Этот вопрос заставил Кэлен напрячься. Она колебалась мгновение, прежде чем перевести.

– Мне кажется, поступок не так важен, как намерение. Я искренне верил, что жизнь друга в опасности, и значит, я чувствовал, что прав, защищая ее. У меня почти не было времени на размышления. Я боялся, что нерешительность может стоить моему другу жизни. Если духи считают, что я был не прав, убив его, или что прав был тот, кого я убил, и, следовательно, у меня не было права убить его, значит, я с ними не согласен. Иногда нет времени, чтобы все обдумать. Я должен был действовать, положившись на интуицию. Один мудрый человек когда-то сказал мне, что даже убийца считает свои действия оправданными. Я буду убивать, чтобы помешать убить себя, или своего друга, или невиновного. Если вы считаете, что я неправ, скажите это сразу, чтобы покончить с этими болезненными вопросами. И тогда я отправлюсь на поиски ответов, которые мне нужны.

– Мы уже сказали, что мы здесь не для того, чтобы торговаться. Ты сказал, что считаешь, будто поступки не так важны, как намерения. А есть ли кто-нибудь, кого ты собирался убить, но не убил?

Звук их голосов причинял боль. Кэлен казалось, что он жжет ей кожу.

– Вы неправильно истолковали мои слова. Я сказал, что убил потому, что не видел другого выхода, потому что считал, будто он собирается убить ее. Я считал, что должен действовать, или она погибнет. Я не имел в виду, что намерение равняется поступку. Есть уйма людей, которых мне когда-то хотелось убить.

– Если ты хотел, то почему же не сделал этого?

—По многим причинам. Иногда у меня не было настоящей причины, только игра воображения, протест против несправедливости. Иногда, хотя я чувствовал себя вправе сделать это, мне удавалось избежать убийства. Иногда просто оказывалось, что я их не убил, и все.

– Пять старейшин?

—Да, – вздохнул Ричард.

– Но ты собирался убить их?

Ричард не ответил.

– Это тот самый случай, когда намерение есть поступок?

Ричард судорожно сглотнул.

– В моем сердце – да. То, что я собирался это сделать, причиняет такую же боль, как если бы я это сделал.

– Значит, мы не совсем неправильно истолковали твои слова.

На глазах у Ричарда Кэлен заметила слезы.

– Зачем вы задаете мне эти вопросы?

– Зачем тебе этот магический предмет?

—Чтобы остановить Даркена Рала!

– А как обладание этим предметом может остановить его?

Ричард слегка откинулся назад. Зрачки его расширились. Он понял. По его щеке скатилась слеза.

– Потому что, если я заполучу этот предмет и спрячу его от Рала, – прошептал он, – Рал умрет. Значит, я убью его.

– Так, значит, на самом деле ты просишь нашей помощи в убийстве другого человека? —Их голоса эхом отдавались в темноте.

Ричард только кивнул.

– Вот почему мы задаем тебе эти вопросы. Ты просишь помочь в убийстве. Не кажется ли тебе справедливым, что мы хотим знать, какому человеку мы собираемся помочь в его попытке убийства?

Пот градом струился по лицу Ричарда.

– Думаю, да. – Он закрыл глаза.

– Почему ты хочешь убить этого человека?

—По многим причинам.

– Почему ты хочешь убить этого человека?

—Потому что он издевался над моим отцом и убил его. Потому что он пытал и убил многих других. Потому что, если я не убью его, он убьет меня. Потому что он будет пытать и убьет еще больше людей, если я не убью его. Это единственный способ остановить его. Его нельзя убедить. У меня нет выбора.

– Тщательно обдумай следующий вопрос. Отвечай правду, иначе совет закончится.

Ричард кивнул.

– Какова главная причина, по которой ты хочешь убить этого человека?

Ричард опустил взгляд и снова закрыл глаза.

– Потому, – наконец прошептал он сквозь слезы, – что, если я не убью его, он убьет Кэлен.

Кэлен показалось, что ее ударили в живот. Она с трудом смогла перевести эти слова. Повисло тяжелое молчание. Они обнажили не только его тело. Кэлен негодовала на духов, которые сделали с ним это. Но больше всего ее расстраивало то, что она сама во всем виновата. Ша, мерцающая в ночи, была права.

