Размеры средних ограждений составляли приблизительно 1300 на 650 футов, но некоторые были больше, а двойные или тройные стены достигали высоты целых 40 футов. Обычными строительными материалами служили прямоугольные кирпичи из самана, укрепленные в известковом растворе и часто замазанные штукатуркой, которая делала их похожими на тапиа – уплотненную разновидность самана. Последний также использовался в строительстве как своего рода бетон, представлявший собой смесь из глины, камней и ракушек. Ограждения различны по плану, но большинство из них содержит внутри здание дворцового типа с украшенными стенами, внутренние ограждения образуют маленькие комнаты, возможно для слуг. Там имеются также облицованные камнем бассейны, орошаемые участки, довольно скромных размеров пирамиды и ряды комнат, иногда описываемых как тюрьмы, но которые с тем же успехом могли бы быть и складскими помещениями. Стены не имеют никаких парапетов и средств типа лестниц, чтобы можно было подняться наверх, там есть лишь несколько входов; судя по всему, эти стены, кажется, выполняли скорее дисциплинарную, чем оборонительную функцию.

Развитие больших городов этого типа, как полагают, зависело от комбинации схем ирригации более чем одной долины. Так, в случае с Чан-Чан вода доставлялась туда как из Чикама, так и из Моче. Города, построенные для защиты и поддержания этой системы, иллюстрируют оба упомянутых выше типа. Один из них – поселение оборонительного характера – находится в узкой части долины Моче, по которой оно простирается на пять миль, занимая террасные склоны и маленькие боковые долины. На его территории находятся упорядоченные строения из камня и самана. Это поселение осуществляло контроль над тремя из главных каналов. Другое, состоявшее главным образом из рассредоточенных строений, располагалось в долине Чикама посреди прежде орошаемой области рядом с большим каналом, который вел к Чан-Чан. Примеры всех трех типов поселения найдены в долинах, лежащих на более далеком севере, и распределение речных вод между долинами проиллюстрировано существованием двух больших городов в маленьких долинах, смежных с большой долиной Ламбайеке, из которой и забиралась вода для их поддержания. Надо полагать, что строительство и обслуживание многочисленных построек и ирригационных систем требовало организованного труда многих людей, но, вероятно, еще большей проблемой была необходимость постоянной поставки продовольствия в города, подобные Чан-Чан. Конечно, тогда не существовало никакого колесного транспорта, и, хотя для перевозок использовались ламы, эти животные не могут нести слишком тяжелого груза даже в горах, в самых привычных для себя условиях, поэтому большая часть продовольствия, видимо, доставлялась на плечах самих людей. Насколько известно, не существовало никакой единицы торгового обмена, так что распределение продовольствия, должно быть, было функцией власти.

Хотя о дорогах Древнего Перу вообще вспоминают в связи с инками и говорится о них как о дорогах инков, дороги между долинами всегда были необходимым элементом для государств побережья и имели жизненно важное значение для империи Чиму с ее большой, разбросанной по побережью территорией. Инки также использовали их, но они были больше заинтересованы средствами коммуникации в нагорье, а также между нагорьем и побережьем, так что основные прибрежные дороги датировались доинкскими временами; инки, видимо, лишь реставрировали их в некоторых участках. Возможно даже, что инки кое-чему научились у Чиму в этой области (как, впрочем, и в других). Сохранились почти не прерывающиеся следы дороги от долины Мотупе, что лежит севернее Ламбайеке, к долине Чао, расположенной к югу от Виру. Остатки этой дороги ведут еще далее на юг в Сан-ту, Непену и Касму; она в свое время объединяла большую часть территории империи Чиму и, должно быть, существовала во время ее максимальной территориальной протяженности. Эти остатки древней дороги отличаются по качеству исполнения, и, подобно нашим современным дорогам, они достигали максимальной ширины и более внушительного вида близ больших центров.

