– А разве не ерунда, что вы с Зеддом попытаетесь уничтожить меня? В этом случае двое должны поступить плохо, в моем случае – только один. Это дурацкая загадка ведьмы! И ты готова умереть из-за этой дурацкой загадки! Откуда нам знать, что на самом деле принесет будущее? Мы даже не можем угадать смысл того, что она говорила, даже не знаем, правда это или нет. Пока это не случится, мы не поймем, как правильно поступить в этом случае.

– Я знаю только, что мне нельзя жить, иначе пророчество исполнится. Ты – путеводная нить в нашей борьбе.

– А что способна делать нить без иглы? Ты моя игла. Без тебя я бы даже сюда не добрался. Сегодня, на хитром перепутье, я бы пошел не в ту сторону. Ты знаешь королеву, а я – нет. Даже если бы я один добыл шкатулку, что дальше? Куда бы я с ней пошел? Я ведь не знаю Срединные Земли. Откуда мне знать, куда идти? Я могу угодить прямо в лапы Ралу вместе со шкатулкой.

– Шота сказала, что только у тебя есть шанс. Без тебя все пропадет. Она сказала, что если я буду жить… Нет-нет, я не могу этого допустить, Ричард!

– Ты предаешь всех нас, – ответил он со злостью.

– Что бы ты ни думал, Ричард, – Кэлен покачала головой, – я делаю это ради тебя.

Ричард с воплем отпустил ее и оттолкнул что было силы. Кэлен упала на спину. Он стоял над ней, гневно взирая.

– Не смей так говорить! – заорал он, сжав кулак. – Ты делаешь это только ради себя: не хватает духу бороться и победить. Не смей говорить, что ради меня!

Она поднялась и поглядела на него:

– Я бы почти все отдала, Ричард, чтобы ты не вспоминал меня вот так. Но я делаю то, что должна сделать. Ради тебя, ради твоей единственной возможности. Я поклялась защищать Искателя Истины даже ценой жизни. Пришел час платить долги. – Слезы покатились по ее щекам.

Он смотрел ей вслед, пока она не исчезла в темноте.

Ричард чувствовал себя совершенно опустошенным. Он вернулся к костру, опустился на землю, закрыл лицо руками и заплакал, как не плакал еще никогда.

Рэчел сидела на маленьком стульчике позади принцессы и гадала, как же ей сделать, чтобы принцесса сегодня выгнала ее и она смогла бы забрать шкатулку, уйти из замка и никогда больше не возвращаться. Еще она думала о буханке хлеба, внутри которой была спрятана шкатулка, о буханке, которую ей предстояло вытащить из тайника в саду. Ей было страшно, и к тому же она волновалась. Ведь она сегодня должна помочь всем несчастным людям, чтобы им больше не отрубали головы. Впервые в жизни она чувствовала, что сама очень много значит. Ей не терпелось поскорее выбраться отсюда.

Все знатные дамы и господа пили свой особенный напиток с таким видом, словно все понимали. А Джиллер стоял позади королевы вместе с другими важными советниками и беседовал вполголоса с придворным художником. Рэчел не нравился этот художник, она боялась его: глядя на нее, художник как-то странно улыбался, и у него была только одна рука. Рэчел слышала, будто некоторые боятся, что он напишет их портрет.

Вдруг лица гостей стали испуганными. Все посмотрели в сторону королевы. Потом начали вставать. Рэчел подняла глаза и поняла, что смотрят на самом деле не на королеву, а на что-то позади нее. И она с изумлением увидела двух людей огромного роста.

Это были самые громадные люди, которых она когда-либо видела. Они были в рубахах без рукавов, на руках у них красовались металлические браслеты с шипами. Оба – мощные, мускулистые, у обоих – волосы соломенного цвета. Они показались Рэчел самыми страшными на свете, страшнее даже, чем стражи темницы. Оглядев комнату, эти двое стали по обе стороны большой арки позади королевы. Та в гневе обернулась, чтобы посмотреть, что происходит.

Человек с голубыми глазами и длинными светлыми волосами, в белых одеждах, прошел под аркой. На поясе у него висел кинжал с золотой рукоятью. Он показался Рэчел самым красивым человеком на свете. Гость улыбнулся королеве. Та вскочила.

– Какой поразительный сюрприз! – воскликнула королева, и голос ее стал таким приятным, словно она говорила с собачкой. – Это большая честь для меня. Но мы ожидали вас не раньше завтрашнего дня.

