Вдоль перуанского побережья есть несколько участков, которые являлись местом жительства людей, сильно отличавшихся от ранних охотников. Мы не представляем, откуда они прибыли, но знаем, что эти люди – первая связь в цепи развития, продолжавшегося вплоть до времени испанского завоевания в XVI столетии. Самые ранние признаки их присутствия могут быть датированы приблизительно 2500 г. до н. э., и мы пока не знаем ничего о том, что происходило в Перу между первым появлением ранних охотников и этим периодом. Такие участки представляют собой мусорные кучи, насыпи, сформированные накоплением мусора вокруг жилья, и по крайней мере в одном из таких мест сухой климат и отсутствие грунтовых вод позволили всем артефактам, подверженным быстрой порче в обычных условиях, хорошо сохраниться, так что мы имеем полную коллекцию вещей, принадлежавших этим людям. Один такой участок находится около Пакасмайо, два – в долине Чикама и еще один – в долине Виру. Имеются и еще участки, о которых мало что известно и написано, к югу от Лимы и в окрестностях Наска. Один из тех, что находятся в долине Чикама, – Уака-Приета – тщательно изучался Юниусом Бердом, работа которого в Патагонии и в других местах уже была нами упомянута, и этот труд дал нам самый большой объем информации, которую мы имеем об этом периоде. Участок находится в устье долины, на правом берегу реки, на высоте приблизительно 40 футов. Долина эта, должно быть, выглядела не совсем так, как теперь: отсутствовала ирригация, растительность долины естественным образом ограничивалась влажными областями, орошаемыми извивающейся рекой, и, возможно, на меньших высотах там располагались болота и лагуны. Слово «уака» на языке кечуа относится к некоторым действиям и объектам поклонения и в настоящее время применяется к любой древней насыпи, или руинам, или даже к глиняной посуде из могил. И название Уака-Приета, или Темный Уака, относится к его необычному темному цвету, который объясняется наличием органических остатков, так как этот участок, по сути, является просто мусорной кучей, а не искусственной пирамидой, каких много на побережье. Он имел дурную славу среди местных уакерос, или грабителей могил, которые решили оставить этот участок потому, что они не нашли там ни единого горшка. Но когда Берд занялся поисками возможных докерамических участков, Рафаэль Ларко обратил его внимание на Уака-Приета, что и дало замечательные результаты.

Мусорная куча имеет толщину около 12 метров, или 40 футов; тщательно отобранные из нее образцы подвергались целой серии радиоуглеродных анализов, на данный момент самых современных и точных. Полученные даты располагаются где-то в промежутке между 2500-м и 1200 гг. до н. э., составляя, таким образом, норму накопления, равную одному метру за столетие. Люди того времени жили главным образом за счет продуктов моря; они собирали моллюсков, а поскольку в их улов входили и глубоководные мидии, то, надо полагать, эти люди были хорошими пловцами. Они также ловили рыбу неводом, сети которого имели поплавки, сделанные из бутылочной тыквы, а грузила – из булыжников с проделанными в них отверстиями. Подобные сети все еще используются в этом районе теми, кто выходит в море во время отлива, поскольку их применение не требует обязательного наличия лодки. На участке найдены кости нескольких морских млекопитающих, а именно морских львов и морских свинок, но среди них нет останков никаких животных суши, не обнаружено также никакого охотничьего оружия. Другим источником пищи были растения; дикорастущие растения просто собирали, но было и несколько культивируемых, включая семейство тыквенных, бобовые, жгучий перец и различные клубни и корни. Кукуруза же – основной пищевой продукт более поздних времен – была совсем неизвестна. Хлопок использовался весьма широко, и предполагается, что он для этого специально выращивался. Это предположение вызвало большое количество обсуждений и споров, так как некоторые генетики полагают, что хлопок с Американского континента содержит азиатский компонент, который, как они полагают, очевидно, был внесен туда людьми, пересекшими Тихий океан на своих лодках. Какого мнения относительно трансокеанских путешествий мы бы ни придерживались, все равно приходится признать, что 2500 лет до н. э. – слишком ранняя для этого дата. Родиной поплавков из бутылочной тыквы некоторые тоже считают Старый Свет, тут только нужно обратить внимание на то, что возможность естественного произрастания этих двух растений в Новом Свете в подходящих климатических условиях в третичный период серьезно не изучалась.

