием высокоорганизованных и агрессивных государств. Эта особенность, которая не характерна для Классического периода Центральной Америки, возможно, обязана своим возникновением особенностям топографии побережья, где зависимость от ирригации вынудила жителей долин создать социальную организацию. Это, однако, не объясняет подобные социальные события, происходившие в южной и центральной горной местности, потому что бассейны нагорья, в отличие от прибрежных долин, имели не один источник воды, и у них не было столь же сильного стимула к сплочению. Нет пока еще никакого удовлетворительного объяснения того, что же в действительности случилось в этой области нагорья, если только это не явилось своеобразным копированием уклада жизни побережья, но основа этого процесса все еще не ясна. Возможно, нам еще рано искать объяснение этому явлению. Главные артефакты Классического периода найдены на северном и южном побережье, в южной и центральной горной местности, известны также некоторые второстепенные находки на территориях северной горной местности и центрального побережья. Самые северные районы побережья и горной местности обследованы пока очень мало.

Сельское хозяйство достигло своего полного развития: сложные ирригационные системы испещряли многие, хотя и не все прибрежные долины, и вероятно также, что террасы долин нагорья были сильно расширены. К тому времени был известен и выращивался полный спектр доколумбовых растений: могильные находки и рисунки на глиняной посуде показывают, что многие из них, включая такие общеизвестные овощи и плоды, как картофель, сладкий картофель, папайя и ананас, были добавлены в течение именно этого периода.

Фактически уже знали обо всех исконных местных методах ткачества, и хлопок, и шерсть лам, и альпака использовалась повсеместно. Лучше сохранился текстиль с южного побережья, чем с северного, и, судя по всему, сложное переплетение волокон в ткачестве было постоянной характерной особенностью именно южного побережья, частью той традиции. Гобелен, парча, двухсторонняя ткань, марля; приемы переплетения нитей основы и утка были общеизвестны, знали здесь и саржевое переплетение, а вот вышивка, столь характерная для Паракас-Некрополис, была здесь не в ходу. Никаких образцов текстиля этого времени не сохранилось во влажном климате нагорья, но найденные там блоки веретен и «одетые» фигурки людей представляют собой косвенные свидетельства того, что ткачество там знали. Для изготовления многих из перечисленных изделий использовался простой тип ткацкого станка для грубой ткани, об этом свидетельствует и рисунок на глиняном сосуде этого периода, найденном на северном побережье. На нем изображены несколько женщин, работающих под присмотром суровой начальницы. Действительные же образцы, представляющие более поздние периоды, извлечены из прибрежных захоронений. Ткацкий станок модернизировался. Найденные образцы саржи предполагают использование трех ремизок вместо одной, то же самое относится и к производству широкой ткани. Ширина полотна, которую мог выткать один ткач на таком ткацком станке, не превышает 2 футов 6 дюймов, и обнаружение тканей до 17 футов шириной представляло собой загадку до тех пор, пока современные перуанские ткачи не предоставили ее разгадку, вспомнив, что еще их матери ткали широкие полотна на аналогичных ткацких станках, работая целой бригадой, по нескольку человек, сидящих рядом.

Механические приспособления, однако, мало что значили для древних перуанцев, а искусный ручной труд ценился высоко. Многие виды работ, как, например, плетение, выполнялись полностью вручную, в изготовлении же тканей тройной ширины и гобеленов ткацкий станок тоже не играл главной роли. Этот факт становится особенно очевидным после редкой находки в районе Наска остатков гобелена, в котором на некоторые нити основы нанизаны бусинки. Другая ручная операция – выполнение своего рода заплат, состоявших из разноцветных нитей основы в переплетении с нитями утка, натянутыми на дополнительные рамки. При этом нити смежных лоскутков переплетались друг с другом, и каждая такая заплатка имела нити утка того же самого цвета, и ее нити, в свою очередь, переплетались по краям с соседними лоскутками-заплатками. Причем нити утка на рамах можно было удалить, и если бы не счастливая находка такого незаконченного лоскутка, то было бы трудно догадаться, как делали подобные ткани. Весь этот процесс изготовления предполагает наличие высочайшего мастерства и аккуратности в поддерживании постоянного одинакового натяжения нити, иначе такая ткань была бы безнадежно испорченной.