Гость снова улыбнулся королеве приятной улыбкой:

– Я не мог ждать слишком долго, надеясь вновь увидеть вас, милая. Извините, что прибыл слишком рано, ваше величество.

Королева захихикала, протягивая руку для поцелуя. Она всегда заставляла людей целовать свою руку. Рэчел удивило, что этот симпатичный человек назвал королеву милой. Она не знала никого, кто бы так думал. Королева обеими руками взяла руку гостя и сказала:

– Дамы и господа, позвольте представить вам отца Рала!

Отец Рал! Рэчел оглянулась, не заметил ли кто, как она подпрыгнула, но никто не обращал на нее внимания, все смотрели на отца Рала. Рэчел не сомневалась, что сейчас он увидит ее и поймет, что она собирается убежать со шкатулкой. Рэчел посмотрела на Джиллера, но тот не оглянулся. Он побледнел. Отец Рал приехал сюда прежде, чем ей удалось убежать со шкатулкой. Что же ей теперь делать?

А делать ей надо то, что сказал Джиллер. Она же должна быть храброй, чтобы спасти всех людей! Надо придумать, как выбраться из замка.

Отец Рал оглядел придворных, которые теперь стояли. Собачонка залаяла. Он повернулся на лай, и она замолчала, тихонько повизгивая. Он повернулся к придворным. Те затихли.

– Ужин окончен. Прошу нас извинить, – тихо сказал он.

Все зашептались. Его голубые глаза следили за гостями. Под его взглядом шепот утих, и придворные стали расходиться, сначала неторопливо, потом все быстрее. Отец Рал посмотрел на некоторых королевских советников, и те тоже ушли, явно довольные такой возможностью. Другие, на кого он не смотрел, остались. Осталась и принцесса Виолетта. Рэчел старалась спрятаться за ее спиной, чтобы ее не заметили. Королева с улыбкой показала на стол.

– Не сесть ли вам, отец Рал? Я уверена, путешествие было утомительным. Позвольте вас угостить. У нас сегодня замечательное жаркое.

Он посмотрел на королеву немигающим взглядом:

– Я не одобряю, когда уничтожают беззащитных животных и поедают их мясо.

Рэчел показалось, что у королевы начнется приступ удушья.

– Ну… тогда… у нас еще есть прекрасный суп из репы… и кое-что еще… я уверена… но если нет, повара могут приготовить.

– Может быть, в другой раз. Я приехал сюда не ради ужина. Я здесь ради вашего вступления в союз.

– Но… мы не ожидали вас так скоро, мы еще не закончили составление соглашений, надо подписать много бумаг, и вы ведь, конечно, захотите их все просмотреть.

– Я буду счастлив подписать все, что вы подготовили. Даю также слово, что подпишу любые дополнительные документы, которые вы могли бы составить. Я уверен в вашей честности и надежности. – Он улыбнулся. – Вы ведь не собираетесь обмануть меня с помощью этих соглашений?

– Ну что вы, отец Рал! Ни в коем случае!

– Ну так за чем дело стало? К чему мне проверять все бумаги, если вы поступаете со мной честно? Ведь честно, не так ли?

– Ну конечно же, да. Я думаю, действительно нет необходимости… Но это все так необычно.

– Как и наш союз. Итак, приступим.

– О да, конечно. – Она повернулась к одному из советников: – Принесите все, что нужно по союзному договору. Принесите также чернила, перья и мою печать. – Советник поклонился и ушел. Королева повернулась к Джиллеру: – Принесите шкатулку оттуда, где она находится.

Он поклонился:

– Конечно, ваше величество, – и вышел.

Когда Рэчел увидела, как он выходит из зала, она почувствовала одиночество и страх.

Пока они ждали, королева представила отцу Ралу принцессу Виолетту. Рэчел стояла за стулом принцессы. Та подошла к отцу Ралу и протянула ему руку. Он поклонился, поцеловал ей руку и сказал, что она столь же мила, как и ее мать. Принцесса разулыбалась и прижала к груди руку, которую поцеловал отец Рал.

Пришел советник со своими помощниками, каждый нес по охапке бумаг. Они сложили бумаги на столе, показав, в каких местах королева и Даркен Рал должны поставить подписи. Один из помощников накапал на бумаги красный воск, и королева приложила свою печать. Отец Рал сказал, что печати у него нет, но что его подписи будет вполне достаточно, так как он всегда узнает свой почерк. Вернулся Джиллер и стал в сторонке, ожидая, пока они закончат. Помощники начали собирать бумаги, споря между собой, в каком порядке их разложить. Королева велела Джиллеру выступить вперед.