Я хотела сказать «да». В конце концов, это была почти правда. Наш последний разговор заставил меня сбежать с курорта. Он испугал меня. И я отказалась от своего плана.

Но жалела об этом. Убедила себя, что все дело лишь в Эмбер, но это была неправда. Он заинтриговал меня. Я не могла перестать думать о нем, и даже теперь, когда он возвышался надо мной, даже когда подошел ближе, вызывая чувство тревоги, я не ушла. Не хотела уходить.

Несколько секунд он изучал меня, прищурив глаза. Он так смотрел на меня, пронзая взглядом, что исходящее от него тепло становилось все жарче. Это как сидеть перед пылающим костром — приятно и обжигающе одновременно. Слишком обжигающе.

Но все же я не ушла.

— Хочешь, скажу тебе, что я думаю, Эмили?

Уходи.

— На самом деле, мне наплевать. — Я попыталась притвориться, что не заинтересована, но сама слышала в своем голосе нотки фальши.

— Видишь ли, мне кажется, что нет. Ты ведь первая начала меня разыскивать, помнишь?

— А затем ты сказал мне уйти. И я ушла. Кто теперь кого разыскивает?

Рив вытащил руку из кармана и стал играть с вьющейся прядью моих волос.

— Я скажу тебе, что думаю, Эмили. — Я загипнотизировано наблюдала, как он нежно накручивает на палец прядь. Очень нежно. — Думаю, что тебе это понравилось. Думаю, тебе нравится быть напуганной.

Его слова, словно щекотание пера на чувствительной коже, заставили меня вздрогнуть и съежиться от их правдивости. Я хотела отстраниться. И в то же время жаждала, чтобы он усилил хватку, чтобы зарылся пальцами в мои волосы, чтобы его слова стали настойчивыми, или чтобы он замолчал и впился в мои губы поцелуем.

— Думаю, тебя это заводит.

Я подняла взгляд, чтобы посмотреть ему в глаза.

— В смысле, так же, как тебя заводит угрожать мне?

Он уронил руку. Его глаза потемнели, и я решила, что он разозлился за брошенный мной вызов. Или за то, что я узнала о нем нечто сокровенное. Или за то, что это было правдой. Возможно, это вывело его из себя так же сильно, как меня тронули сказанные им слова.

А может, это вовсе и не злость была, а нечто другое — нечто грубое, первобытное, неуправляемое. Он медленно улыбнулся.

— Не буду отрицать, что это заводит меня.

Напряжение между нами достигло предела. Мы оба это осознавали. Несмотря на то, что это была не лучшая его сторона, несмотря на то, что это было странно, атмосфера между нами изменилась. Теперь дверь была открыта. Одному из нас оставалось просто пройти в нее.

И тем, кто пересек порог, стал Рив. Он потянулся, взял меня за руку и провел по моим пальцам своими. По моей коже тут же побежали мурашки, посылая электрические заряды прямо к сердцу.

— Послушай. — Он переплел наши пальцы. — Не могу обещать, что никогда не причиню тебе вреда.

Во мне вновь заиграло чувство тревоги, сопровождаемое восхитительным азартом, пробуждающим желание. Усиливающим желание.

— К тому же, не думаю, что именно это ты хотела бы услышать от своего любовника.

— Любовника?

Этот термин застал меня врасплох. Привел в чувство. Какого хрена я делаю? Я вытащила ладонь из его руки и сделала шаг назад.

Выражение лица Рива не изменилось.

— Как ты думаешь, о чем мы только что разговаривали?

Я абсолютно не думала. В этом-то и была проблема. Очевидно, что между нами существовало притяжение. Я могла бы использовать его, чтобы найти Эмбер. Если бы у меня была причина по-прежнему полагать, что он связан с ее исчезновением, то это была бы победа. Но теперь у меня не было причин добиваться его. Не было причин связываться с мужчиной, который, как минимум, представлял угрозу, если не был убийцей.

Но я все еще хотела его.

— Не знаю, Рив. Ты столько наговорил, что я запуталась.

— Сейчас я все расставлю по местам. Послушай. Вот, что я хочу, чтобы ты услышала.

И о чем он сейчас говорил? О том, что хотел затащить меня в постель? Что хотел напугать меня и, возможно, навредить, и я должна была спокойно принять это?