В пустынях же между долинами эти дороги представляли собой всего лишь узкие полосы, заключенные между очень низкими парапетами, или же были просто лишь отмечены столбами. В долинах же самым простым типом дорог являлась выровненная поверхность шириной от 15 до 25 футов, проходившая между стенами из камня или самана приблизительно 3 фута высотой, хотя известна и такая дорога, которая расширяется до 80 футов по мере приближения к Чан-Чан. В некоторых местах поверхность дороги поднята, в этом случае она может проходить между каналами. Кое-где вдобавок к парапету имеется еще и внешняя пара стен, находящаяся на расстоянии от 80 до 160 футов от самой дороги, огораживающая, таким образом, обрабатываемые земельные участки.

В области Чиму было найдено очень мало защитных пограничных сооружений, что может быть частично объяснено недостаточностью исследований, но, вероятно, любая работа, направленная на эту цель, сосредотачивалась бы на изучении только тех мест, где, как полагали, существовала какая-либо угроза нападения. Часть такой территории ограничивалась на востоке необитаемыми, бесплодными холмами. Большое террасное сооружение из прямоугольных саманов в долине Форталеса-Парамонга, судя по всему, является крепостью. Она венчает вершину горного хребта, возвышающегося над долиной, которая лежит около южной границы империи Чиму. Возможно, она просто служила для того, чтобы вызывать чувство благоговения у недавно побежденных людей.

Культура Чиму знакома многим благодаря своей глиняной посуде, в большом количестве представленной во многих музеях мира. Наиболее обычный ее тип – черное полированное изделие, и наиболее обычная форма – кувшин с носиком U-образной формы (фото 55), представляющий собой слегка изменившийся по форме более древний сосуд обычно с квадратным в сечении носиком и маленькой скульптурной фигуркой животного или орнаментом, прикрепленным в том месте, где дуга носика переходит в вертикальную форму. Другие обычные типы сосудов – кувшин с носиком, прикрепленным к скульптурно оформленной фигуре плоским мостиком, а также двойной свистящий кувшин со скульптурными фигурами, стоящими на нем. Оба эти типа имеют южное происхождение, и оба, видимо, были оформлены таким образом еще в конце предыдущего периода, но они гораздо более часто встречаются во времена Чиму. Художественное оформление в основном выполняется по круговой основе, обычно по шаблону, применяются аппликация, рельеф. Сосуд в форме головы ламы (фото 58) представляет собой образец более высокого мастерства, чем обычные скульптурные фигуры, являющиеся примитивными по отношению к большинству мочикских работ.

Подобные орнаменты делались и на красных полированных изделиях, но это не столь уж обычная практика, так как в Чан-Чан найдено большое количество ничем не украшенной красной посуды, используемой в быту. Живопись редка, но время от времени попадаются скульптурно оформленные сосуды, раскрашенные черным или черным и красным цветом по терракотовому фону; сюда относятся и сосуды стиля курсив, уже описанные нами.

К югу от Чиму существовало намного меньшее государство, занимавшее долины Чанкай, Анкон и Римак на центральном побережье. Летописцы дают ему название Куисманку. В этой области также были найдены городские центры, и главный среди них – Кахамаркилья в долине Римак выше Лимы; его план нигде не опубликован, но вероятно, что этот центр принадлежал к городскому типу. Как и в других частях побережья, саман и тут был главным строительным материалом, но здесь больше, чем на севере, использовался тапиа. Главное археологическое свидетельство этого государства – существование самобытного стиля глиняной посуды в этих долинах: тонкие красные или бежевые изделия с кремовым верхним покрытием и черным орнаментом, рисунок которого скопирован с текстильных изделий. Главные формы посуды: яйцеобразный сосуд с расширенным горлышком и парой маленьких ручек и подобный же сосуд со скульптурно оформленным украшением – хорошо проработанным человеческим лицом на горлышке и схематичным изображением тела на барельефе ниже (фото 59), а также кувшины различных типов, с кольцевым основанием. И форма, и элементы художественного оформления – местное проявление черно-бело-красного стиля последних времен периода Экспансии, а снижение яркости красного цвета, как и бедность скульптурного оформления, создает впечатление вырождения.