Ткани, мешки и рыболовные сети изготовлялись из хлопка и лубяного волокна, получаемого из разновидности молочая. Волокна пряли вручную, поэтому они сильно отличались друг от друга по толщине; при этом не было найдено никаких прядильных приспособлений и веретен. Не использовалось и такое приспособление для тканья, как ремизка с галевом, и ткани делались вручную, в основном методом свивания; им и исполнены три четверти исследованных образцов. Сравнительно малая часть образцов имела в своей структуре переплетение-штопку, напоминающее основу в тканях, изготовленных с использованием ремизки, но и эта техника почти всегда встречается в комбинации со свиванием. Костяные иглы, возможно использовавшиеся при такой штопке, находятся среди предметов, найденных на участке. Украшение почти всегда выполнялось путем изменений в переплетении нитей основы, иногда в комбинации, пусть и весьма ограниченной, с нитью другого цвета, например комбинированием естественно белых и коричневых оттенков хлопка с добавлением окрашенной синей нити. Иногда еще в нитки или в уже готовое изделие втирался красный пигмент, хотя это случалось нечасто. К отделочным элементам можно отнести полоски, волнообразные переплетения, наиболее часто встречающиеся в сплетенных образцах. Последний прием мог сопровождаться использованием нитей другого цвета, причем эта техника позволяла достигать однотонного эффекта на лицевой стороне, тогда как нити другого цвета прятались на изнанке.

Эта техника в комбинации со свиванием весьма характерна для обсуждаемого периода и за всю историю перуанского ткачества нигде больше не встречается. Все найденные образцы имеют только прямоугольную форму, некоторые всего лишь площадью в пять квадратных дюймов, другие же могут достигать пяти футов в длину и четырех в ширину, но ни первые, ни последние нельзя с полным правом отнести к предметам одежды, хотя некоторые из них, возможно, могли использоваться как платки. Циновки из тростника изготовлялись аналогичным свиванием, так же делались и корзины, но вкруговую корзинных изделий не плели. Среди техники плетения одной нитью был способ плетения петлей-восьмеркой, он использовался для изготовления сетей и мешков. Для узелковых сетей применялся грубый морской узел, продолжавший использоваться и в более поздние времена и до сих пор все еще широко распространенный в Южной Америке. Здесь следует отметить тот факт, что в Полинезии изделий с таким узлом не найдено, хотя там должны были его знать, если принять во внимание, что эти острова заселяли люди, прибывшие туда на плотах «Кон-Тики» из Южной Америки. Изделия из древесной коры, подобные тканям, обнаружены в маленьких количествах, что представляется довольно странным, поскольку именно этот материал скорее ассоциируется с тропическим лесом, чем с растительностью побережья, где нет никаких деревьев с подходящей корой.

Как уже было отмечено, жители Уака-Приета и других подобных мест не имели никакой глиняной посуды. Видимо, они жарили свою пищу на горячих камнях или же варили в емкостях, сделанных из тыквы, бросая в этот своеобразный котел горячие камни. Все найденные каменные орудия очень грубого исполнения. Отколотые от цельного пласта породы скребки и лезвия никоим образом не напоминают остроконечные заточенные орудия ранних охотников. Если бы исключительно сухой климат не помог сохранить подверженные порче материалы, мало что уцелело бы от этого времени в нижнем слое культурных отложений, кроме этих инструментов и рыболовных грузил, и тогда мы бы имели абсолютно неправдоподобную картину жизни этих людей.