Самое ужасное, что я была готова принять это. Но с какой целью? Именно таких мужчин, как он, я избегала все эти годы. Потому что, хотя и желала подобных, понимала, что они не лучший вариант. Я отдавала себе отчет, что вовремя не сумею определить момент, когда страха или боли станет слишком много.

Что там Рив сказал мне в спа?

Подводным камнем в общении с мужчинами, которые представляют угрозу, является то, что ты не осознаешь, насколько они на самом деле опасны, пока не станет слишком поздно.

Это было мудрое предупреждение.

Он ждал моего ответа, в глазах застыл вопрос.

— Я тебя слышу, — сказала я. А затем, приложив усилия, заставила себя покачать головой. — В прошлый раз твои слова звучали более убедительно.

То, что в этот раз отвергла его я, принесло некое удовлетворение. Последнее слово осталось за мной. Но от этого мне нисколько не стало легче.

Однако, как только я попыталась пройти в зал, Рив преградил мне путь. Он вытянул руку, прижав ладонь к противоположной стороне проема. Он не прикасался ко мне, но стоял достаточно близко, чтобы я почувствовала, как его дыхание скользило по моей коже. Вдох-выдох… это, словно музыка, послало новый поток мурашек по моей коже.

— Не знаю, что в тебе такого особенного. — Его голос был напряженным — единственный признак того, что он еле держал себя в руках. — Но я не могу выбросить тебя из своей головы. Ты заполонила все мои мысли. Я не могу перестать думать о твоем теле в моих руках, как прикасался к тебе. О тех частях твоего тела, которых еще не касался. О звуках, которые ты издавала. О выражении твоих глаз. Ты не выходишь у меня из головы, Эмили.

Колени превратились в желе, а сама я — в вихрь желания и трепета. Но в голове звенел предупреждающий колокольчик, который перечеркнул слова Рива. «Ты не выходишь у меня из головы», — сказал он. — «Заполонила все мои мысли». Я сразу вспомнила это чувство. Я была там. Я была там с ним, да. И с Эмбер.

Именно она была тем самым напоминанием.

Я сглотнула комок в горле и, не глядя ему в глаза, произнесла:

— Теперь ты знаешь, как себя чувствовала я.

В этот раз он позволил мне уйти. Оставил последнее слово за мной. Какая-то часть меня мечтала, чтобы он этого не делал.

Позже, в полудреме, находясь на гране сна и реальности в темноте квартиры, туманная мысль, связанная с фотографией Эмбер, обрела четкие очертания. Я резко села на кровати. Это все сон? Я была почти уверена, что находилась в сознании, но, чтобы убедиться, потянулась к тумбочке за телефоном. Фото Эмбер все еще светилось на экране. Я провела пальцами по нему, чтобы увеличить изображение руки мужчины на ее талии.

На среднем пальце находилось большое кольцо. Оно было витиеватым: красные драгоценные камни складывались в четкий узор, в виде буквы V. Я закрыла фото и пролистала историю сообщений с Джо, пока не нашла первую присланную им фотографию. Ту, на которой Рив находился на чьем-то вечере. Ту, на которой он стоял с мужчиной. С мужчиной, у которого тоже на пальце было кольцо. Я увеличила изображение. У меня перехватило дыхание. Очевидно, это одно и то же кольцо.

Микелис Виланакис — глава мафии, которого я видела на двух фотографиях с Ривом, был спутником Эмбер в казино в Колорадо. Это открытие ничего не дало, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Но одно можно было сказать наверняка: теперь Микелис в списке подозреваемых. И, поскольку они связаны, Рив вновь в него попал.

И всего три часа назад я его отшила. Проклятье.

Но прежде, чем разочарование захватило меня, я поняла кое-что еще: Рив Саллис не относился к тому типу людей, которые просто так тебя отпускали. Зачем он приходил, если не собирался меня добиваться?

Все, что мне оставалось делать, это ждать.

Я быстро уснула. Куда быстрее, чем следовало бы человеку, преследуемому таким мужчиной, как Рив.

На следующий день он прислал мне цветы. Они ждали на студии, когда я приехала — букет из белых цветков лотоса — растения, символизирующего женскую чувственность и духовное совершенство. Оно также часто ассоциировалось со смертью.