– А если бы не Кэлен? Попытался бы ты убить этого человека?

—Конечно. Вы спрашивали о главной причине. Я назвал ее.

– Что за магический предмет ты ищешь? —вдруг спросили они.

– Это значит, что вы согласны с моими причинами убить его?

– Нет. Это значит, что по своим причинам мы решили ответить на твой вопрос. Если сможем. Что за магический предмет ты ищешь?

—Одну из шкатулок Одена.

Когда Кэлен перевела, духи внезапно взвыли, будто от боли.

– Нам не дозволено отвечать на этот вопрос. Шкатулки Одена в игре. Совет окончен.

Глаза старейшин начали закрываться. Ричард вскочил на ноги.

– И вы позволите Ралу убить всех этих людей, хотя можете помочь?

– Да.

—Вы позволите ему убить ваших потомков? Вашу плоть и кровь? Вы не духи предков нашего народа, вы духи предателей!

– Неправда.

– Тогда отвечайте!

– Нам не дозволено.

—Пожалуйста! Не оставляйте нас без вашей помощи. Можно мне задать другой вопрос?

– Нам не дозволено открывать, где находятся шкатулки Одена. Это запрещено. Подумай и задай другой вопрос.

Ричард опустился на пол и подтянул колени к груди. Он потер глаза. Символы, которые украшали его тело, делали его похожим на странное первобытное существо. Он закрыл лицо руками, задумался и вдруг вскинул голову:

– Вы не можете сказать мне, где шкатулки. Есть еще какие-нибудь запреты?

– Да.

—Сколько шкатулок у Рала?

– Две.

Он пристально посмотрел на старейшин.

– Вы только что открыли, где две шкатулки. Это запрещено, – напомнил он им. – Или, может, это лишь отзвук смысла?

Молчание.

– Это знание не запрещено. Твой вопрос?

Ричард подался вперед, как гончая, взявшая след.

– Вы можете назвать того, кто знает, где последняя шкатулка?

Кэлен поняла, что Ричард уже знает ответ. Она узнала его привычку резать булку с другого конца.

– Мы знаем имя того, кто владеет шкатулкой, и имена некоторых других, которые рядом с ним, но мы не можем назвать тебе эти имена. Это все равно что сказать, где шкатулка. Это запрещено.

—Но можете ли вы назвать кого-нибудь, кроме Рала, кто не владеет шкатулкой, не находится рядом с ней, но знает, где она находится?

– Это мы можем сказать. Она знает, где шкатулка. Если мы назовем тебе ее имя, это не приведет тебя к шкатулке, а только к ней. Это дозволено. Тогда тебе, а не нам, придется добиваться от нее ответа.

—Тогда мой вопрос: кто это? Назовите ее.

Когда они произнесли имя, Кэлен вздрогнула и замерла. Она не переводила. Старейшины задрожали от одного имени, произнесенного вслух.

– Кто это? Как ее зовут? – теребил ее Ричард.

Кэлен посмотрела на него.

– Мы погибли, – прошептала она.

– Почему? Кто это?

Кэлен снова погрузилась в себя.

– Это ведьма Шота.

– А ты знаешь, где она?

Кэлен кивнула, ее лицо исказил ужас.

– В Пределе Агаден, – прошептала она, будто само название было ядом. – Даже волшебник не осмелился бы вступить в Предел.

Ричард прочел на ее лице выражение ужаса и взглянул на трясущихся старейшин.

– Тогда мы отправимся в Предел Агаден, к ведьме Шоте, – спокойно сказал он, – и выясним, где шкатулка.

– И да будет судьба благосклонна к вам, —сказали духи устами Птичьего Человека. – От вас зависят жизни наших потомков.

—Спасибо за помощь, почтенные предки, – проговорил Ричард. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановить Рала. Чтобы помочь нашему народу.

– Ты должен думать. Как Даркен Рал. Сражайся с ним его же оружием или проиграешь. Тебе придется нелегко. На твою долю выпадет много страданий, как и на долю нашего народа и многих, многих других, прежде чем у тебя появится возможность одержать победу. И все же, несмотря на эту возможность, ты рискуешь проиграть. Помни о нашем предупреждении, Ричард-с-Характером.